Танго на троих

Логово Соболева мы с Генычем нашли быстро. Друг наотрез отказывается оставаться в машине и рвётся выступить в качестве орудия пыток над Артуром. Дурит, конечно.

– Геныч, ну мы же с тобой не беспредельщики, а интеллигентные переговорщики.

В ответ он презрительно фыркает. Да я и сам себе не верю, потому что мысли о Соболеве вызывают в кулаках нестерпимый зуд. В итоге решаем, что в квартиру я иду один, а Геныч терпеливо ждёт меня в машине. В домофон я звонить не пытаюсь и, дождавшись попутчиков, ныряю в подъезд и поднимаюсь в лифте на двенадцатый этаж.

Дверь мне открывает яркая, стройная блондинка, примерно, лет сорока. Но это только с виду. Удивление на её холёном лице быстро сменяется узнаванием, и дамочка уже открыто мне улыбается, обнажив идеальные белые зубы. Я тоже её узнал – видел неоднократно в обществе моей матери. Сам я давно и успешно избегаю любые семейные торжества, но тем сильнее возбуждаю любопытство многочисленных подруг и знакомых моей общительной матушки.

– Ох, Женечка, какой приятный сюрприз, – блондинка потянулась на носочках и невесомо клюнула меня в щёку.

– Здравствуйте, Надежда, простите, не помню Вашего отчества.

– Оу, а мне как раз нравится, как звучит «Надежда» из уст такого красавчика. Какими судьбами, милый? – она кокетливо наклонила набок голову.

Эта тётка со мной флиртует, что ли? Судя по возрасту её сына, ей не меньше полтинника или около того. Совершенно точно «мама Стифлера» – это не мой формат. Надеюсь, это просто её привычная манера общения.

– Мне бы увидеть Артура… он дома?

– Вот как? Неожиданно, Арик ничего мне не говорил, – Надежда округлила красивые голубые глаза.

Арик?! Прикольно, Геныч бы оборжался.

– Решил сделать ему сюрприз. Так он дома?

– Дома, но ещё не выходил из своей комнаты. Женечка, ты проходи, хорошо, что пришёл. Артур вчера вернулся сам не свой и… – Надежда осеклась и внимательно посмотрела на меня. – Ты из-за этого пришёл?

Какая проницательность! Но я решаю ничего не отрицать и, широко улыбнувшись, отвечаю:

– Да, вчера мы отмечали наш совместный удачный проект в ресторане, но Артур очень неожиданно уехал. Возможно, он кого-то встретил… Вот я и пришёл у него узнать, всё ли в порядке.

Женщина внимательно меня разглядывает, но, не уловив подвоха, заметно расслабляется.

– Спасибо, Женечка, что беспокоишься.

Да я уже весь извёлся!

– Ты пока располагайся, – Надежда приглашающим жестом указывает мне на распахнутые двери большой комнаты с излишне помпезным интерьером. – А я схожу посмотрю, проснулся ли Артур.

Хозяйка скрылась в недрах квартиры, но я вовсе не тороплюсь никуда проходить, сосредоточив свой слух на том, чтобы понять, что же происходит там, где прячется Соболев. Послышались дверной хлопок, щелчок выключателя, и откуда-то слева выпорхнуло бледное, тощее существо с полотенцем на голове и в коротком голубом халатике, открывающем бледные, тонкие ноги.

– Ой! – пискнуло существо и сквозняком метнулось мимо меня, исчезнув тут же в лабиринтах большой квартиры. Моё «здрасьте» унеслось ей вслед, но рассеялось, не достигнув преследуемой цели. Неужели это соболевская пассия? Странный, однако, у него вкус. Если снять с этой малышки халатик и поставить у белой стены, то вполне можно и не заметить.

Наконец, из глубины коридора показалась Надежда, а за её спиной Артур с выражением крайней озабоченности на небритой роже. Но когда меня смущали чужие заботы? Я дружелюбно улыбнулся и протянул ему руку для приветствия. Рукопожатие Соболева вышло вялым, но фейс он слегка поправил и выдавил кислую улыбку. Уверен, что без своих бубенцов он и на такую бы не был способен. Значит, всё не так критично.

– Ну, ты как, дружище, проспался? – весело интересуюсь.

