Меченые

Дом целительницы Ханны Назар нашёл не сразу, он был как будто замаскирован от посторонних глаз. Он медленно подошёл к деревянной двери, сердце его в тот момент бешено колотилось. Назар уже готов был в неё постучать, но делать этого не пришлось, ибо дверь открылась сама и на пороге перед ним предстала очень старая женщина. Её кожа была настолько дряблой и поражённой, что Назару сразу стало не по себе. Он начал было говорить, но старуха его опередила.

– Ты зря проделал такой путь. В этом деле я тебе не помощник.

– Послушайте…

– Мне не нужны твои рассказы, я и так прекрасно знаю, зачем ты сюда приехал. И сразу говорю, что не смогу помочь, – женщина попыталась закрыть перед ним дверь.

– Я вас прошу, выслушайте меня. Перед смертью мой отец…

– Твой отец был замечательным человеком, как и твоя жена, а ты всё разрушил из-за этой грязной девки, – она посмотрела на него так злобно, что Назару показалось, будто она сейчас испепелит его своим взглядом.

– Я не понимаю, что вы имеете ввиду, – Назар чувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

– Он не понимает, – старуха злобно усмехнулась. – Ты – сын своего отца. Своим поступком ты опозорил его доброе имя, ты опозорил весь свой род, ты поставил под удар то, за что твои предки из поколения в поколение готовы были отдать жизнь. То, что я сейчас скажу тебе, в скором времени погубит меня, но я уже слишком стара, чтобы прятаться и бояться их. Видимо Господь решил, что настала пора мне отомстить за свою семью, – старуха резко открыла дверь дома, ещё раз окинув Назара пренебрежительным взглядом, и грубо произнесла: «Заходи».

И дверь захлопнулась.

– Никуда не садись и ничего здесь не трогай. Итак, ты пришёл ко мне за помощью, так вот знай, помочь я тебе не смогу. Смерть твоего отца и жены далеко не случайны. Это заговор на смерть, который организовала грязная семейка твоей новой утехи по имени Мавра.

Услышав эти слова, Назар побледнел как полотно. От каждого слова Ханны его бросало попеременно то в жар, то в холод.

– Род Мавры – очень древний. Они рождены, чтобы уничтожать таких как ты, твой отец, как я. На тебе любовный приворот. Они ослабили твою защиту с помощью Мавры, тем самым добрались до твоего отца. Раньше никто не мог этого сделать. Все мы в какой-то степени связаны друг с другом, что ни говори о вас с отцом. Если они занялись твой женой, значит следующим будешь ты или твой сын.

– Я не верю в весь этот бред. То, что было между мной и этой девушкой всего лишь временное помутнение рассудка. Этого больше никогда не повторится. Единственная цель, которая стоит сейчас передо мной – это спасти свою жену.

– Её уже не спасти. Этот заговор на смерть очень сильный. Даже я не смогу его снять. Единственное, что ты сейчас можешь сделать – так это взять Глеба и уехать отсюда как можно дальше, – Ханна подошла к нему вплотную и заглянула прямо в глаза. – Но ты ведь этого не сделаешь, не так ли? Впустишь её в свою жизнь. Но только помни, что как бы человек ни пытался изменить свою сущность, а тем более такую тёмную и древнюю, в конечном итоге она возьмёт верх над человеком. Мавра будет стараться стать другой для тебя. Но в итоге это приведёт к трагедии. Она погубит тебя, Назар.

Назар смотрел на неё стеклянными глазами, не зная, что сказать.

– У тебя редкий дар, Назар, как и у твоего сына. Ты будешь стараться заглушить его, но в конечном итоге он всё равно проявится у Глеба, даже без твоего участия или вмешательства. А теперь убирайся! Я очень устала! Ты отнял у меня слишком много сил.

И Назар опрометью выскочил из её дома навстречу своей новой жизни.

Когда Назар вернулся, Инга была уже мертва. А он даже не успел с ней проститься и в последний раз заглянуть в эти чистые глаза, полные жизни. После смерти Инги Назар был убит горем. Сперва он хотел удариться головой в работу, но поскольку некому было заниматься Глебом, он не мог себе такого позволить. Назар понимал, что кроме него у Глеба больше никого нет, и именно сейчас сын как никогда в нём нуждается.

Поначалу Глеб не хотел принимать отца, но постепенно поставленный необыкновенным ребёнком барьер становилось преодолеть всё проще и проще. А вскоре барьер и вовсе исчез.

После произошедших с ним трагических событий Мавра не упускала его из виду. Она караулила Назара буквально везде: на работе, около дома, у входа в магазин. Каждый раз когда она пыталась с ним заговорить, Назар молча отталкивал её, качая при этом головой, и уходил прочь быстрыми нервными шагами.

Но в глубине души Назар понимал, что его притяжение к Мавре ничуть не ослабло, а, как раз наоборот, усиливалось с каждым днём. И это не просто тревожило его, это его пугало. Но новая жизнь не заставила себя долго ждать. Их разговор с Маврой всё же состоялся.

Это произошло ранним воскресным утром, когда неожиданный звонок, сопровождаемый пронзительным плачем маленького Глеба, заставил Назара поспешно открыть дверь. На пороге стояла Мавра с бледным как у призрака лицом и двумя чемоданами в руках. Какое-то время они просто молча стояли и смотрели друг на друга стеклянными глазами. Назар хотел было закрыть перед ней дверь, но Мавра в очередной раз не дала ему этого сделать.

– Назар, выслушай меня. Я скажу то, что должна, а после моих слов ты сам примешь решение, закрывать передо мной дверь, либо впустить в свою жизнь.

