Мышка

– А что не так с фиалками, детка?

Кристина ткнула пальцем в ноутбук, стоящий на журнальном столике.

– Я сделала подборку с разных сайтов. Читаю: «Голубые фиалки наполнят человека энергией, радостью, позитивным настроем. Подойдут для молодой девушки – студентки или школьницы». Следующий сайт: «Значение фиалки на языке цветов: дружба и скромность…» Следующий: «Скромность и дружба». Или вот еще: «Символ чистоты и юности». И так везде…

– Дорогая, но разве это плохо?

– Нет, мама, это хорошо! Для маленькой девочки. Скромной и неинтересной. С которой можно только дружить.

Алана поняла, что дочь сейчас заплачет.

– Крисси…

– А интересно, какой цветок означает «ты меня совсем не интересуешь, вот никак, вообще»?

Алана присела рядом с дочерью.

– Крисси, а ты уверена, что Питер в курсе того, что у цветов есть значения? Уверена, что понятие «язык цветов» ему хорошо знакомо?

Кристина с надеждой посмотрела на мать.

– А мы можем это узнать?

Алана задумалась:

– Ну, скажем так: мы можем попробовать.

Сассекс, поместье Солсберри, 6 ноября, 13:27

Питер зашел в спальню за дневным пиджаком. Увидев его, Дженни, валявшаяся в постели по обыкновению допоздна и голой, откинула одело и призывно посмотрела на него.

Надев пиджак, Питер направился к выходу.

– У меня сейчас видеоконференция будет, так что оденься.

В гостиной он сел за стол с ноутбуком, и тут же раздался звонок телефона. На экране высветилось «Нина».

– Привет.

– Привет. У нас форс-мажор: новая сеть полетела. Айтишники просят перенести совещание на час. Обещают разобраться и все починить.

Питер поморщился.

– Это второй раз за месяц. Скажи Полу, что третьего раза ему в компании не пережить.

– Уже.

– Отлично. Отбой.

Питер отложил телефон. Черт! Он настроился обсудить пару важных вопросов, а теперь… Что ему делать этот час? Да и кто сказал, что за час они управятся?.. Самым простым решением было присоединиться в постели к Дженни, но он перестал ее хотеть.

Потому что хотел другую, полную ее противоположность. Изящную, стройную шатенку с зелеными раскосыми глазами. Теперь, когда ей исполнилось восемнадцать, он мог позволить признаться хотя бы себе, что хочет ее. В этом чувстве не было никакой романтики – только жажда. Жажда мужчины в обладании женщиной, которую он никогда не сможет заполучить – их разделяет слишком много: она младше его на четырнадцать лет, а он ниже ее сантиметров где-то на 20.

Да, она из бедной, но родовитой семьи – идеальный для него вариант. И будь она чуть постарше, он бы решился на какие-то действия. Но не с ней, не с Кристиной.

Она должна быть счастлива. Не с этим сопляком Луи и не с сыном доктора – это понятно.

Тебя никто не устроит. Ты знаешь только одну идеально подходящую для нее кандидатуру.

Питер привычно отмахнулся от этих мыслей и потянулся к телефону. Пора было принимать ежедневный отчет о состоянии ее здоровья:

– Беннет, как она?

– Сегодня так же, как вчера, милорд.

– И что это значит?

– Прислуга особо о ней не говорит, значит, без изменений.

– Ясно.

– Когда я могу занести вам букет на подпись?

Питер, собравшийся отложить телефон, замер:

– Какой букет, Беннет?

– Для мисс Линли. Уже привезли. Такой же, как вчера, но белый.

Питер пребывал в недоумении:

– А разве я просил заказать еще один?

Теперь помолчали на той стороне:

– Простите, милорд, я виноват – сделал неверные выводы. Можете вычесть стоимость букета из моего жалованья.

Питер поморщился:

– Беннет, прекращайте читать викторианские романы. Доставили – отправьте. Два лучше одного.

– Благодарю, милорд. Подпишете?

– Да, сейчас спущусь.

Сассекс, поместье Солсберри, 6 ноября, 13:51

Вот уже второй час, как Алана гуляла по дому, пытаясь «случайно» столкнуться с Питером Девенпортом. Но его не было. Скорее всего, он сидел у себя в комнате и просидеть там мог до ужина, а удастся ли им поговорить за столом – неизвестно. Да и позже тоже. А Крисси ждала ответа. Ее девичье сердечко, переполненное любовью к этому странному типу…