Мисс Динамо

Официант недолго мешкался, но букет все же забрал и исчез где-то в заведении. Что ж, таких посетителей он точно запомнит надолго.

Мы остаемся одни, а я уже и не знаю, чего еще ожидать от этой девушки. Она бескомпромиссно рвала все заезженные годами шаблоны поведения девушек и точно лидировала среди всех, с которыми мне доводилось встречаться. Она одновременно производила отторгающее впечатление на противоположный пол, но и тем самым держала в тонусе, привлекала к себе внимание своим нестандартным поведением. Казалась беззаботной, открыто говорила то, о чем думает и не старалась быть тактичной. Ее даже не интересовало мнение о ней окружающих, раз решила рискнуть переодеться в чучело огородное и выйти в таком виде из дома. За обе щеки поедала пирожные, а то, что ее рот был весь в фисташковом креме, ее тоже особо не волновало.

– Раз уж мы оба опоздали, но все же встретились, может расскажем друг другу что-нибудь о себе? Как считаешь? – кофе хоть и придал мне немного сил, но голова все еще нещадно гудела после вечеринки. – Чем любишь заниматься в свободное время?

– Как ты уже заметил, на первом месте у меня стоит желание плотно поесть, – она выразительно осматривает стол, на котором уже не было свободного места от тарелок с едой. – А если это еще и за чужой счет – то вдвойне. Еще было бы неплохо после такого перекуса вздремнуть и восполнить запасы энергии, конечно же, да только мне еще домой ехать нужно. Если я и попаду в Ад, то только из-за чревоугодия, – она устало вздыхает и на моих глазах без зазрения совести расстегивает пуговицу на джинсах. – Фу-ух, так-то лучше.

– Что еще? – я сажусь на диване удобнее и пытаюсь увернуться от палящих лучей солнца, что так и норовили ослепить, но это нисколько не мешало мне рассмотреть черты лица девушки.

– Спать, смотреть фильмы и сериалы, читать книги, – она загибала пальцы, пока перечисляла все свои увлечения, а я все не мог понять, почему она так отчаянно из кожи вон лезет, чтобы спугнуть меня. – Очень люблю ничего не делать и валяться под своим огромным пуховым одеялом. И чтоб подушка была прохладная и не слишком большая, но и не слишком маленькая. Терпеть не могу жару и загорать, потому что постоянно обгораю. Под жарким палящим солнцем я превращаюсь в агрессивную гадюку и меня лучше лишний раз не трогать, и…

Она икает и абсолютно спокойно прочищает горло глотком газировки, из-за чего по моему телу пробежал табун мурашек. Боже, подари мне хоть немного терпения до конца свидания, иначе я с минуты на минуту дам дёру.

– Ладно, я тебя понял. Можешь не продолжать, – я был вынужден прервать ее, так как это может продолжаться до бесконечности долго, а у меня было не так много времени. – Теперь до меня дошло к чему ты ведешь. Думаешь я не догадался, что ты нарочно делаешь все эти мерзкие вещи, чтобы быть отвергнутой мной?

– Так может уже покончим с этим? – к моему удивлению она тут же перестает есть и переключает на меня свое внимание.

А мне, если честно, уже надоело танцевать с воображаемым бубном, молясь на скорейшее завершение этого цирка.

– Ты тоже не в восторге от того, что нас насильно отправляют на свидания, верно?

– Еще как, – Кристина смотрела на меня с подозрением, словно до сих пор не могла поверить в то, что я окажусь на ее стороне.

Отодвигаю в сторону чашку с недопитым кофе и кладу на стол между нами телефон, чтобы в любой момент я мог включить диктофон. Глаза собеседницы загорелись, но чувство подозрительности не исчезло.

– Ладно, давай сделаем так. Ты можешь спокойно меня послать, и после этого мы точно больше не будем встречаться. Я тебе это обещаю.

– Что? Почему это я должна тебя посылать? – она аж в испуге отпрянула назад, словно я сознался в страшном преступлении. – Лучше давай ты.

– Я не могу, – отрицательно машу головой в надежде, что мне не придется объяснять ей причину.

Кристина скрещивает руки на груди и поджимает губы, всем своим видом показывая, что не уйдет, пока не выбьет из меня всю информацию.

– Почему?

– Я же, в первую очередь, джентльмен.

– Брехня все это, – фыркает она и под моим пристальным взглядом продолжает есть. – Джентльмены никогда не опаздывают на свидания, а ты опоздал более чем на сорок минут. Лучше признайся, что твои родители тоже обрубят все концы к финансам, если ты провалишь это свидание. Я права? – а девочка не промах, бьет не в бровь, а в глаз. – Вот видишь? Ну уже нет, – отрицательно машет головой. – Я тоже пообещала, что произведу на тебя незабываемое впечатление, а за это мама отстанет от меня на целый месяц.

– И у тебя это получилось, – тихо бурчу, не в силах сдержать раздражения от всего происходящего.

– Что?

– Ничего.

