Стальной кулак

Анди улыбнулся, отложил вилку и начал свой рассказ:

– Это была долгая история…

Он посмотрел на своих товарищей, почувствовав их неподдельный интерес, и стал говорить.

– Я думал, что не выживу, – начал Анди, поставив вилку на стол. – Моё тело было как решето. Осколочные ранения, пулевые. Потом сепсис. А потом ещё и гангрена левой ладони.

Все замолчали, внимательно слушая своего бывшего командира. Капитан Тхе тоже смотрел на Анди, едва дыша.

– Но это ещё не всё. У меня начался паралич. Один из осколков попал в череп и повредил участок мозга, отвечающий за движение мышц. Так что, даже если бы я выжил, то остался бы неподвижным, как цветочный горшок.

Некоторые солдаты поморщились от его слов, представляя, через что ему пришлось пройти.

– Наши клиники не могли ничего сделать. Нет специалистов, нет оборудования, нет лекарств. Я помню, как врачи перестали меня осматривать, а медсёстры – ухаживать. Все думали, что я не доживу до утра. Меня уже положили в одну палату с мёртвыми.

Анди сделал паузу, будто вспоминая тот момент.

– Но мне повезло. В тот день в госпитале были представители Красного Креста и Красного Полумесяца из Советского Союза. Среди них был доктор Гафур Ильясов. Он посмотрел на меня, уже считавшегося мёртвым, и сказал: «Мы спасём его».

Удивление и восхищение мелькнуло на лицах солдат.

– Меня поместили в какое-то устройство, похожее на саркофаг. Там запускали специальный газ, который замедлял обмен веществ и поддерживал жизнь до операции. Затем меня перевезли на военный аэродром, где стоял советский Ил-76. Этот самолёт доставил меня до Ташкента.

– Ташкент? Где это? – удивился Хо Тхан.

Анди улыбнулся, прикрыв глаза, словно перед ним вновь ожили картины прошлого.

– Это город в Узбекистане, – начал он, глядя куда-то вдаль. – Когда я открыл глаза после операции, первым, что я увидел, было солнце, которое проникало в палату через узорчатое окно. Я услышал звонкий смех детей за окном и шум базара.

Он замолчал на мгновение, чтобы воспоминания ожили ещё ярче.

– Я видел улицы, утопающие в зелени. Огромные чинара давали тень, а вдоль тротуаров росли цветы, благоухающие на утреннем солнце. Люди там невероятно добрые, улыбчивые. Даже совершенно незнакомые готовы помочь, угостить чаем или поделиться хлебом.

Анди чуть улыбнулся, вспоминая.

– На базарах Ташкента можно было найти всё: сочные дыни, ароматные специи, горячие лепёшки прямо из тандыра. А плов… У каждого квартала свой рецепт, но везде он был волшебным.

– Плов? – оживился Йера. – Это что-то вроде нашего риса?

– Не совсем, – покачал головой Анди. – Это рис, приготовленный с мясом, морковью, луком и специями. И каждый зёрнышко остаётся рассыпчатым. Его вкус – это как праздник, который невозможно забыть.

Анди продолжал:

– А ещё я помню, как узбеки устраивали свадьбы. Целые улицы заполнялись музыкой, танцами и весёлыми голосами. Город дышал жизнью, дружбой, теплом.