Василиса+говорящая

– Здесь кто-то есть, – шепнула я, теснее прижимаясь к Ивану.

Он только сжал мою руку и потянул за собой прямо в воду.

– Не бойся, сделай шаг.

Мир вокруг словно отобразился в зеркале, мы пару шагов прохлюпали по воде и… оказались на другом берегу пруда. Недалеко от стены монастыря.

– Э! А как это? – удивлённо огляделась я. И увидела улыбающееся лицо Ивана. Он был абсолютно счастлив, что смог поделиться этой тайной со мной.

– И таких мест в Москве много. Но каждое примечательно по-своему. Едем дальше?

Я кивнула, предчувствуя чудеса.

Мы шли обратно к мотоциклу не спеша, по-прежнему держась за руки. Я взахлёб слушала его, открывая для себя всё новые грани его характера и силы.

– Вот, к примеру, ты знаешь, что в Москве есть так называемые сталинские высотки?

Я кивнула.

– Конечно, семь штук: на Котельнической набережной, гостиница «Ленинград», возле метро «Красные ворота», МИД, гостиница «Украина» и жилой дом на Красной Пресне. Ну и МГУ.

– Верно, – улыбнулся Иван, – но маленькая поправочка. Их девять.

Я удивлённо подняла на него глаза:

– Вроде другие две не были простроены? Или я чего-то не знаю?

– Не знаешь. Как и все жители Москвы. Вы видите только то, что вам положено видеть. А сегодня я покажу тебе эти два здания. И ты сразу всё поймёшь.

Мотоцикл снова взревел, заставив меня прильнуть к широкой спине Ивана. Я обнимала его всем телом, руками, ногами, притворяясь дрожащей от страха, а сама ловила нескончаемый кайф от его близости.

Мы мчались к храму Христа Спасителя. Я раньше слышала про места геологических разломов, где возводили высотки. Считалось, что в этих местах энергия земного магнетизма была наиболее сильной. Но к тому, что я увидела, оказалась не готова.

Ваня потянул меня налево от Храма, вниз, и усадил на лавочку.

– А теперь я покажу то, что есть здесь на самом деле, – и он очертил перед моими глазами круг, выгнувшийся, словно линза, – смотри через него. Видишь?

Перед моими глазами прямо на месте Храма были стены бежевого цвета с вытянутыми окнами. Я приникла к линзе, словно к окошку, и покрутила глазами вверх-вниз, вправо-влево. Вверх здание поднималось так высоко, что разглядеть через такое небольшое окошко не представлялось возможным. Характерные черты, присущие всем сталинским высоткам, прослеживались достаточно чётко. Смущало только одно. Все окна в здании светились слабым зелёным светом.

Я взглянула на Ваню с совершенно очумелыми глазами:

– Это что там? Какую высотку я вижу?

– Это – Дворец Советов. Его закончили уже после смерти Сталина в 56-м. Высота составляет полторы тысячи метров. Но вместо статуи Ленина, которую планировали возвести навершием над этим зданием, установлена гигантская магическая лаборатория, в эндшпиле которой сосредоточена точка возврата силы. Здесь находится самый мощный энергетический поток земной магии. Когда стало ясно, что достроить здание человеческими силами не получится, маги забрали этот проект себе и засекретили.

– Но почему мы все видим другое? Как это возможно было скрыть от миллионов людей? – я была, мягко говоря, в шоке.

– Этому тебе ещё предстоит научиться… – щёлкнул он меня по носу, сворачивая линзу. – То же самое в Зарядье. Здесь работают самые сильные маги в мире.

– А почему окна зелёные там? – я поднялась со скамейки и огляделась вокруг. Всё-таки не укладывалось в голове, что мир снаружи не такой, как внутри.

– Окна – порталы, кроме своей прямой функции соединять пространство, они транслируют на внешний слой Храм и всё вокруг него.

– То есть, храм Христа Спасителя – это видимость? – не вполне осознавая всё это, я ещё раз коснулась лавочки, на которой только что сидела. Обыкновенная лавочка. Вполне себе материальная.

– И видимость, и слышимость, и осязательность, и обонятельность, – широко улыбался Ваня, глядя на меня, – магия умеет обманывать по всем направлениям.

– И я тоже маг… – протянула я в задумчивости, – чем же занимаются маги, над чем работают, зачем они вообще?

Этот вопрос привёл Ивана в замешательство. Он похлопал глазами, решая, как бы попроще мне всё объяснить.

– Да, наверное, всё то же, что и люди. Исследуют этот мир, природу, людей. Строят здания, делают полезные вещи, управляют государствами. Но, самое важное, они охраняют людей.

– От кого?

– От самих людей, от внутренней жадности, эгоистичности, от страхов. Помогают справляться со стихиями и внешними угрозами из космоса… Да всего и не перечислить. Я понимаю, тебе сейчас сложно понять это. Но со временем будешь учиться и узнавать много интересного, знания сами уложатся в голове. Только принимай их, не удивляйся и не сопротивляйся.

– Да какой там, не удивляйся! Я до сих пор не могу понять, что буду делать на своей работе, как в детском саду себя чувствую.

Мы бродили по дорожкам возле Храма, разглядывая клумбы с цветами.

– А ты и есть в детском саду. С точки зрения магии ты ещё младенец. И пока не научишься управлять своими силами, никакой работы или пользы принести не сможешь. Как детям говорят в школе? «Ваша работа – хорошо учиться». Так что учись. За это тебе зарплату и платят.

– А вот интересно, – я подпрыгнула, – если я – уникальная и единственная, кто будет меня учить узкой специализации, так сказать? Таких же больше нету!

– После инкубатора, скорее всего, отправят сюда, – и Ваня показал на Храм, – у них есть отдел для работы с необычными магами…

Я остановилась.

– То есть я у вас, в ЛюПарНасе, ненадолго?

И отчего-то стало так грустно. Ваня хмыкнул и обнял меня за плечи, успокаивая:

– Ты подожди расстраиваться, здесь покруче будет, чем у нас. Да и зарплата побольше.

– Когда это примерно произойдёт? – совсем скисла я.

– Ну, у всех по-разному… В среднем год в инкубаторе проводят. Потом выпуск и распределение по разным организациям.

– А ты работаешь только там, в ЛюПарНасе?

Ваня кивнул:

– У меня свой отдел. Мы изучаем пространственные сдвиги и исправляем их. Но мне уже несколько раз предлагали перейти в Зарядье. Пока думаю.

Расстроенная перспективой расставания, я опустила голову и шагала, разглядывая свои ботинки. Приятный осенний день совсем перестал меня радовать. Заметив моё окончательно испортившееся настроение, Ваня остановился и повернул к себе.

– Если это тебя утешит, я не планирую с тобой расставаться…