– Му-гу, – промычал Соболь и кивнул в сторону кухни, где Надежда уже зазвенела чашками. – Ну что, по чайку?

– Конечно, мальчики, я уже чайник поставила, проходите в кухню, – ласково воркует маман Соболя.

– Да я совсем ненадолго, к тому же меня ждут, – бросаю в сторону кухни и, повернувшись к Артуру, понижаю тон: – Давай перетрём пару вопросов по-быстрому.

– Полагаю, чаепития тебе не избежать, – развёл руками Соболев, – а мне всё равно надо под душ занырнуть.

– Конечно, Женечка, никаких отказов, – Надежда, хватает меня за руку и тащит в кухню. – Ты в первый раз у нас в гостях и даже не надейся, что я тебя быстро отпущу.

Не упираться же!

– Мне бы руки помыть, – намереваюсь я увязаться за Соболем.

– Женечка, так мой здесь, – Надежда улыбается и кивает на мойку.

Неудачный поворот, совсем не по сценарию, но делать нечего. Надеюсь, Геныч найдёт, чем себя развлечь.

Слиняв под душ, Соболев, наверняка, решил выкроить для себя время и выработать стратегию для предстоящего разговора. И это тоже никак не входит в мои планы. Надежда разливает по чашкам чай и щебечет о какой-то ерунде, которую я слушаю вполуха.

– Ох, Женечка, может быть, ты хочешь кофе, а я даже не предложила. Просто мы все предпочитаем пить чай, ведь кофе портит белизну зубов и так вреден для сердца.

Кофе однозначно был бы предпочтительнее, но я махнул рукой, соглашаясь на чай и мечтая перекрыть этот нескончаемый поток бесполезной информации, но блондинку прорвало:

– К счастью, я только недавно испекла шарлотку, дети её очень любят. Знаешь, я испекла её по новому рецепту…

Хер пойму, какие у них тут дети и когда она заткнётся. И вдруг меня осенило. Поймав секундную паузу в монологе Надежды, я вклинился со своим вопросом в рецепт шарлотки, где-то между яблоками и корицей:

– Надежда, а вы помните Диану? – Ух, ей действительно взбледнулось, или мне показалось? И я продолжаю: – Мне рассказывал о ней Артур.

– Не понимаю… О какой ещё Диане тебе говорил Артур? – надтреснутый голос и не заготовленный текст выдают её с головой. Конечно, она всё знает и почему-то боится. Чего? Или кого?

– А их что, было несколько? Просто имя довольно редкое. Но я спрашиваю о Диане Шеро, такую девочку забыть трудно, – я абсолютно бесхитростно улыбаюсь, ожидая ответа.

Так вот как, оказывается, лечится словесный понос отдельно взятой блондинки – стоит лишь произнести волшебное слово «Диана» – и рецепт шарлотки смыло страхом.

– Шеро? – после недолгой паузы рассеянно переспросила Надежда, и я кивнул. – А… ну да, наверное, Шеро, я уже и не помню фамилию её французских родственников. А что именно Артур тебе о ней рассказывал?

– Не очень много. А Вы что о ней помните?

Надежда нервно передёрнула плечами и устало присела на стул. В голубых глазах застыла тревога, уголки губ скорбно опустились – сейчас передо мной малопривлекательная испуганная тётка, и меня уже колбасит от любопытства.

Что-то не так с нашей француженкой?

– Прошло уже пятнадцать лет… что я могу помнить? – произносит Надежда почти шёпотом.

О как! Она никак не хочет говорить о Диане, при этом безошибочно знает, сколько прошло лет с момента их встречи. Что же такого случилось пятнадцать лет назад, что их так корёжит? А может, Диана – внебрачная дочь Соболева-старшего? Тогда кто её мог увезти во Францию, если мать умерла здесь? Не сходится. Чего же они все боятся и скрывают?

И тут в кухню впорхнула изящная блондиночка, и Надежда с видимым облегчением переключилась на неё.

– Женечка, познакомься, это моя дочь Снежана. Снежок, а это Евгений, сын тёти Аллы.

– Очень приятно, – пропищал Снежок, а я только теперь узнал в ней бледное привидение, с которым столкнулся несколько минут назад.