Дожди

Глава 1. Дождь

Мы встретились, когда шёл дождь.

Кромешная темнота ночи. Я без зонта, промокла насквозь. Мои тёмные волосы потеряли былую яркость и блеск, их полностью пропитала дождевая вода. Сейчас я была похожа на выброшенного на улицу котёнка в разгар летней грозы. Во многом так и было. Мне некуда идти, у меня осталась только улица да козырёк какого-то магазинчика, который не сильно-то спасал.

Где-то в глубине души я надеялась, что всё произошедшее сегодня – страшный сон. И пусть в груди щемит, я всё равно хочу верить в мир, в людей, только в себя не получается.

Люди…

Никто в них не верит. Они сами в себя не верят. Только я верила. А теперь во мне выжгли эту веру, но я отчаянно пытаюсь её возродить каждый день. Люди сами виновны в этом, что теряют веру.

Под навесом появился молодой человек, лет двадцати, такой же мокрый, как и я. По его чёрным кудрям стекали капли воды, а карие глаза сверкали, будто он улыбается. Парень заметил меня и приветливо помахал рукой, как старой знакомой, с которой они виделись пару дней назад. Я махнула в ответ.

– Привет, меня зовут Дождь, – улыбнулся парень, махнув чёрными кудрями.

– А я… – только начала я, как он перебил меня.

– Нет, стой, не называй своего имени, так будет лучше, – сказал тот же кудрявый.

– И как тогда ты собираешься меня называть? – удивилась я.

– Я буду звать тебя… – на секунду он задумался, окинув изучающим взглядом, будто рассматривал не внешность, а душу. – Орхидея, договорились? – подмигнул Дождь.

– Договорились, – улыбнулась я новому знакомому.

Возникла неловкая пауза, которая по ощущениям длилась вечность, она будто заполнила всё пространство улицы и нависла неприятной тенью. Явно нужно было что-то сказать, но что именно? Что уместно? Впрочем, парень сам решил эту маленькую неприятность.

– Что ты делаешь одна в такое время и погоду?

– Гуляла.

– Так поздно? Ты на часы смотрела? Почти час ночи, – удивился кудрявый.

– Не имеет значения.

Не имеет значения. Я всё равно пропала. Я здесь чисто номинально, здесь и сейчас только моя оболочка. Сама я ушла далеко в себя, заблудилась в чертогах разума, не пытаясь выбраться. Мне давно не страшно, только больно. Морально больно. Я раздавлена.

– А если кто пристанет?

Я окинула его изучающим взглядом. Да ладно, говорить такие вещи, когда сам стоишь здесь со мной под козырьком ночью, ещё и знакомство такое нелепое, что я могла бы думать, что этот парень похож на маньяка.

– О, чёрт, нет, я не имел в виду себя или что ты там успела подумать.

– Я ничего не успела подумать, не стоит беспокоиться о мыслях других людей.

– Ты права, – с лёгкостью согласился он, изучая меня пронзающим взглядом.

Капли барабанили по козырьку, отбивая какой-то особый, волшебный ритм. Секунды стали минутами. Я продолжала самокопание, вслушиваясь в музыку дождя. Он меня беспокоил и успокаивал одновременно. С детства это природное явление приводило меня в ужас и восторг. Он всегда приходит так же неожиданно, как и уходит. Прямо как люди.

Люди…

Они всегда врываются в твою жизнь, иногда даже против твоей воли. Забрав своё, они забирают частичку твоей души и пропадают…

Этот парень всё ещё смотрел на меня, хоть я и не видела его взгляда, но я буквально кожей ощущала его глаза на себе. Странный он, как и я, раз позволяю всему этому продолжаться.

– И часто ты так? – не отрываясь от разглядывания, спросил он.

– Часто что?

– Знакомишься с парнями ночью под дождём, – голос его был едким, смеющимся, но без потребности задеть.

– Обрадую тебя – ты первый.

Я была как никогда сдержанна, хотя мне это совершенно не свойственно. Взрыв эмоций, буря, безумие, огонь, порыв – это про меня. Часто слышу про себя «в тихом омуте черти водятся», но почему-то именно сейчас все мои черти спрятались слишком глубоко. Они не вылезают наружу, даже когда я прошу, они слишком самовольны.

– Любишь дождь? – спросил кудрявый.