Мы невольно стали заложниками желаний наших родителей и ничего не могли с этим поделать. Кто бы что не говорил, но этим утром, пока я мирно отсыпался после ночного клуба у себя на квартире, ко мне неожиданно нагрянула в гости мама и ужаснулась от того, насколько я себя запустил по ее совам.

– Божечки, да это животное только и умеет что есть, спать да гадить! – восклицала она, собирая разбросанные вещи по всей квартире, пока я с их домашним питомцем в виде кота, которого они оставили мне на время отпуска заграницей, пытались понять, о ком именно идет речь.

– Ладно, давай еще немного посидим так, а когда разойдемся, скажем, что все прошло очень гладко и мы вроде бы как понравились друг другу.

Лицо Кристины перекосило от моих слов о симпатии к ней, но я не стал на этом зацикливаться.

– Но ты мне не понравился, – спокойно заявляет она, безжалостно пробороздив ржавым ножом мое утонченное самолюбие.

– Ты мне тоже. Давай опустим эту часть и немного приукрасим. Хорошо? Я в свою очередь тоже расскажу, какой ты была милой и учтивой. Согласна? Даже не буду упоминать, в каком тряпье ты пришла на свидание. Идет?

– По рукам! – на лице Кристины расцветает улыбка и мы пожимаем друг другу руки.

Но почему вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением, что сделка прошла даже лучше, чем я предполагал, во мне поселилось смутное ощущение приближающегося облома? И оно росло все больше с каждой минутой.

Что же это? Внутреннее чутье или мое богатое воображение?

Хотя, с другой стороны, разве только я выигрываю в этой ситуации? Мы почти с самого начала оба раскрыли друг перед другом все карты, сказав, что нас не интересуют подобные встречи. Особенно меня. А ее внешний вид и манеры буквально кричали о том, что я нисколько ее не привлекаю.

Мы оба в выигрыше.

– Кстати, раз уж тебе выслали указания о том, что мне нравится, а что нет, – отставив в сторону очередную пустую тарелку, она принимается за следующую – с картофелем фри и наггетсами. – Почему именно лилии? Я ведь их терпеть не могу до жути.

– Я в курсе, – дарю ей самую обворожительную улыбку из своего арсенала, от которой обычно девушки готовы вешаться на шею. – А мне нравятся милые и утонченные девушки с манерами как у леди.

– Много хочешь – мало получишь. Слышал о таком?

Кристина достает первую полоску картофеля и обильно макает ее в кетчуп, но так и не донеся до рта, огромная капля падает ей прямо на футболку на уровне груди. С открытым ртом и вяло свисающим картофелем она смотрела то на меня, то на багровую кляксу на одежде, после чего, недолго думая, закинула полоску фри в рот, взяла следующую и с абсолютно пофигистическим видом собрала весь соус с ткани, после чего с аппетитом голодного кашалота съела.

У меня. Нет. Слов.

– Да, именно такое я и предполагала. У большинства парней одни и те же предпочтения в девушках. Запросы выше, чем моя самооценка.

– А у тебя, как посмотрю, талант доводить людей до белой ручки, – протягиваю ей салфетку и одновременно ловлю на себе взгляд того самого официанта, на лбу которого чуть ли не бегущей строкой было написано «Беги!».

Если бы все и правда было так просто, как казалось, то я бы не шел на поводу у своих родителей, не уходил раньше обычного с вечеринки и не объезжал все возможные цветочные магазины в поисках тех самых лилий, которые, как сказала мама, дочь ее подруги не переносит. Я бы тоже предпочел вместо тесного выглаженного костюма прийти в трениках и своей любимой домашней футболке с выцветшим от отбеливателя пятном размером с теннисный мяч.

Мне поставили слишком жесткие условия, которые невозможно было обойти окольными путями.

С одной стороны на меня давила мама, хоть и мягко, с другой – помешанный на карьере отец и его маниакальное желание заключить договорной брак с дочерью какого-нибудь нефтяного магната или еще кого. Вот только те, с кем мне предлагал встречаться отец, отличались от тех, кого предлагала мама.

Я словно между двух огней пытался угодить всем в ущерб себе самому.

И как только они могут доверять первому встречному человеку, доверив самое ценное, что у них есть – то есть меня?

– Знаешь, я гораздо неряшливее, чем ты думаешь, – слышу через ворох мыслей в своей голове.

– Да ты что, – роняю лениво. – А по тебе и не скажешь.

Или она не понимает намеков с моей стороны на то, что это и так очевидно, судя по ее внешнему виду и манерам, или она и сама об этом знает, но не обращает на это внимание. Порою казалось, что мне достался «удачный» билет в музей, экспонатом которого был самый редкий вид девушек – те, что знают себе цену и не зависят от чужого мнения и взглядов окружающих. Таких как она, думаю, не интересует яркая шелестящая обертка. Наоборот. Она не успокоится, пока не доберется до начинки и будет судить только по ней.

– Ладно, давай еще немного посидим, а когда разойдемся, скажем, что все прошло очень гладко и мы вроде как даже понравились друг другу.