Куколка. Добыча дракона

Барригон мотнул головой. А ведь впервые за все время нахождения в этой темнице он любуется женщиной. Ни одна из человеческих самок не привлекла его внимания. Он использовал их для своих потребностей, но не более того. Но, увидев фею, Сумеречный дракон поймал себя на странных эмоциях. Ему хочется защитить эту пташку, уберечь, взять под свое крыло.

Как не похоже на него…

– Ты все запомнил? – обратился он к Грогу и завел мотор. Тролль уверенно кивнул.

Куколка перешла дорогу и направилась к арке между домами. Она решила срезать путь, как и вчера, пройдя через темное место, в котором почти не ходят люди. Это то, что нужно.

Барригон подогнал автобус с другой стороны арки до того, как Куколка вошла в нее. Когда она ступила в темноту, Барригон вышел из автобуса и направился ей навстречу. Маленького роста, хрупкая и слабая, она даже не поняла, что произошло. Одной рукой дракон обхватил ее плечи, второй зажал рот. Девочка успела лишь пискнуть, а Барригон уже тащил ее к машине. Однако, когда она, наконец, осознала, что происходит, то начала активно сопротивляться. Дракон скривился, когда хрупая с виду фея больно лягнула его в ногу.

– М-м-м! – принялась кричать Куколка, но у нее получилось лишь сдавленное мычание. Дверь микроавтобуса позади Барригона открылась, и он силой усадил в него свою ценнейшую добычу. Грог уже был наготове и сжал фею в своих огромных руках. Дракон хотел было отстраниться, но тут произошло немыслимое: девчонка согнула ноги и, словно кенгуру, ударила его ногами прямо в живот.

Боль обожгла Сумеречного. Воздух выбило из легких, а во рту появился странный привкус. Кажется, Барригон почувствовал вкус собственной селезенки. Он невольно согнулся от боли и наградил Куколку полным ненависти взглядом. Да, он стареет, без магии совсем потерял форму. Какая-то соплячка одним ударом заставила его потерять контроль над собой. Однако, стоило лишь взглянуть в лицо этой амазонки, как вся злость мгновенно улетучилась. В глазах застыли слезы, они переполнены ужасом. Злиться на эту прелесть совершенно невозможно.

Барригон вернулся за руль и вдавил педаль газа.

* * *

Глава 3

То утро началось как обычно. Впрочем, не совсем. Еще с вечера у меня появилось странное ощущение чужого взгляда. Надо было обратить на него внимание, но кто мог следить за мной в квартире? Опекунша? Марина Семеновна почти не интересуется моей жизнью, хоть и живет в соседней комнате.

Я шла в школу, когда начался кошмар наяву, разделивший мою жизнь на две части. Я вошла в арку, через которую проходила сотни раз по дороге в школу, когда меня схватил кто-то большой и очень сильный. В первые секунды я растерялась. Мне казалось, это какая-то шутка, ошибка, в крайнем случае – сон. Кому я нужна?! Без денег, без родителей, без каких-либо ценностей! Что у меня брать?! Но когда меня куда-то потащили, все эти глупые вопросы растворились. Меня похищают средь бела дня!

От отчаяния я начала вырываться, но меня сдавили в стальных тисках чужих рук. Туловище блокировано, вместо крика изо рта вырывается лишь жалкое мычание. У меня остался лишь один инструмент защиты а— ноги. Я никогда не занималась боевыми искусствами, но в этот страшный момент во мне проснулся Джеки Чан. Я била своего похитителя ботинками по коленям и голеням, и в какой-то момент мне удалось причинить ему боль. Он издал негромкий сдавленный звук, даже замедлился на пару секунд, но хватка не ослабла ни на секунду.

«Помогите!» – вопила я мысленно и пыталась кричать, но меня никто не услышал.

Когда я услышала звук отъезжающей двери микроавтобуса, у меня внутри что-то оборвалось. Паника захватила с головой, и я принялась вырываться с утроенной силой. Вот только, эффекта от моих брыканий не было никаких. Похититель силой затолкал меня в салон и… передал в руки второму мужчине.

Когда я увидела его, чуть не потеряла сознание. Огромный, жилистый, с крупными чертами лица. Он и на человека-то не очень похож, скорее на великана из сказок. Такой двумя пальцами сможет свернут мне шею.