– Очень, – я смахнула прилипшие пряди со лба, не собираясь лгать, а был ли вообще в этом смысл? – А ты?

Я не знала зачем, но продолжала говорить с ним. Казалось, что нужно уходить, бежать, но я оставалась.

– Тоже. Он дарит некую надежду, будто с каждой каплей, упавшей с неба, уходит всё плохое, оставляя за собой белую полосу в жизни.

Я разделяла его позицию. У меня было такое же ощущение, но говорить об этом вслух не хотела. Я в принципе не хотела что-либо говорить.

– Встретимся завтра? – неожиданно развеял вновь нависшую тишину Дождь.

– Кто знает, может, да, может, нет.

Казалось, диалог окончен, но мы не спешили расходиться, просто продолжали стоять под козырьком, смотря на стекающие с него струйки дождевой воды.

Парень, что представился как Дождь, часто бросал взгляды на меня. Я не видела, но продолжала чувствовать это, ощущать его глаза на себе. Его привлекли мои мокрые тёмные длинные волосы, карие, почти чёрные в темноте ночи глаза или веснушки, скрывавшиеся в тени улицы?

Какие у него были намерения, я не знала, даже не могла предположить.

Я иду на риск, оставаясь рядом с ним настолько долго. Риск и чувство опасности – это то, что даёт ощутить себя живой, хоть на мгновение, но они оставили меня в этот момент, как и люди.

Люди…

Снова они. Вчера. Сегодня. Завтра. И всегда.

– Какую музыку ты слушаешь? – прервал умиротворённую тишину дождливой ночи парень.

– Я люблю рок.

– Ты выглядишь, как человек, слушающий классику, Моцарта там, Чайковского, – усмехнулся он под раскат грома.

Он намекает на мой стиль в одежде? Сейчас на мне бежевая рубашка, коричневые брюки и чёрные лоферы. Я отдаю предпочтение более классическому стилю, в отличие от сверстников, которые одеваются в мешковатые спортивные вещи. Но разве одежда как-то может влиять на музыкальный вкус?

– Ты считаешь, что музыка как-то влияет на то, что носит человек?

Парень начал казаться ещё страннее. Его суждения из разносторонних стали пресными, как песочное тесто, в которое забыли добавить сахар.

– Людям свойственно выбирать путь, по которому они следуют, большинство вещей взаимосвязаны, даже музыка и одежда.

– Бред и стереотипы. Если я слушаю рок, это не значит, что я должна ходить в рваных джинсах, кожаных куртках и всяком таком.

– Может, ты и не носишь, но по статистике… – он не успел договорить, я перебила его.

– Статистика не всегда объективна. Многое зависит от человека, который собирает эту статистику, потому что свой собственный голос он ставит выше других.

– Может, ты и права, – кудрявый опёрся руками на перила. – Но всё же и мои слова имеют смысл. Ничего в этом мире не бывает на сто процентов верно или неверно.

Дождевые капли всё громче и быстрее начали отбивать ритм своей невероятной, завораживающей мелодии. Казалось, что дождь и не думал заканчиваться, по крайней мере ближайший час, а Дождь и не думал отпускать меня, продолжая бессмысленный разговор с большим смыслом. Именно так, с одной стороны это диалог ни о чём, но с другой – он пропитан каким-то странным, понятным только нам двоим смыслом.

Этот парень, с причудливым именем, всё чаще отводил глаза куда-то за горизонт, но его голос оставался спокойным, с ноткой какой-то неловкой нежности. Он располагал к себе, притягивал, словно магнитом, с ним хотелось продолжать говорить, не замолкая ни на минуту, но каждый раз мы погружались в мелодию дождя.

– Так ты точно в порядке? – спустя долгие мгновения спросил он.

Нет, конечно, нет.

Хотелось бы сказать, что я просто люблю тишину и одиночество, но это значит солгать. Я просто устала быть в порядке и решила позволить себе хоть один вечер побыть настоящей, хотя бы с самой собой. Побыть обычной я могу завтра и в любой другой день, но сегодня я действительно хотела полюбить тишину, отпустить всё, что меня тревожит. Именно в тишине, именно в одиночестве, но, видимо, придётся отложить свои планы ненадолго.

– Ещё немного, и точно буду, – я выдавила из себя смешок, но он оказался куда грустнее, чем я предполагала.

