Хранители. Остров Свободы

– Где их устанавливать? – спросил меня сын, когда мы приехали к пляжу северной стороны острова.

– Кира велела их закопать, чтоб никто не нашел, – ответила ему Мелл, захлопнув дверь машины, – Сейчас достану лопату.

Я уже стоял у багажника и поцеловал ее.

– Мы справимся, а ты командуй.

Она улыбнулась, и ветер разметал светлые волосы.

– Ты здесь Король.

Я закатил глаза, взяв лопату и захлопнув багажник.

– Не начинай.

Мы засмеялись, и я пошел к Люку, который уже приметил огромный дуб, в корнях которого можно было отлично спрятать одну из этих штук, похожих на ловушки для бобра, но металлическую, маленькую, и с лампочками. Странное устройство. Я старался в таких ситуациях меньше задумываться и больше действовать – так у меня все отлично получалось. Мелл и Люк помогали мне во всем: в законодательстве, в вопросах государства, в развитии и обустройстве нашего острова. Здесь были не только дома, но детские сады, и школы, два колледжа (хорошо, что сюда переезжали не только советники, но и обычные Хранители, что жили в мире людей, и их профессии очень пригодились здесь), больница, несколько торговых центров с кинотеатрами, и даже один театр драмы. Ну, и по просьбам молодых Хранителей были открыты ночной клуб и несколько баров. Сейчас заканчивалось строительство парков и спортивного центра. Мы как раз проезжали мимо площади Свободы, где устанавливался памятник Уиллу и Алекс, в честь объединения народов Охотников и Хранителей. И в этот момент я безумно гордился своей дочкой, которая достигла того, чего не мог достичь ни один другой правитель. Мой дед, отец Рэи, тоже пытался это сделать, но просто не успел – она убила его, решив, что наступило то самое время, чтобы воплотить планы прадеда о геноциде. Я, не разделявший ее энтузиазма, стал одной из первых жертв ее плана – она приказала моей же жене убить моих брата и сестру, оставив их семьи сиротами. Но я не мог оставить это просто так, и я был невероятно зол, ведь я лишился сразу трех близких мне людей – жены, брата и сестры, а потом и своих детей. Конечно, ей удалось поймать меня и закинуть в эту тюрьму, где я провел почти семнадцать лет, но я успел тогда спрятать дочь. Долгие годы я думал, что защитил ее от Рэи, и очень надеялся, что она будет жить жизнью обычной девчонки, но она сделала другой выбор, и привела наше королевство к его расцвету. И смотреть на это и помогать ей было невероятно. Она не только привела нас к миру, но и помогла мне обрести счастье. Мы установили последнее устройство на пляже западной части острова, когда, наконец, выглянуло солнце. Климат на Амаке сильно отличался от климата Лос-Анжелеса, и здесь было заметно холоднее, но весна подходила к концу, а я все думал, как же сделать предложение Мелл. В моей голове она уже была моей женой, но, как известно, у женщин все иначе, и я должен был сделать это так, чтобы это был самый счастливый день в ее жизни. Я должен был сделать так, чтобы каждый ее день был самым счастливым.

Она же, казалось, и так счастлива, просыпаясь рядом со мной каждое утро, но мне всегда хотелось сделать больше для нее. Я каждый раз любовался ей, и, даже сейчас, стоя на этом пляже в бежевой куртке, зеленом шарфе и простых джинсах, она была прекрасна. В ней все было прекрасно, а особенно я полюбил ее золотые глаза, светлые мягкие волосы и нежную, легкую улыбку.

Не смотря на все хорошее, мы не забывали об опасностях, которые угрожали нашему миру, и основном все наши плохие мысли были о Рэе. Каждый вечер группа из Хранителей и Охотников отправлялась в патруль по окраине острова, и сегодня я и мой сын к ним присоеденились.

– Как думаешь, – спросил меня Люк, когда мы проходили через небольшой лес, – Она решиться прийти сюда? В смысле, она же знает, что нас здесь тысячи… десятки тысяч. Она же не глупая.

– Верно, – усмехнулся я, – Она очень умна, поэтому у нее остались последователи, которые готовы на любые безумства ради нее.

– Как и у Алекс, – хохотнул Люк.

Я засмеялся.

– Да, в этом они похожи. Но она использует свой ум и харизму во благо. А Рэя…

– Ради своего блага, – закончил сын, улыбаясь, – Для каждого ведь свое «хорошо».

– Ты прав, – кивнул я, – Рэя тоже считает, что действовала во благо нашего народа. Но запомни – если для твоего «хорошо» ты жертвуешь тысячами жизней, ничем хорошим в итоге это не обернется.

– Я знаю, – выдохнул Люк, убирая ветки деревьев от лица, чтобы пройти, – Мне ее даже немного жаль.

– Правда? – удивился я.

– Ага, – кивнул он, – Она ведь по-прежнему думает, что этого жаждет ее народ. В смысле, все чистокровные Хранители. И даже не подозревает, как ошибается.

