Трансформация

Засвистел чайник, и что-то покачнулось – возможно, мир. С. заварила вторяки, поставила на стол ароматные горячие булочки на меду, которые сразу напомнили детство, бабушку, деревню и финскую расписную печь, и легендарные, вечные как само Время, бутерброды с сыром. Из окна доносился отсвет заката и шум летней вечерней улицы. Я знал, что где-то в этом доме спрятаны в тканный мешок карты, на которых мы будем вскоре пролезать туда, куда нельзя, и узнавать немыслимые вещи. Я отхлебнул крепкого чаю; она:

– Ну что, как ты? Давай рассказывай.

И я, конечно, ничего ей не рассказал. Одна тема цеплялась за другую, и в водовороте ассоциаций, скрытых намеков, смыслов и недомолвок, я почувствовал себя снова на своем месте; все так, как должно было быть. Только с ней мы могли понимать друг друга с четверти слова, с одной ноты угадывать смену настроения, одним движением брови давать понять, что «что-то там было», или, наоборот, что ничего не было. И мы болтали, болтали, болтали. Чай, эксплуатация труда, капитализм (з****л