– Понимаю. Всем иногда нужен выходной от повседневной суеты, – полушёпотом сказал он.

На телефон пришло уведомление, я услышала его тихий сигнал сквозь барабанную дробь дождя. Писала моя близкая подруга. Она ждала меня тремя часами ранее, до того, как я сорвалась и снова совершила ошибку.

– Мне пора, меня ждут.

– Конечно. Так мы встретимся завтра? Ты не дала чёткий ответ.

– А ты этого хочешь?

– Очень.

– Тогда хорошо.

– Я буду ждать тебя здесь завтра в пять вечера, сойдёт?

– Вполне.

Не прощаясь, я развернулась и вышла под ливень. Его взгляд впился в мою удаляющуюся фигуру, я вновь не видела этого, но чувствовала.

Глава 2. Он.

Сидя в небольшой кухне, Орхидея обтирала мокрые волосы махровым полотенцем. На столе стояли две кружки ароматного чая, ждущие, когда же их выпьют.

– И где ты была? – блондинка невысокого роста сидела напротив в ожидании ответа.

– Гуляла.

– Одна ночью под дождём?

– Вот давай ты не будешь включать маму. Всё в порядке.

– Ладно, но почему ты не позвонила? Я ждала тебя к десяти. Можно было предупредить, что задержишься. Ты плакала? У тебя лицо опухшее, – спросила всё та же блондинка.

И теперь Орхидея поняла, что лёгкой кровью отделаться не получится.

– Я встретила его, – полушёпотом сказала темноволосая.

– Кого «его»?

– Демона.

– Так ведь Са…

– Апрелия, не называй его имени при мне, – каждое её слово было будто отделено точкой от остальных, но складывалось в одно простое предложение.

– Он должен был уехать на учёбу в Германию.

– Видимо, не уехал, – девушка нервно теребила край влажного махрового полотенца. – Чёрт, он снова врывается в мою жизнь, как к себе домой. Что за манеры?

Чай остывал, а чувства, наоборот, накалялись до предела. В мыслях Орхидеи были десятки вопросов, на которых не было ответа. Воспоминания о первой встрече с Демоном спустя годы прожигали голову насквозь.

Я иду домой, а навстречу мне он – смуглый парень с тёмно-карими глазами, казавшимися почти чёрными, темноволосый, коротко стриженный, в дорогих шмотках. На нём были какие-то брюки, водолазка светлого цвета и джинсовка. Я не смотрю ему в глаза, даже не узнаю поначалу, но он, видимо, сразу понял, кто перед ним.

– Венера! – окликнул меня парень.

Я старалась не подавать вида, что узнала его. Я не хотела его узнавать, а тем более говорить с ним. Он не тот человек, с которым встреча спустя годы может быть приятной.

В мои планы встреча с ним не входила. Он сам не входил в мои планы.

Я иду дальше, не бросив и взгляда, даже на секунду. Я иду и надеюсь, что он тоже не остановится, но последняя надежда растворяется с касанием моего запястья.

– Вер, не узнаешь меня? – его пальцы крепко обхватывают мою руку, без шансов на освобождение.

– Молодой человек, вы, видимо, обознались, – мой голос не дрожал, но казался слабым и безжизненным.

– Видимо, кто-то забывает старых друзей, – он говорит это весело и непринуждённо, будто не было всего произошедшего пару лет назад. – Я так сильно изменился?

Изменения в нём явно были: он стал старше, шире в плечах и выше, но ни один из этих факторов серьёзно не повлиял на его внешность. Он всё тот же, как и тогда, – Демон.

– Отпустите мою руку, я спешу, – на этот раз мой голос звучал жёстче и увереннее.

На мгновение я заметила растерянность в его глазах, будто у меня правда получилось его обмануть, но лишь на мгновение.

– А ты смешная, – парень весело усмехнулся. – Это же я, Савелий Тарханов.

Помню, Демон, конечно, помню. Забыть тебя почти невозможно. Ты слишком быстро прорастаешь под чужой кожей, оставляя там до конца жизни след.

Я только хочу возразить, опять сказать, что он обознался, но почему-то не могу. Слова будто застряли в горле, не вырываясь наружу. Я просто стою и смотрю на него.

По всей видимости, он принял это как некое осознание мной его личности. Он широко улыбнулся, не намереваясь отпускать меня.

