Мой одноклассник – бог

Я хлопнула себя по лбу. Никогда не запоминаю числа праздников и  годовщин. И не отношусь к тем девушкам, которые придают датам особое значение, но не потому, что я черствый сухарь, а потому, что с цифрами у меня всегда беда, посмотрите только мои оценки по алгебре.

– Так и подумала, что ты очень занята в школе и не смотришь на календарь, – милостиво проворковала бабушка, – Поздравь его, день рождения завтра. Ему будет приятно.

– Обязательно! – с жаром согласилась я. Прямо поставлю себе напоминалку в телефоне, чтобы точно не забыть.

Ларс  вернулся к нам,  и теперь он напоминал себя обычного, без доли мягкости или веселья.

– Все хорошо? – спросила я у шведа. Он молча кивнул, садясь на диванчик.

– Ох, Ларс, ты всегда такой занятой, – бабушка с умилением смотрела то на меня, то на него, – Леся, а у нас есть пирог! Приходи к нам!

– С радостью, – я продолжала говорить на английском. В такой семье, как наша, всегда лучше использовать именно этот иностранный язык, чтобы быть уверенным в том, что тебя понимают. Знание русского, финского и шведского тоже приветствуется.

Так получилось, что в детстве я проводила много времени в Хельсинки, а потом мы с мамой вернулись в Россию, ей надо было продолжать работу. Многие возмущались ее решению и не понимали. Зачем работа в России, пусть даже на хорошей должности, если есть муж-финн?

Мама никогда не жила в Финляндии, они с папой познакомились, когда оба учились в университете, на одной из студенческих пьянок. Папе пришлось вернуться в Хельсинки после смерти дедушки и управлять семейным рестораном. Раздираемые работами,  родители в то время хотели развестись, но все никак не решались и жили по разным странам, виделись только на летние и зимние каникулы. Так я подружилась с маленьким Ларсом. Лет с 12-14 я взбунтовалась и не захотела проводить все лето только у папы. Приезжала не больше, чем на пару недель.

Всем кажется очень странным, что я, практически живя на две страны, плохо знаю финский, и английским владею не в совершенстве. Достаточно, чтобы болтать с Ларсом, и недостаточно, чтобы получить работу и разговаривать на нем с клиентами.

Швед тем временем ел пирог, откусывая маленькие кусочки и тщательно их пережевывая. Иногда он мог замычать и закрыть глаза, показывая, как ему вкусно.

– Прекрасный пирог, – обратился Ларс к бабушке, – Это блаженство!

– А как же мой пирог с помидорами и сыром? – я театрально ахнула.

Ларс улыбнулся и напомнил:

– Если бы нам не пришлось отскребать его от противня…

– Это потому что некто умный отвлек меня новой игрой на телефоне! – я не осталась в долгу.

– Славные деньки, – Ларс вытер пальцы салфеткой, – Лея, приезжай. Мне исполняется 19, будет вечеринка. Самым желанным гостем на ней будешь ты.

Он не сводил с меня взгляда своих викингских синих глаз, ожидая ответа. Я пыталась понять, верно ли я услышала его фразу.

– Ты зовешь меня на вечеринку? – на всякий случай переспросила я.

– Да, – он склонил голову набок, – Приезжай, это в воскресенье. В России ведь не учатся по воскресениям?

– Нет, – покачала я головой. Эх, что же делать? Я хочу поехать. На последний день рождения Ларса мы отдыхали в нашем семейном ресторане. Папа специально закрыл его на тот вечер, что было очень милым с его стороны. Было весело, мы много ели, танцевали, пели…

Если поеду, мама тут же решит, что я изменила свое мнение о переезде, и тогда мне будет ее не переубедить. У нее появится весомый аргумент в виде Ларса. Когда я снова начну говорить про друзей, она вспомнит именно о нем. Пусть даже Ларс технически и не живет в Хельсинки. В последнее время он бывает там чаще, чем я.

Или я слишком много значения придаю маминой реакции? Почему я все так долго обдумываю, и в итоге торможу с принятием решения?

Не хочется расстраивать Ларса, хочется приехать и как следует повеселиться. А в то же время все решат, что я мечтаю поскорее переехать в другую страну. Да и сам виновник торжества…Испытывает ко мне только безусловную дружескую симпатию? С каждым разом я все меньше в это верю. Еще и многозначительные поглядывания бабушки, которая оставила нас одних поболтать…Странно все это.

