Нашей свадьбы не будет?

– А что я могу тебе сказать? Могу повторить, что люблю… Добавить, что жить не могу?

– Все ты можешь, – я презрительно усмехнулась. – Леш, хватит, правда. Ну что случится, если мы отменим свадьбу? Еще ничего не оплачивали, а аванс за ресторан мои родители отдадут. Это несравнимо маленькая сумма.

– Ты что, не любишь меня совсем?

– Люблю, но это не важно. Мы вместе – не пара. Нам… невозможно понять друг друга! Я тебя – вообще не понимаю. И маму твою тем более.

– Прости. Прости за духи.

– Да ладно! Теперь прости? Поверить не могу! А за что еще, не хочешь рассказать?

– Только за это. Мать сказала, что тебя надо заставить ревновать… чтобы ты… боялась меня потерять.

– А причем тут мама твоя? Драгоценности что ли она выбирала? Так я ничего не взяла, и кольцо с удовольствием отдам. Не боюсь я тебя потерять!

– Духи. Она мне несколько флаконов отдала. Сказала, что так нужно… Хочешь, посмотри… в машине валяются.

Глава 3.

Все понятно, моя будущая свекровь хочет, чтобы я по своей инициативе с женихом рассталась. Сын ее решиться не может, свадьбу не отменяет. А она делает вид, что на его стороне, и замечательно провоцирует скандалы. А что если…

– Лялька, пойдем со мной, прошу тебя. – Алексей не дал мне обдумать свою идею.

– Подожди, куда я с тобой должна пойти?

– К моей машине только подойдем. Я покажу тебе.

– Подожди, Леш, я не одна сюда пришла, вообще-то!

– С кем? У-же с кем–то встречаешься? – он почти заикался, голос опять стал холодным, отстраненным.

– Не совсем. Я с подружкой. Если она меня потеряет в этой толпе, обидится. Пойдем, я посмотрю твои доказательства невиновности и вернусь спокойно к ней. А завтра мы поговорим о нас.

Он повел меня к машине, по пути снял куртку, одел мне на плечи и прижал к себе. Я растерялась от такой заботы, потому, что мы были в ссоре, хотела опять вырваться, но стало тепло и приятно. Ладно, пусть держит своими крепкими лапами…

В машине в багажнике действительно лежала косметичка и четыре флакона дорогой женской туалетной воды, которую я бы не купила никогда. Ароматы были очень сильные. Я осторожно понюхала и фыркнула.

– Какой ужасный запах. Помню, помню.

– Я ночевал у родителей, потом подъезжал к дому, и обливал этим ужасом свою одежду… – он усмехнулся.

– Ты – дурачок. Это так глупо! Ты что, хотел, чтобы я тебе … глаза выцарапала? Или двинула чем–то тяжелым из ревности?

– Мать сказала, ты будешь со мной милой и послушной, если боишься на самом деле меня потерять.

– Да не боюсь я ничего! Ты приходишь утром, пахнешь чужими духами… я тебя за это … почти не люблю уже! … Леш, она мне звонила вчера и ультиматум поставила. Или через месяц мы женимся, или я тебя больше никогда не увижу… Ты что-то знаешь об этом?

– Я ее не просил. – Леха отвернулся и покраснел. – Клянусь, я наоборот, когда ты ушла, просил не вмешиваться больше в мою жизнь. И кольцо это вместе с отчимом выбирал. Это он тебе… украшения покупал, не мать. Она бесилась, что ты так дорого обходишься, еще и выделываешься. Ляль, ты меня, правда, разлюбила из-за этого?