– Если ты правда спешишь, то давай оставим прелюдии и сразу к делу, – он сказал это так, словно наша встреча далеко не случайность. – Я не мог до тебя дозвониться, видимо, ты сменила номер?

– Потеряла телефон с симкой, – вру я.

Телефон я не теряла, как и симку, да и номер всё тот же, просто для него он заблокирован. Я надеялась, что навсегда.

– Эх ты, Маша-растеряша, – он улыбнулся и похлопал меня по плечу, после чего посерьёзнел и продолжил. – Через неделю у нас встреча выпускников и все очень хотят, чтобы ты тоже пришла.

– Я не заканчивала школу вместе с вами, так какой в этом смысл?

– Многие из нас не заканчивали школу в одном коллективе. Мы собираемся нашим девятым классом. Насколько я помню, а память у меня хорошая, из девятого ты выпускалась с нами.

Я не хочу идти на эту встречу, слишком много там неприятных для меня людей.

– У меня на следующей неделе встреча с моим одиннадцатым, боюсь, не получится.

Не заканчивала я одиннадцатый класс, ушла после девятого в колледж.

Опять вру. Как и все люди.

Люди…

Они такие фальшивые, как и их улыбки, все слова, поступки. У каждого своя цель, ради которой они пойдут по головам. Пусть и делая больно. Пусть и самым близким.

Были ли они вообще близки или это тоже фальшь?

– А когда, если не секрет?

Я слегка задумалась, прикидывая, в какой день они могли собираться. Вероятнее, в выходные, или около того. Приняв решение, я сказала:

– В пятницу.

– А мы собираемся в субботу в половину пятого. Все тебя очень ждут.

Чёрт! На один чёртов день ошиблась.

– Наверное, всё же откажусь.

– Я скину тебе адрес, а ты уже решишь потом. Только дай мне свой новый номер.

Я начинаю диктовать ему номер моего второго телефона, чтобы не вызвать подозрений и ненужных вопросов.

После снова заблокирую.

– До скорого, Венера, – говорит Демон, сохраняя контакт в своём телефоне. Он махнул на прощание и ушёл. Я лишь смотрела ему в спину.

Я начинаю вспоминать, почему ненавидела свою школьную жизнь и почему стала ненавидеть его.

Воспоминания поглощают меня сплошным облаком боли, сковывая всё тело и даже душу. Слёзы застилают глаза, скатываясь крупными каплями по щекам. А в сердце щемит, жжёт и ноет.

Демон – мой незакрытый гештальт.

Когда в памяти перестали мелькать недавние события, Венера без особых подробностей рассказала подруге о встрече с бывшим одноклассником, когда-то важным человеком.

– Знаешь, Ника создала чат для встречи выпускников, она добавила всех, но не смогла добавить тебя и поэтому просила передать приглашение… – Апрелия нервно заламывала пальцы, не решаясь посмотреть в глаза подруге. – Я хотела тебе сегодня сказать как раз.

– Ты же понимаешь, что я не хочу идти?

– Конечно, понимаю, – блондинка вздохнула. – Но все правда очень хотели тебя видеть. Венера, пожалуйста, всего час, можешь уйти раньше, если захочешь.

– Я подумаю, а сейчас пошли спать, я очень устала, да и ты наверняка тоже.

Глава 3. Воспоминания.

Закрыв глаза на мгновение, Венера провалилась в мир снов.

Она очутилась в забытом богом месте – это был Тайный сад, как они с Апрелией называли это место в детстве. На деле это был не то парк, не то облагороженная лесная зона. Здесь было много деревьев, росших невпопад, трава по щиколотку, россыпь цветов и чистый воздух. Что отличало это место от других, так это несколько колонн и арка, закруглённая поверху, в стиле барокко из неизвестного материала, похожего на мрамор. Всё обросло мхом, лозой и прочими элементами живой природы. Между колоннами в несколько рядов стояли скамьи, выполненные в той же стилистике.

