Свадьба на Рождество

– Не говорила? – изумилась Ксения. – Вот уж не ожидала от нее!

– Да что стряслось?! – воскликнул Костя.

Ксения кратко пересказала ему свою драматическую историю.

В ответ Костя издал звук, который принято называть нечленораздельным. Ксения поспешила успокоить жениха, сказав, что ее приютили чудесные, милые люди.

Костя долго молчал, а очнувшись, выдавил:

– Подожди, а как же встреча с директором сочинского филиала?

– Тебя волнует только это?! – возмутилась Ксения. – Неужели то, что произошло со мной, тебя не интересует?

Видимо, Костя понял, что сейчас лучше не обострять ситуацию, и поспешил предложить невесте варианты помощи. Вариант «а» Ксении решительно не подошел.

– При чем тут деньги? – усмехнулась она. – Как я их получу без паспорта? Теперь самое главное – восстановить мои документы. Без них я не могу выехать из Сочи.

– И что же делать?

– Я надеялась, что ты приедешь сюда, и мы вместе об этом подумаем, – честно призналась Ксения.

Костя исправился и выдал вариант «б».

– Да, детка, конечно, я вылечу к тебе. Дня через два-три.

– А побыстрее нельзя?

– Побыстрее?! Я что, полечу к тебе на ковре-самолете? – огрызнулся Костя. – Во-первых, мне нужно купить билет, во?вторых, завтра утром у меня в Нью-Йорке важная встреча, и вылететь я могу только после нее.

Ксения вспыхнула:

– С этого бы и начинал! Для тебя важнее всего твои проекты, твой бизнес, а на меня тебе наплевать. Хоть бы я вообще окочурилась в этом Сочи!

– Ксюша, к чему драматизировать?! – тоскливо забормотал Костя. – Ты же сама сказала, что остановилась у приличных людей…

– Между прочим, в доме молодого симпатичного мужчины! – мстительно уточнила Ксения.

При этих словах Егор, который и без того казался смущенным, встал и ушел к набережной.

– Спасибо, что сообщила, дорогая, – хмыкнул Костя, – мне остается только надеяться на твое благоразумие. Ладно, извини, я не хочу ссориться. Завтра утром, сразу после переговоров я вылетаю из Нью-Йорка первым же рейсом в Москву, а из Москвы в Сочи. Надеюсь, что послезавтра мы увидимся, все проблемы разрешатся, и Новый год мы встретим в Москве. Хорошо?

Ей не оставалось ничего другого, как выдавить это жалкое компромиссное «хорошо». Костя давно отсоединился, а она все продолжала мысленно говорить с ним, пытаясь ответить себе на главный вопрос: что их связывает?

Она смотрела, как ветер подгоняет волны. Капучино давно остыл. Вернулся Егор.

Он присел рядом и посмотрел на нее внимательным взглядом старшего брата. «Вот так, наверное, он смотрит на свою вздорную младшую сестру», – почему-то подумала Ксения и, не выдержав, отвела глаза.

– Ну же, Ксюша, встряхнись, посмотри – море, чайки! – подбодрил Егор.

Она рассеянно кивнула:

– А, да… Море красивое.

Но до моря Ксении в этот момент не было никакого дела. Ей хотелось оказаться дома в Москве, ну, или хотя бы в доме Савельевых, в комнате, которую ей на время одолжила незнакомая Леля, закрыться там и пореветь всласть.

Она виновато вздохнула:

– Поехали домой?

Не доезжая до поселка, Егор остановил машину. Ксения удивленно взглянула на него.

– Здесь в пяти минутах чудесное место, – пояснил Егор, – остановимся ненадолго? Хочу показать тебе море.

* * *

Берег был такой пустынный, что Ксения удивилась. Сочи давно и прочно ассоциировался у нее с картинкой из советских фильмов: пляж, на котором яблоку негде упасть, лежаки и голые торсы, шум, гам… Но в бухте, куда ее привел Егор, было тихо и потрясающе красиво.

Сидя на скамейке, они смотрели, как волны набегают одна на другую.

– Знаешь, я всегда думала, что в реальности море не бывает таким синим, как на картинах и в фильмах! – заметила Ксения.

Егор улыбнулся и приятным баритоном пропел про «самое синее в мире» черное море.

Ксения задумалась – что она знает о море? Оно и знакомо-то ей в основном по картинам Айвазовского; да вот еще ребенком она с родителями отдыхала в Крыму, но это было так давно, что от той поездки остались в памяти даже не воспоминания, а скорее, ощущения. Самое главное, что она поняла тогда в детстве и что запомнила навсегда, это то, что море очень большое. Просто огромное. В записках Бунина о Чехове она как-то встретила чудесное описание моря, состоящее из одной фразы (Антон Павлович прочел его в ученической тетрадке одного гимназиста): «Море было большое». Ее поразило это определение, потому что точнее ведь и не скажешь, и в ее детской памяти море осталось большим. Таким большим, что, кроме него, уже ничего не нужно.

Она взглянула на Егора:

– Наверное, ты должен любить море, если родился здесь?

– Верно. Я без него засыхаю, начинаю болеть… Когда становится плохо – сажусь в самолет и лечу сюда, чтобы утопить свою хандру. Знаешь, я хотел бы объехать все моря на свете. Начал с морей Атлантического океана, а теперь замахнулся на северные.

– А я не люблю путешествия.

– Да? – он посмотрел на нее с большим удивлением. – А я люблю. Садишься в самолет, и дух захватывает – начинается приключение!

– Не всякие приключения приятны. Я бы, например, дорого дала, чтобы отменить вчерашний день, – вздохнула Ксения. – Ведь я могла бы сидеть сейчас в своей московской квартире, пить чай, читать любимую книгу, готовиться к Новому году!

– Тогда бы ты не увидела море, и мы бы никогда не узнали о существовании друг друга!

Она улыбнулась:

– Ладно, раз уж мы все-таки узнали о существовании друг друга, я хочу тебя спросить…

– О чем? – Он взял в руки гальку и запустил ее в море. По воде пошли круги.

– Ну, например, сколько тебе лет, какая у тебя профессия…

Она поддержала его детскую игру в «блинчики» и тоже запустила в море камешек.