– Напишу позже, надеюсь, смогу, – я постаралась уйти от ответа.

Какое-то время мы еще поговорили о празднике, и я отправилась спать. Уснуть получилось не сразу, я все вспоминала недавний разговор и хитрую улыбку бабушки.

Ларс очень милый. Не зря у нас столько совместных воспоминаний! Это доказывает, что между нами много общего, и не приехать на его день рождения… Преступление! Тем более, он так на меня смотрел…Видно, как для него важно мое там присутствие.

Уже лежа в кровати, я поняла, что со всеми этими треволнениями забыла сделать алгебру.

Глава 7

Ночью я приняла судьбоносное решение встать утром пораньше и сделать домашнее задание по математике. В итоге что-то пошло не так, и я проспала. Чертыхаясь и собираясь впопыхах, сопровождаемая многозначительным материнским взглядом, я полетела в школу на сверхзвуковой скорости. Даже на физкультуре я так не бегаю. За несколько минут до звонка мне удалось вбежать в класс, обогнав суровую математичку Эльвиру Сергеевну.

В школе ощутимо похолодало, сентябрьское бабье лето закончилось. В своей тонкой бежевой кофточке и с волосами, собранными в неаккуратный пучок, я почувствовала себя еще уязвимее.

– Виртанен, куда так несешься? Ты должна уже давно быть в классе! – прогромыхала Эльвира Сергеевна своими строгим надменным голосом.

– До звонка минута! – ответила я ей и влетела в кабинет, как футбольный мячик. Стоило  приземлиться на свою парту к Асе, как в класс зашла учительница и, недовольно мазнув по мне своим злым взглядом, сердито произнесла:

– Доброе утро, дети! Прежде чем начать решать примеры, нам надо повторить теорию, которую я задала к этому уроку. Все учили?

В классе было настолько тихо, что я слышала, как хлопают ресницы у двадцати человек разом.

Я опустила глаза, не смея поднять их на математичку.  Кажется, я знаю, кого она вызовет к доске и кто сильно облажается, поскольку не открывал учебник!

– Что ж, если добровольцев нет, к доске у нас пойдет…, – Эльвира Сергеевна специально выдержала драматичную паузу, в которую все срочно открыли учебники, в надежде повторить хоть что-то.

И только я знала, кого она сегодня вызовет.

– Виртанен, к доске, – Эльвира Сергеевна с удовольствием уселась за свой стол, точно она в ресторане и ей принесли главное блюдо, – Расскажешь нам 11 параграф, который был задан на дом.

Думаю, по моему кислому лицу сразу стало ясно, что ничего я не читала. Андрей попытался меня спасти, подняв руку и громко воскликнув:

– Эльвира Сергеевна! А можно сначала вопрос по параграфу, я не все понял, тема сложная!

– Вот Олеся тебе и объяснит, – Эльвира Сергеевна продолжала ласково улыбаться, но ее черные глаза были холодными и жестокими.

– Ты влипла, – шепнула мне Ася напоследок.

Да, а так не ясно?

Нерешительно направляясь к доске, я пыталась вспомнить, что у нас сейчас за тема, и хотя бы название параграфа. Увы,  вчера так увлеклась беседами с бабушкой и Ларсом, что все вылетело из головы.  А теперь иду, будто осужденный на казнь пленник, и вряд ли царь меня помилует.

– Что же, Олеся! Мы вас крайне внимательно слушаем!

И вот я стояла у доски, как провинившаяся первоклассница, и молчала. Класс молчал тоже. Кто-то смотрел на меня с сочувствием, кто-то злорадствовал. Андрей, добрая душа, пытался подсказать, красноречиво шевеля губами и показывая странные знаки. Вы никогда не играли с ним в «Крокодила» – это бесполезно, жесты капитана футбольной команды слишком специфичны для простых обывателей.

Оглушающая тишина. Я почувствовала, как щеки и уши начинают гореть со стыда. Вот бы провалиться под землю! Еще никогда я так этого не хотела. А главное, мое фиаско видели Ася, Стеф, Фред… Я превратилась в одно большое сердце, которое стучит так громко, что звук заполняет не только меня, но и весь класс, добираясь до самых темных уголков и до цветов с увядшими листиками.

У меня было такое мученическое выражение лица, что учительница в конце концов перестала любоваться моим позором и строго спросила:

– Олеся! Неужели ты не читала параграф?