Венера вспоминала о том, как они с Лией любили это место и часто сбегали сюда от чужих глаз, чтобы побыть наедине со своими мыслями или друг с другом. Каждое воспоминание проецировалось в реальности: вот Апрелия лежит на спине на одной из скамей, перебирая пальцы на вытянутых руках, а сама Венера неподалеку собирает небольшой букет из цветов, растущих вокруг тайного места. Воспоминание обрывается, переключаясь на новое: девушки стали чуть старше, теперь они сидят на одной скамье, самой ближней к арке с правой стороны. Между ними идёт диалог. Венера Погодина его не слышит в пространстве, она слышит его в своей голове.

– Мои родители против того, чтобы я приходила сюда, они говорят, что сомневаются в безопасности этого места, – грустно сообщала Венера.

– Они же здесь не были, поэтому не знают, о чём говорят. Нам стоит привести наших родителей сюда, чтобы они увидели, как здесь здорово.

– Но это только наш тайный сад, если о его местонахождении будет знать кто-то ещё, то он перестанет быть тайным, – на этих словах девушки растворились, оставляя за собой лишь пепел, но через мгновение они снова появились, но уже под аркой.

– Давай что-нибудь оставим здесь, а когда станем старше и сможем гулять где захотим, вернёмся сюда и заберём, – тонким голоском предложила Апрелия.

Маленькая Венера кивнула, стаскивая с шеи кулон в форме голубого дельфина, купленный родителями за границей. Лия же сняла с запястья золотой браслет, который достался ей от прабабушки. Девочки выкопали небольшую ямку и положили туда свои сокровища, после чего присыпали всё землёй и тщательно утрамбовали всё ногами.

– Обещаю сюда вернуться, когда стану старше, – прошептала маленькая Вера.

– Обещаю… – вторила ей Апрелия, наблюдающая за процессом.

Локация сменилась так же быстро, как и появилась. Теперь девушка стояла у старой пятиэтажки, которая одним своим видом внушала страх. Серые бетонные блоки, из которых построено здание, невзрачные подъезды со старой домофонной системой, серые подпорки козырьков с облупившейся краской и земля вокруг мертвенно-серая. Девушка безусловно узнала это место – дом бабушки Любы, её бабушки.

Без задней мысли подошла к нужному подъезду. Вводя код, она не услышала ни звука. Она потянула тяжёлую дверь на себя, и та поддалась без всяких усилий. Преодолев расстояние в три лестничные клетки, Венера хотела постучать, но что-то её смутило в этой идее. Она просто схватилась за дверную ручку и потянула её на себя. На удивление, дверь открылась. Вера прошла внутрь.

Трёхкомнатная квартира с ремонтом из СССР встречала запахом детства: бабушкиными духами, пирожками и фиалками с подоконника.

В дверном проёме кухни появилась седая женщина невысокого роста в фартуке с узором под хохлому.

– Верочка, ты наконец-то приехала, я так тебя ждала! – бабушка начала обнимать Погодину, но маленькую её копию из воспоминаний. – Мой руки и садись за стол, бабушка пирожков напекла.

Девчушка с ещё светлыми волосами, веснушчатая и ростом под сто пятьдесят прошмыгнула в ванную. В этом воспоминании ей от силы лет десять.

Венера проследовала за маленькой собой, попутно осматривая квартиру, явно нуждающуюся в ремонте.

Дальше они обе направились в небольшую кухню. На столе с потрёпанной клеёнкой стояло блюдо с пирожками и две чашки из любимого бабушкиного сервиза, наполненные чаем с мятой. Бежевые обои в цветочек на стенах начали отклеиваться по углам. На всегда идеально чистой плите стояли всякие кастрюли и сковородки с бабушкиной стряпнёй и металлический чайник, такой же старый, как и эта квартира.

Венера не стала слушать разговор с бабушкой и отправилась осматривать другие комнаты.

Первая комната, в которую она вошла, была бабушкина. За всё время, что девушка приезжала сюда, успела заметить, что здесь ничего не менялось: всё та же мебель, те же цветы на подоконнике и главная бабушкина гордость – флакон с духами «Красная Москва». Эта комната пахла как-то по-особенному тепло, как объятия бабушки.

Чтобы попасть в третью комнату, нужно пройти через гостиную в кладовку, а там и скрывается дверь. Кладовка совсем маленькая. За шторкой был большой книжный шкаф, где всегда находилась парочка раскрасок и карандаши для внучки. Здесь были ещё какие-то швабры, вёдра и прочая утварь.