Мне, вдруг, стало его искренне жаль. Елена Александровна очень ревностно и сильно любила своего сына. Это было видно с первого взгляда и с первого слова. Она его жалела, постоянно обнимала, гладила. Любимый сын был смыслом жизни.А вот старшая сестра оказалась совсем в другом положении. Я, сначала, вообще не знала о существовании еще одного ребенка в их семье, пока Лешка не сказал мечтательно: «Может быть наша Машка, хоть на свадьбу приедет, и они помирятся…»

Он рассказал, что с приходом отчима в их дом, мама начала постоянно с ней ругаться, издеваться, не пускать домой. Потом отправила в Волгоград учиться, купила там квартиру и запретила переступать порог дома. Машка плакала на плече у младшего брата, просила не забывать, приезжать в гости. Она с ним все детство провела как мамочка, играла, помогала учиться. Алексей разочаровался, съехал на тройки, стал пропадать у друзей, играть на гитаре и ударных, а потом в семнадцать лет ушел из дома к своей подруге, жить с ее родителями. Мать им квартиру потом сняла, деньги давала.

Поездки к сестре были редкими и совсем недолгими. Алекс навещал ее после совершеннолетия, ездил сам на ночном поезде. А сестра приезжала в военную часть, где он служил, привозила конфет, выпечку. Замуж она пока не вышла, жила до сих пор с бабушкой и работала в салоне красоты. А, купленную на деньги отчима квартиру, они сдавали. Алексей все мечтал о примирении в семье.

– Леш, ты можешь со мной своей головой думать, или она не для этого тебе дана? Не покупайте мне больше ничего! Я все равно не буду носить, ты же знаешь. Не хочу дорогие вещи брать у человека, который сам ни копейки не заработал. Такое ощущение, что я за твоего отчима замуж выхожу. Вот зачем мне это надо?

– Хорошо. Как хочешь. Ты вернешься?

– Теперь уже не знаю. – Я строго спросила, как мать спрашивает ребенка – Алексей, признайся, ничего тебе не будет! Ты на самом деле ни с кем не изменял?

– Лялька, ты что, я даже не смотрю ни на кого!!! – он отрицательно покачал головой, в глазах была тревога и … слезы?

– А на море что делал?

– Пытался… успокоиться. Стало только хуже.

– Ладно, жди в машине, и не называй меня Лялькой, я же просила!

– А мне так нравится. Ты же маленькая… Эль, я с ума схожу по тебе… – Он потянулся целоваться, но я увернулась и пошла за Светкой.

Разве это объяснение может смягчить обиду, успокоить меня… Люди не меняются. Он как телок идет на поводу у любого, и не может сам принимать решения. А если после свадьбы, начнутся более серьезные проблемы с его матерью? Я уже не смогу так просто взять и стать свободной.

К тому же он и сейчас всем своим видом показывает, что разговор будет только об этом – «Ляль, вернись». И все закончится так же – ничем. Ни обещаний, ни разговоров о будущем.

В моем понимании надо думать не только о любви и поцелуях. Он ненадежный и … не очень умный. Мама его не изменит отношения ко мне, а со стороны отчима такая материальная поддержка только хуже сделает. Я не могла принять предложение руки и сердца и решила отменить эту свадьбу. Пусть думает, что хочет. Согласиться означало бы обречь себя на постоянные сомнения. К тому же, совсем не хотелось участвовать в этой войне с его матерью.

Светка уже меня искала глазами, я подошла, обняла ее.

– Алекс приехал за мной. Ты с нами, или останешься?

– Он же узнать меня может! А ты не хочешь сбежать?

– Как сбежать? У Лешки машина перед входом припаркована, через дорогу. Он меня не пропустит.

Может… одеждой поменяться? В моей юбке ты сможешь уйти подальше, и мы вызовем такси.

– А ты влезешь в мои вещи? – Я с сомнением посмотрела на Светку… Она была шире.

– Вряд ли застегну, но у меня блузка, ее можно навыпуск одеть. Мы с тобой выйдем, сядем в такси спокойно…

– И я позвоню ему, да? – улыбаться мне не хотелось, как-то подленько все это выглядело. Но если я сейчас сяду к нему в машину и… вдруг поддамся обаянию, это будет худшее решение в моей жизни.

– Ты его всё? Разлюбила окончательно?

– Совсем нет. Наоборот, хочу обнять, но так нельзя. Мой разум говорит – уходи, пока не поздно. А любовь пройдет, утихнет.

– А если не пройдет?