Оракул

– Не знаю, что там заказывает вам Лидия, но я учёный, и верю лабораторному оборудованию и данным отчёта.

– И что за данные?

– Это кусок человеческой плоти, как я и говорила, довольно-таки свежий, видимо срезанный сразу после гибели образца и подвергнутый термической обработке первой степени при температурах порядка ста градусов.

– Да что такое говоришь, Бекки? – вознегодовал Ксавьер.

– Я говорю ровно то, что видела! – выйдя из себя, закричала на него Ребекка, взбешённая его неверием.

– Ты что, на полном серьёзе пытаешься меня убедить в том, что стейк, обычный стейк с кровью, купленный в Намбовском ресторане, оказался куском человеческого мяса? – возопил Ксавьер, едва сдерживаясь.

– Я не знаю! – распаляясь от эмоций, вопила Ребекка. – Я не думала, что это стейк из ресторана, я вообще не понимала, что это стейк! Просто взяла его как лабораторный образец, присвоила ему номер и провела анализ!

– Хорошо, хорошо, Бекки, только успокойся, – забормотал Ксавьер, видя, что ситуация выходит из-под контроля, и ещё больше раздражаясь от того, что слова Ребекки не укладывались у него в голове. – Давай не будем впадать в панику. У тебя сохранился стейк целиком?

– Конечно! – встрепенулась Ребекка. – Я отрезала для анализа лишь кусочек, как и всегда.

– Сделай повторную проверку, и, пожалуйста, проследи, чтобы были исключены любые случайные загрязнения и вмешательства!

– Хорошо, профессор.

– Займись этим немедленно!

Глядя вслед торопливо удаляющейся Ребекке, Ксавьер потряс головой и раздражённо потёр пальцами виски. «Что за чертовщина?» – устало подумал он, направляясь к двери.

Глава 10. Новый скот

Уже час Ксавьер мерил размашистыми шагами свой кабинет, не в силах остановиться. Будучи учёным, он привык всегда доверять фактам, а теперь перед его глазами были именно факты, доказательства реальней некуда, распечатанные на бумаге повторные анализы лабораторного образца под номером один.

В сотый раз пробегая глазами по строчкам заключения, Ксавьер как будто надеялся, что страшные слова вдруг испарятся и на их месте возникнут понятные и ожидаемые буквы, складывающиеся в столь ожидаемое резюме «имеет искуственное, креатурное происхождение».

Вместо этого в глаза били официальные чернила, гласящие «вероятность природного происхождения тканей образца равняется 100%, видовая принадлежность тканей образца – Homo Sapiens, возраст предположительно до 20 лет».

Почему обычный ресторанный стейк на проверку оказался куском свежезажаренного человеческого мяса? И вообще, как должен поступить любой нормальный человек, обнаружив человечину у себя в тарелке? Первым порывом Ксавьера было вызвать полицию. Но учёный в нём одержал верх. «Всего сутки, только чтобы исследовать», – убеждал он себя. «Мне нужен всего один день».

Необходимо докопаться до сути, выяснить, что происходит. На кухне завёлся маньяк-потрошитель? В мишленовском ресторане? Он подаёт человечину гостям, но с какой целью? Насколько было известно Ксавьеру, психи-каннибалы предпочитали есть своих жертв сами. А может, произошла случайность, несчастный случай? Чью-то руку затянуло в мясорубку? Но в таком случае, кто в здравом уме оставит в ходу партию мяса. Да и стейк был из цельного куска, а вовсе не из фарша.

– Профессор, – стук в дверь и робкий голос Ребекки прервал его размышления. – К вам можно?

– Конечно, входи, – обрадовался Ксавьер, надеясь на то, что она принесла новости, способные развеять неопределённость. – Что там, Бекки?

– Я сделала третью проверку образца. Анализы подтвердились.

Ксавьер нахмурился.

– И ещё, профессор…

– Да?

– Насчёт вашей идеи… Лидия проехалась по супермаркетам и лавкам Намбо и прикупила дюжину стейков в разных местах, охлаждённых и замороженных, ещё заказала пять штук в ресторанах по всему городу. Кроме того, наши филиалы в двадцати странах по моему запросу сделали аналогичные закупки. Я проверила их все.

– И что? Не томи, Бекки, – взмолился профессор, видя, что Ребекка отчего-то мнётся.

– Они идентичны. Все образцы некреатурные. Это не искусственное, а настоящее мясо.

– Хочешь сказать, что все закупленные образцы на проверку оказались человечиной?

– Так показали анализы.

Видя, что Ксавьер молчит, Ребекка шагнула вперёд.

– Профессор, клянусь, я бы и сама никогда не поверила, но я видела результат своими глазами! Вот, посмотрите!

– Не надо, Бекки, – вздохнул Ксавьер. – Я верю тебе.

– И что нам теперь делать? Стоит позвонить в полицию?

– Кто производитель всех стейков?

– Корпорация Намбо.

– Всех образцов?

– Всех.

– О боже!

– Профессор, я не понимаю, как же так получилось? Всё мясо, производимое Корпорацией, креатурное, это же выращенные волокна по вашему методу? Ваша разработка, та самая, за которую вы и получили Нобелевскую?

– Верно, Бекки. Я продал им всю технологию.

– Но если их продукция выращена, почему они продают образцы настоящего человеческого мяса? И где они его берут? Ведь его нельзя воспроизвести в лаборатории. Оно определяется анализаторами, как натуральное, а значит, оно срезано с реального человека. О боже! – внезапно осознав всю оглушающую значимость жуткого открытия, прошептала Ребекка. – О господи, профессор, вы же не думаете, что они режут живых людей?

– Спокойно, Бекки. Нам предстоит всё выяснить.

– Мы должны заявить в полицию!

– Не торопись, Бекки, – взмахнул рукой Ксавьер.

– Но как же не торопиться? В магазинах по всему миру продаётся человеческое мясо! Все рестораны Намбо подают его гостям! Где же они берут столько свежих трупов, ведь Корпорация монополист на мясном рынке? Их поставки по всем странам исчисляются миллионами тонн! – Ребекка задохнулась от возмущения. – Нет, это невозможно, это же бред какой-то! Если бы они использовали трупы, анализ бы показал наличие в мясе трупных ядов. Неужели вы думаете, что они режут живых людей?

Ребекку затрясло. Не в силах удержаться на ногах, она упала на стул и в ужасе закрыла лицо руками.

Ксавьер склонился к ней, пытаясь обнять за плечи, но она вырвалась и резко встала.

– Вы хоть представляете, что это значит, профессор? Для такого производства нужны сотни людей ежедневно! Нужно их как-то поймать, выкрасть, я не знаю! Мы должны немедленно ехать в полицию!

– Бекки, ты слишком спешишь с выводами, – протянул Ксавьер.