Я помолчал, обдумывая его слова, а потом продолжил:

– Поверь мне, она понимает, что делает. И она знает, что тысячи смертей – это не есть хорошо. Нет смысла жалеть того, кто не считает преступлением геноцид среди своего же народа.

Люк посмотрел на меня моими же глазами.

– Я не могу не жалеть ее, у меня же есть чувства. Я к тому, что, допустим, для тебя сейчас настал рай – наши народы объединились на этом прекрасном острове, мы живем в мире и согласии, и для нас это хорошо. А для нее – оказаться здесь, жить бок о бок с полукровками и Охотниками – это настоящий ад. Или же для любого другого Хранителя, который хотел бы жить среди обычных людей обычной жизнью и ничего не знать обо всем этом.

Я положил руку ему на плечо.

– Я и не знал, что ты об этом так много думаешь. Тебя это беспокоит?

– Нет, – улыбнулся он, покачав головой, – Просто размышляю вслух.

Кивнув, я продолжил свой путь.

Мы вернулись в замок к четырем часам утра, Амелия еще спала, и я сходил в горячий душ, чтоб согреться после морозной ночи на улице, и тихонько залез под одеяло, обнимая ее. За окном уже было светло, но солнце еще не взошло, и я думал, что смогу уснуть. Но, видимо пока пытался лечь удобнее, я разбудил Мелл. Она сонно потянулась и повернулась, улыбаясь мне самой нежной сонной улыбкой.

– Ты как ребенок, честное слово, – зевнула она, сонно моргая золотисто-карими глазами, – Привет.

Я приподнялся на локте, наклонился и поцеловал ее.

– Доброе утро, – она провела тонкими изящными пальцами по моей щетине, – Прости, что разбудил.

– Не прощу, – хохотнула она, положив ладони на мою грудь.

Я засмеялся, снова поцеловав ее нежные губы.

Мы не виделись всего несколько часов, а я уже ужасно скучал по ней. Я так любил, когда она была такой расслабленной, нежной, теплой. Да, она была первой моей женщиной после семнадцатилетнего заключения, и тот раз я никогда не забуду – она мне заявила, что я – тиран, и эти воспоминания вызывали у меня смех. Но после я стал узнавать ее все лучше, и я понял, что прекрасны в ней не только фигура и лицо, но и ее душа. И с каждым днем я все сильнее хотел, чтобы она всегда оставалась рядом со мной, и она осталась не просто первой. Она осталась единственной.

Мелл с улыбкой выскользнула из-под одеяла, собрала светлые волосы в хвост и пошла в душ. Я же, наблюдая за ней, закусил губу и думал, не пойти ли мне за ней. Но она закрыла за собой дверь, и я вздохнул, одевшись, и достал из своей тумбочки кольцо в синей бархатной коробочке. Я открыл его, глядя на изящное платиновое украшение с рубином и алмазами, и все думал, как же это сделать, как вдруг открылась дверь.

От испуга я чуть не уронил коробочку, успел ее поймать, но кольцо выскочило и ударившись несколько раз о пол, подкатилось прямо к Мелл, что стояла с широко раскрытыми глазами и глядела на меня, а потом подняла кольцо. Ее взгляд снова переместился ко мне, и я так же не знал, что сказать, а мои глаза распахнулись от волнения. Какой же я идиот! Я даже не мог рта открыть, в горле встал комок, который никак не уходил, я попытался его сглотнуть – не получилось. Тут она засмеялась, прикрыв губы ладонью, и закивала.

– Да, – ответила она, все еще смеясь, – Я согласна.

Я, наконец, вспомнил, что такое дышать, и тоже засмеялся, встал и подошел к ней, обнимая и целуя ее. Да уж, такое предложение она точно запомнит надолго.

– Боже, как глупо вышло, – смеялся я, – Ты заслуживаешь большего.

Она тоже не унималась.

– А, по-моему, очень оригинально! Уверенна, что такого больше точно ни у кого не было!

– Просто такого идиота еще ни у кого не было, – хохотал я, а потом взял ее на руки, – Я так тебя люблю, Амелия Стилл.

Она надела кольцо на палец и посмотрела на него.

– Уже почти Никсон.

Я снова засмеялся, неся ее в кровать.

– По-моему, звучит отлично, миссис Никсон.

Она уснула быстро, и я не знал, то ли ругать себя за то, что все так вышло, то ли радоваться, что все получилось именно так, и она ответила «да». Я ведь планировал целый день посвятить этому предложению, прокатить ее на воздушном шаре, устроить пикник, потом пригласить ее в ресторан и уже там спросить ее, выйдет ли она за меня. Так можно было бы вечно мучить себя вопросами, как все было бы, если бы я не был таким неуклюжим. Хотя, знаете, я сейчас был самым счастливым человеком на земле, потому что она улыбалась, она смеялась, и она скоро станет моей женой, моей королевой.

Четыре