Повернув голову в последний момент перед тем, как дверь машины закрылась, я успела нанести своему обидчику последний удар. Уперлась в «голема» спиной, согнула ноги и ударила мерзавца прямо в живот. Никогда не забуду выражение его лица: оно словно надулось от напряжения, как воздушный шар, а глаза выкатились и стали похожи на два вареных яйца. Мужчина покраснел, огромные глаза метали молнии, и было видно, что ему очень больно. Похититель смотрел на меня с такой неприкрытой ненавистью, что я была уверена: сейчас он меня ударит.

Но почему-то он решил иначе. Около десяти секунд этот страшный человек стоял полусогнутым, опираясь о крышу машины, и прожигал меня горящим взглядом. Я тоже застыла, словно испуганная мышь, хотя нужно было кричать во все горло. Что поделать, но в этот самый момент я была уверена, что меня вот-вот убьют.

Не убили. В нем словно что-то перемкнуло. Испепеляющий огонь в глазах погас. Мужчина закрыл дверь машины, а в следующую секунду меня начали связывать. Одной рукой великан удерживал меня, спиной прижимая к своей огромной груди, а второй затолал в рот кляп. Пока похититель усаживался за руль, мои руки завели за спину и начали связывать веревкой. Конечно, я пыталась сопротивляться, но этот бугай с такой силой вдавил меня в сидение, что эти трепыхания ничего не дали.

– А знаешь, – подал голос тот, который за рулем, – любого другого за такую выходку я бы убил на месте, не раздумывая, – заявил он, подняв вверх указательный палец. – Но не тебя, – он посмотрел на меня через зеркало заднего вида. Взглянув в отражение, я увидела до смерти перепуганную девушку с красным кляпом во рту. Это… слезы? Оказывается, я выплакала уже целый стакан слез и даже не заметила этого. Меня бьет мелкая дрожь, перед глазами туман, а звуки доносятся как будто издалека. Никак не могу уловить смысл того, что говорит этот страшный человек. – Ты – мое сокровище, – эта фраза врезалась в мое сознание. Дикая плотоядная ласка прозвучала в этих словах. Так хищник умасливает свою жертву перед тем, как вонзит в нее свои зубы.

В этот момент я поняла, что меня собираются сожрать. Пусть не в буквальном смысле, но я – добыча. Это чувствуется кожей, об этом вопят инстинкты.

– Ты даже не представляешь, какая честь тебе выпала, – глаза похитителя сверкнули опасным огнем. – Ты – мой дар, Куколка, – такое обращение резануло слух. – Ты – мое чудо. Уж поверь, никто от меня таких слов не слышал, – рассмеялся он, заметив мой перепуганный взгляд. – Что, страшно? – этот зверь попытался улыбнуться мне, но получился лишь устрашающий оскал. – Не бойся, Грог не опасен, – произнес он, и я поняла, что речь о том великане, который держит мои связанные руки.

Боюсь ли я его? Выглядит он, конечно, внушительно. Вот только, за все время он ни разу не причинил мне боль, несмотря на свои огромные размеры. Умудрился связать так, что руки неподвижны, но совсем не болят. Я повернула голову и взглянула в его огромные грустные глаза и поняла, что совсем не боюсь этого Грога. А вот тот, кто сидит за рулем, пугает меня до полусмерти.

– То… хам… нуно? – промычала я сквозь кляп. Это должно было звучать как «Что вам от меня нужно?», однако, похититель меня понял.

– Сегодня ты исполнишь свое предназначение, фея, – торжественно возвестил он. – С помощью твоей магии я вернусь туда, откуда меня изгнали. Как ты оказалась здесь? – рассмеялся он, неся какой-то бред. Господи, да он же сумасшедший! Больной на голову, абсолютно неадекватный человек! – Грог, сними кляп! – приказал зверь.

Тотчас великан исполнил его приказание и освободил мой рот.

– Что скажешь, девочка? – с безумной улыбкой спросил похититель.

– Отпустите меня, – просипела я севшим от ужаса голосом. – Вы ошиблись, я не фея! – сорвалась на рыдания я.

– Ты фея, Куколка, – уверенно возразило это чудовище. Есть в нем что-то нечеловеческое и жуткое, пугающее до потери сознания. – Я чувствую твою магию. Кто твои родители? – задал он неожиданный вопрос, глядя на меня через отражение в зеркале.

