Голограм

– Так вот, – продолжила Рита, – я смотрела этот выпуск. Это был довольно жесткий баттл между молодыми, успешными глогерами и дамами «лакшери-герлс», тоже успешными, но уже не столь молодыми. Этакое, а-ля светское общество, родом из девяностых. В конце битвы, за отсутствием аргументов Лерон плеснула алкоголем в лицо своей оппонентке, муж которой – скандально известный чиновник министерства по взаимодействию с зарубежным бизнесом. Михаил Свицких.

– Чем скандален? – уточнил Егор.

– Он, то журналисток домогается, то ездит по встречке в открытом кабриолете, с песней « А я уеду жить в Лондон». Известны так же случаи рукоприкладства в отношении помощников по работе и девушек с низкой социальной ответственностью, услугами которых он систематически пользуется. В сети поклонники Леры сейчас активно обсуждают, что он на своей странице угрожал Лере». Я внимательно перечитала комментарии под тем эфиром, а также зашла в его глокаунт, но никаких угроз не обнаружила. Наверное, удалил.

Егор сделал запись в блокноте.

– А из-за чего начался этот сыр-бор? – уточнил он.

– Все началось с того, что жена мусорного короля Анжелика Кошель на праздновании дня рождения модного журнала выдвинула претензию молодым глогерам. Она там выпила лишнего, забралась на стол и кричала, что те не имеют права носить бренд Чукачу. А подруги Кошель, в числе и Милана Свицких, ее поддержали.

– Рит, ты у нас самая модная в Управлении, у тебя есть вещи от этого Чукачу? – улыбнулся Петр.

– Нет, Петя, для меня этот бренд – дремучая классика, я такое не ношу.

– Так, еще раз, – произнес Егор, который вообще не смотрел телевизор и не значился ни в одной из социальных сетей, – я не понял: поводом для инцидента и последующей за ним программы на федеральном канале стала тема «кто, что носит»?

– Да, и еще каким поводом, – подтвердила Рита. – Программу потом продублировали в интернете, и выпуск посмотрели несколько миллионов человек.

Егор, покачав головой, снова сделал пометку в ежедневнике.

– Мир сошел с ума, – прокомментировал он. – Ладно. Версия с чиновником на самом деле слабовата, но навестить Свицких надо. И хирурга этого – срочно найти и…

– … обезвредить, – шутливо добавил Петр.

– Это тебя обезвредит Савельев, если на следующую оперативку придешь ни с чем, – сказал ему Егор. – Хватит шуток, Петро. На вас с Маргаритой – хирург и друзья- подруги. И продолжайте изучать публикации Полянской в Голограм, ее самые частые контакты, общение и все, что нам может помочь. Как только придет распечатка звонков, сразу в работу.

– Хорошо, поняла, – кивнула Рита.

Взглянув на Фатрушева, Егор добавил:

– Олег, мы с тобой сначала заедем на Рочдельскую, потом – в дом Полянских, устранять недочеты первичного осмотра. И хорошо бы сегодня успеть навестить пиар-директора. Вопросы есть?

Олег, уставившись в одну точку, о чем-то тревожно размышлял. Желваки его ходили ходуном, воспаленные глаза слезились. Услышав свое имя, он спросил:

– Егор, а может, я с Российской – к хирургу, а Петро – с тобой?

Под молчаливым взглядом Фомина Олег отвернулся и принялся ощупывать карманы.

– Нет, – коротко ответил Егор.

– Ладно, – недовольно произнес Фатрушев и, достав пачку сигарет, начал задумчиво крутить ее в руках. – А хотя бы уйти пораньше можно?

– Что происходит, Олег? – спросил Фомин, с трудом скрывая раздражение.

Оно накрывало Егора всегда, когда информация лежала на поверхности, но ему не удавалось ее считать.

– Светка просила пораньше сына забрать из сада. У них там карантин.

– Дети – это святое, – разрешил Фомин и посмотрел на Риту, ответный взгляд которой выразительно говорил: лжет.

***

Лера Полянская вошла в гардеробную комнату, размером с приличную гостиную. Медленно пройдя мимо полок, она задержала взгляд на костюме с этикеткой «CHUKACHU».

Приложив к себе белый жакет в черную крапинку, она склонила голову и оценивающе взглянула в большое зеркало.

– Чего все так бьются за этот Чукачу. Все модели какие-то…, как из позапрошлого века, – презрительно произнесла Лера, швырнув жакет на пуф. – Если бы мне не платили такие бабки за рекламу, никогда бы на свои деньги не купила и не одела бы.

Лера задумалась.

– Одела или надела? – произнесла она вслух.

Лерон вспомнила недавний разговор с Арменом: «Красавица, нельзя говорить о-дела, когда речь идет о себе. Грамотно – на-дела. Запомни правило: о-деть Надежду, на-деть одежду».

– Армянский умник, блин, – скривилась Лера.

Она взглянула на часы, встроенные в стену и удивилась, что ее смартфон ни разу за утро не издал и звука.

Поняв, что он разрядился, Лера поставила телефон на зарядку. Издав стандартный звук, он включился и следом, один за другим, посыпались уведомления о звонках и сообщениях.

Лера села на пол, затянутый светлым ковролином, и прочитала в мессенджере: «Подруга, ты уже в курсе, как тебя и чупа-чупса приложила старушка Кошель?».

Лера, потирая правый бок, принялась набирать номер телефона Марон, в миру – Марины Мироновой.

– Мариш, привет.

– Привет, Лерон.

– Я не поняла, ты о чем?

– Сейчас перешлю тебе утренний высер Кошель. Ты же поняла, о ком я?

– Жена мусорного короля?

– Да. Она уже выложила видео вчерашней вечеринки. Эта мадам устроила там целый скандал из-за того, что тебе Чукачу дал свой костюм бесплатно, а она, видите ли, вынуждена за него платить.

– Да плевать на нее сто раз. А как она меня связала с Бон-Бон?

Совместное упоминание с именем известной представительницы эскорт-услуг, Лере не понравилось больше всего. Недавно ей донесли, что ее пиар-директор взялся за продвижение Бон-Бон. Лера устроила ему грандиозную взбучку, и тот клятвенно пообещал, что доведет этот месяц, поскольку ему уже заплатили, а дальше продлевать договор не будет.

– Это на дне рождения журнала «Luxury Girls»?

– Да. Куда нас с тобой, кстати, почему-то не пригласили.

– Меня звали, я отказалась. Вчера вообще не до вечеринок было, жутко болел бок.

– Сходи к врачу, – формально посоветовала Марон.