Найдя дверь, девушка очутилась в комнате, где в детстве сама ночевала, когда гостила у бабушки. Эта комната прежде принадлежала маме и дяде Венеры. Помещение было значительно меньше гостиной, но не менее уютным.

Погодина прошла внутрь, проводя по поверхности комода ладонью. Дойдя до кровати, она села, окидывая комнату взглядом. Чувство ностальгии накрыло с головой.

Посидев ещё с минуту, она вышла на кухню, где её маленькая копия уплетала пирожки.

– Ну рассказывай, как в школе дела? – подливая чай в чашку, спрашивала бабушка.

– Да всё хорошо, учусь на одни пятёрки. Ой, а на следующей неделе я еду в Питер на экскурсию с классом Лии, мама договорилась.

– Пятиклассников теперь в Питер возят? – удивилась бабушка.

– Ну да, с нами классная руководительница Лии будет и родители некоторых ребят.

– Что-то твоя мама не говорила.

– Наверное, мама была занята на работе.

Конечно, на работе. Они с отцом всегда были на работе.

Фигуры растворились, оставаясь лишь в памяти, сменяясь новой картиной.

Это был Питер.

Красочные пейзажи и старые здания вокруг. Группу из двенадцати детей и четырёх взрослых ведёт экскурсовод, рассказывая об очередной достопримечательности культурной столицы.

Пятиклассники заворожённо смотрели по сторонам, хлопая глазами от изумления. Родители фотографировали своих детей.

Одиннадцатилетняя Венера шла рядом со своей подругой Апрелией и её мамой – Ниной Алексеевной. Женщина рассказывала девочкам, как в молодости сама бывала в Питере и что здесь изменилось с её последнего визита.

Венера шла за маленькой собой, слушая рассказ мамы подруги, восстанавливая крупицы памяти. Она поняла, что помешало ей запомнить этот рассказ. Мальчик из класса Лии подошёл к ней, вытаскивая из приятной беседы.

– Пойдём сфотографируемся вместе, я попрошу Диану Викторовну сделать пару фотографий, – предложил маленький Савелий, протягивая руку.

– Пошли, – девочка схватила его за руку, и они направились к классной руководительнице.

Диана Викторовна, конечно, не отказала в просьбе.

Савва и Вера встали у Медного всадника. Мальчик закинул руку на её плечо, а она просто улыбнулась. Классная руководительница делала снимок за снимком, пока ребята меняли позы.

Савелий уже тогда отличался высоким ростом. Он был выше Венеры, да и других девчонок на полголовы и куда шире в плечах, даже будучи ребёнком.

Погодина наблюдала за этим действием. Она была в смешанных чувствах: её умиляло это, но зная, что будет между ней и Савелием в будущем, Венера ощутила дискомфорт. Может, стоило откинуть всё, что будет после поездки, и просто погрузиться в приятные воспоминания? Вероятно, стоило, но будущее этой девочки не давало ей покоя. Она досконально знала каждый её шаг, ведь это была она сама.

Погуляв ещё немного в Питере со своими воспоминаниями, девушка вновь сменила локацию, но это место было ей не знакомо. Она не увидела себя. Может, маленькая копия появится позже?

Венера была в парке, украшенном закатным солнцем. Резные скамейки пустовали. Фонари пока не зажглись, поэтому можно было вдоволь насладиться закатом, чем и занялась девушка. Она шла по дороге, вымощенной серым кирпичом, вглядываясь в облака на розово-голубом небе.

Хоть это и был сон, но он ощущался, как реальность, поэтому ноги изрядно забились и Погодина решила присесть на одну из белых скамеек.

Она сидела и размышляла о том, почему оказалась в этом месте. Поначалу это её беспокоило, но осознала, что это всего-навсего сон. Девушка ожидала, что окажется в очередном воспоминании, как прежде.

Из раздумий её вытянуло чьё-то прикосновение. Венера почувствовала чью-то руку на своём плече. Кто-то подошёл со спины. Девушка обернулась. Перед глазами показался парень, коротко стриженный брюнет, с тёмно-карими глазами – Савелий, именно так он выглядел, когда она встретила его сегодня.

– Ангел, давай поговорим.

И даже сейчас её сердце предательски ёкает при одном взгляде на него, только вот она уже приняла окончательное решение.

– Что ты хочешь? Решил и здесь меня достать? Я могу хоть в собственном сне не видеть тебя?