Ночь посреди мира

Роман включил фонарь, посветил вниз. Ничего не было видно за чёрным слоем грязи и мусора, оставшегося тут со времен пожара.

– Ты уверена?

– Да, – Аглая ещё раз огляделась. – Вот тут была дверь в кладовую. А прямо сверху – комната пророка. Я видела, как он спускался…

– И в чем кайф – спать над вареньем и солёными огурцами, – съязвил Ромка. Он отпихнул ногой какие-то железки, куски посуды, Аглая сняла варежки, чтобы не испачкать, и стала помогать; наконец оба они, нагнувшись, в свете фонаря нашли очертания крышки погреба. Ромка яростно сгреб с неё остальное – нашлась старая ручка в форме полумесяца. Он, конечно, дёрнул, и она, конечно, не открылась.

– Он запирал на ключ, – зачем-то пояснила Аглая, и Ромка лишь фыркнул – мол, я понял – и оглянулся по сторонам в поисках подходящей железки. Рядом ничего подходящего не было, и он отправил Аглаю искать по первому этажу, а сам легко взбежал на второй.

Сердце заходилось, но не от страха, а от наслаждения – разом и страх, и неизвестность, и жажда жизни, и жажда сокровищ, и всё то, что описывалось словом «приключение»… Он бы никогда не признался в этом Аглае, чтобы не показаться совсем мальчишкой, но вот такие моменты, упоительные и безумные, он и ценил в жизни. Только тем уже была хороша и эта поездка, и этот поход, что он мог подняться в ночи на второй этаж заброшенного дома и попробовать найти не больше, не меньше, чем настоящий клад.

Под ногами хрустели обломки, припорошенные снегом. Он прошелся под лунным светом и тенями, отбрасываемыми кривовато-зубастыми остатками крыши, пока не зацепился взглядом за знакомый предмет, скалящийся в углу. Роман подошел, наклонился, потирая ладонью замерзающий на морозе кончик носа – и впрямь это был капкан, заржавевший, но ещё узнаваемый. Пасть его была захлопнута, словно кто-то невидимый в него уже попался. Будь тут Аглая, она сочла бы это за дурное предзнаменование, но Роман лишь философски прикинул, что пророк, видимо, был не дурак до охоты. Рядом с капканом была куча досок – он стряхнул их в стороны, показалось обгоревшее чучело, тряпки, хлыст и плеть (воображение его тут же представило способы использования находок), чугунный утюг, а под ним – железный ящик с амбарным замком сбоку. Так-так.