– Я… Я не знаю. Я из детского дома, – выдавила я сквозь рыдания. – Отпустите меня, прошу. Я никому не скажу, – в этот момент я готова была дать любые клятвы, лишь бы этот ужас закончился. И все-таки, в глубине души я понимала, что все только начинается. Никто не собирается меня отпускать.

– Это мне известно, – усмехнулся похититель. – У тебя есть опекун. Она ничего тебе не рассказывала?

– Что? – не поняла я и посмотрела на своего обидчика как на дурака. – Она взяла меня, когда мне было тринадцать. Откуда ей что-то знать? Она мною почти не интересуется!

– Вот как? – приподнял черную бровь он. – Странно. Может быть, к вам заходят гости? Какие-то знакомые?

– К Марине Семеновне иногда заходит соседка, – промямлила я. Зачем ему вся эта ерунда?

– А есть кто-то, кто регулярно интересуется именно тобой? – с нажимом и легким раздражением уточнил он.

– Нет, – выдохнула я.

– Соцработники? – начал предлагать похититель. – Ты ведь приемный ребенок, за тобой должны следить!

– Последний раз приходили года три назад, – прошептала я, не понимая, что ему от меня нужно. – Сказали, что у нас все в порядке. Насколько я знаю, иногда Марине Семеновне звонят, но никто не приходит.

– Странно, – потемнел лицом мужчина. Мои ответы явно пришлись ему не по душе. Несколько минут он сидел молча, о чем-то раздумывая с недовольным лицом. На самом деле, я сказала не всю правду. Сколько себя помню, на моей шее всегда была подвеска на простой цепочке: трилистник с красным камнем в центре. Это украшение совсем не драгоценное, оно ничего не стоит, но я не расстаюсь с ним. Говорят, оно уже было на мне, когда я впервые появилась в детском доме в три года. С тех пор я сменила пять приемных семей. Единственное, что остается со мной всю мою жизнь – эта подвеска.

Я бросила взгляд в окно и поняла, что мы выехали из города и теперь движемся куда-то по трассе. Это незнакомая дорога, я никогда не была здесь прежде. Никто не спешит вновь вставлять кляп мне в рот, и я решила этим воспользоваться.

– Что вы со мной сделаете? – голос звучит тихо, но уже не дрожит и не срывается в рыдания.

– С тобой? – похититель бросил взгляд в зеркало, и у меня душа ушла в пятки. Казалось, что в глазах уже не осталось слез, но они ручьями потекли по щекам. Его намерения стали понятны без слов – меня везут убивать. – Я заберу твою магию, маленькая фея.

– Ка-как? – уточнила я, чувствуя, что все плывет перед глазами. Похоже, я близка к обмороку.

– Не буду лгать, это неприятная процедура, – нехотя признался мой похититель. – Будет больно, – предупредил он.

– Я останусь жива? – задала вопрос побелевшими губами.

Повисла выразительная пауза. Мой похититель не спешит отвечать. Через несколько секунд его ответ уже не имел никакого значения, все стало понятно.

– Нет! – не то закричала, не то застонала я. – Нет! Нет! Нет!!! – у меня началась истерика. Я забилась в руках Грога, начала колотить ногами в дверь машины, кричала, вырывалась. Не помню, сколько времени прошло. Грог что-то мычал и пытался меня утихомирить, зверь за рулем кричал, но я ничего не слышала. Я осознала, что моя жизнь вот-вот закончится. Ужас захватил меня с головой. Я четко осознавала лишь одно: мне хочется жить дальше. Ощущение нереальности и несправедливости происходящего придавало сил, но я не представляла, куда их можно направить, чтобы прекратить этот кошмар, ставший явью.

В какой-то момент я успокоилась и перестала брыкаться. В душе по-прежнему царило отчаяние, но физических сил не осталось для того, чтобы сопротивляться. Великан Грог по-прежнему крепко держал меня за плечи, не давая сдвинуться с места. На двери машины остались вмятин от ударов моих ног. Я с грустью отметила, что если кто-то и будет искать меня после всего этого, то однозначные улики я для них оставила.

Мы свернули на проселочную дорогу и уже несколько минут едем сквозь лесную чащу. Я люблю природу, но сейчас этот безмолвный лес вызывает ассоциацию лишь с могилой.

– Приехали, – сухо констатировал похититель за рулем, и машина остановилась. Он вышел из салона и полез в багажник. Не знаю, что он там делал, но я видела, как этот сумасшедший достает какие-то ветки относит их в сторону и посыпает чем-то красным.