– У тебя пять минут, – произнёс Назар грубым металлическим голосом, хотя под ритмы его сердца можно было танцевать чечётку.

– Я ушла из семьи. Предала свой род. Отказалась от всего ради тебя. Ради нас.

– Ты виновна в смерти самых дорогих мне на свете людей. Тебе нет прощения. И у тебя ещё хватает наглости стоять на пороге моего дома?

– Я не причастна к их смерти, Назар. Моя вина лишь в том, что я была рождена в семье, чьей целью является искоренение таких людей как ты и твой отец. С самого рождения, изо дня в день меня заставляли чувствовать себя их частью. Но в глубине души я знала, что я другая, не такая как они. А по-настоящему я осознала это, когда впервые увидела тебя. Ты излечил меня, Назар.

– Каждое твоё слово пропитано ложью, Мавра. С меня хватит. Я закрываю дверь и иду успокаивать сына.

– Назар, подожди, – Мавра бросила чемоданы и прижалась к нему изо всех сил. – Я же чувствую, что ты ко мне не равнодушен. Ты весь горишь, и я знаю, в чём причина твоего внутреннего пожара.

– Ты приворожила меня. Это всего лишь колдовство. Но вынужден тебя разочаровать – оно больше не имеет силы.

– Ты очень заблуждаешься. Никакого приворота не было. Моей семье не пришлось этого делать. Не было необходимости. Ты сам в меня влюбился. У нас с тобой всё было по-настоящему с самого начала. От таких серьёзных жизненных потерь приворот бы перестал действовать на тебя. Но даже после смерти отца и жены ты по-прежнему трепещешь, когда видишь меня.

– Я больше не желаю это слушать.

– Такого исхода моя семья предвидеть не могла. Она также не могла предвидеть и того, что я влюблюсь в тебя без памяти и оставлю родной дом. Забавно, однако. Они всегда думали, что знают всё на свете. А мы с тобой оказались сильнее, потому что мы – другие.

Мавра заглянула ему в глаза и страстно поцеловала. Назар попытался её оттолкнуть, но был не в силах этого сделать. Он ответил на поцелуй. Он впустил её в свою жизнь. Он позволил ей приблизиться к Глебу и, в дальнейшем, попытаться заменить ему мать. Вскоре у них родилась девочка, по имени Армина. Он взял с Мавры обещание, никогда более не прибегать к тёмным практикам и отречься от семьи и, самое главное, от принадлежности к своему роду. В свою очередь, Назар дал и себе определённое обещание, забыть о своём даре и никогда более его не практиковать. Это касалось и Глеба.

Назар и Мавра были счастливы. Казалось, что между ними не было барьеров. Глеб привык к Мавре не сразу, но со временем и этот барьер ей удалось устранить, правда, не до конца. У Глеба была удивительная особенность – улыбаться одними глазами. Он удостаивал этим всех приближённых к нему людей, кроме Мавры. И она это видела. И это её всегда настораживало.

И так шли годы, жизнь текла своим чередом, пока не настал тот самый день…

Глава 4

Домой Назар вернулся лишь под утро. Войдя в комнату, он еле слышно подошёл к кровати, аккуратно снял с себя одежду и, сильно утомлённый собственными думами, уснул сразу же, как только его голова коснулась подушки.

Тем временем Мавра тоже не спала всю ночь. Она прекрасно знала причину отсутствия мужа в спальне, тем самым, поминая Глеба недобрым словом. Почти всю ночь Мавра провела у окна, пытаясь разглядеть еле заметный силуэт Назара у берега моря, а как только за дверью послышались знакомые шаги ближе к утру, сердце женщины бешено заколотилось. Она претворилась спящей, дабы отложить их предстоящий разговор на несколько часов, и дать возможность Назару хоть немного поспать и, тем самым, унять воображение его воспалённого мозга.

Назар проспал около шести часов, а проснувшись, сразу же повернулся в сторону жены. Она сидела на кровати и смотрела в окно завороженным взглядом.

– У тебя сейчас такой же взгляд, как при первой нашей встрече, – мужчина загадочно на неё посмотрел.

– Ты меня напугал, – Мавра вздрогнула от неожиданности и медленно повернулась к мужу.

– Как тебе спалось? – Его голос казался слегка удручённым.

– Плохо, а точнее вообще не спала.

– И в чём же причина? – Назар старался на неё не смотреть.

– Ты сам знаешь, – прошипела она, – тебя не было почти целую ночь.

– А ты догадываешься почему? – Он посмотрел жене прямо в глаза, а в его голосе можно было уловить негодование.

– Да, я догадываюсь. Глеб рассказал тебе о визите моей старой знакомой Киры в наш дом. А всё остальное ты сам додумал, и, как я полагаю, очень сильно воспалил себе этим мозг.

– А что, по-твоему, я должен был думать? У тебя ведь никогда не было подруг, в дом ты никого не приводила. По крайней мере, мне так казалось. Поэтому визит этой женщины заставил меня насторожиться.

– И у тебя хватает наглости обвинять меня в этом после стольких лет. Если мы с Арминой не такие общительные как ты и твой сын, это не значит, что мы должны жить затворницами, и что мы не можем принимать здесь гостей. Кира – моя давняя знакомая. Мы случайно встретились на рынке и очень друг другу обрадовались. Она была проездом в городе. Я решила пригласить её к нам и познакомить с дочерью. Армина была занята чтением, мы к ней постучались и, так уж получилось, заболтались втроём в её комнате. А когда собирались расходиться, то столкнулись с Глебом. Что он там тебе наговорил, я не знаю.