Встреча в пути

Завидев его в конце институтского коридора, я быстро сворачивала к лестнице и устремлялась прочь.

Был еще один страстный поклонник, Володя Левин. Он заканчивал шестой курс лечебного факультета. Володя до поступления в институт имел среднее медицинское образование и работал фельдшером в селе Калиновка.

Крупный, надёжный, спокойный Володя мне нравился. Широкое открытое лицо с высокими скулами, крупный нос и твердые губы.

Он был похож на фигуру рабочего в знаменитой советской скульптуре «Рабочий и колхозница», воздвигнутой при входе в московские павильоны ВДНХ.

Его внешний вид внушал надежду на то, что на его мускулистое плечо всегда можно положиться.

А мне всегда так не доставало этого самого мужского плеча.

Володя с другом снимал комнату в городе и приезжал ко мне в общежитие после учёбы. Несколько раз мы ходили в театр музыкальной комедии, но в основном сидели в сквере Кирова и разговаривали. Вернее сказать, говорил Володя, я слушала его и грустила. Он говорил вдохновенно и правильно. Он был хорошим и добрым, сердечным и самоотверженным.

Но он планировал вернуться в свою Калиновку сразу после получения диплома.

Говорил о развитии родного села и о том, как ждут односельчане своего любимого доктора. Зажмурив глаза от удовольствия, Володя мечтательно описывал картину нашего будущего семейного счастья.

Во мне он видел соратника и боевую подругу, которая разделит с ним все тяготы сельского быта. Он не сомневался, жена просто обязана самоотверженно следовать за мужем без всяких сомнений. И почему-то говорил о нашей совместной будущей жизни, как о вопросе уже решённом.

Было очень сложно объясниться с Володей. Он был слишком категоричен, искренне верил в меня и видел во мне черты, мне не свойственные.

Однако стаи гусей и пара жирных свинок в загончике, которые решил заиметь Володя для качественного питания в деревне, подьем в четыре часа на утреннюю дойку и радостное кудахтанье кур, которых я буду кормить перед работой, не входили в мои жизненные представления о комфорте.

А самое ужасное для меня – в картину счастливой жизни Володи входили шесть детей, а лучше семь или восемь.

Мне было стыдно признаться Володе, что я хочу иметь единственного ребенка. При этом, слово «хочу» было лукавством чистой воды. В моем представлении, если уж так необходимо иметь ребенка, то надо сделать все возможное, чтобы это был единственный ребенок.

Я не осмеливалась сказать об этом прямо. В наше советское время не любить детей, означало наличие у женщины скверного характера и эгоистичное нежелание увеличить народонаселение самой счастливой страны в мире.

Но я сама была единственной дочкой и меня это только радовало.

– Что плохого в многодетной семье? Это весело и не скучно. В нашей семье я – четвертая дочка, а всего у мамы пять детей. Ты что не хотела иметь брата или сестренку? – спрашивала меня соседка по комнате Надя Ефремова.

– Никогда. Мне было хорошо в моей комнате, – искренне отвечала я.

Володя приходил еще несколько раз, стучал в нашу комнату, я пряталась под кровать и просила Надю отвечать, что я внезапно уехала к родне на окраину Иркутска.

– Почему ты прямо не скажешь Володе, что не хочешь с ним встречаться? Он – такой хороший парень! – удивлялась Надя.

– Он спросит, почему я не хочу выйти за него замуж. А что мне ответить? Сказать, что я не люблю жить в деревне и рожать детей? Это как-то некрасиво… Нет, не могу… Лучше пусть он рассердится на меня и бросит приходить сюда! – малодушно ответила я.

Как я могла объяснить доброй искренней Наде, что не умею разговаривать с мужчинами, строить с ними равноправные взаимоотношения. Я была подобна тонкому зелёному вьюнку, который цепляется за опору и держится только благодаря ей. Моя сила притяжения к мужчинам была равна силе отталкивания. Я не понимала, какой мужчина мне нужен. Но уже смутно представляла, какой не нужен.

По большому счёту, мне вообще не нужен был никакой мужчина. Из воспоминаний мамы и бабушек я вынесла не очень лестные представления о представителях сильного пола. По их рассказам мужчины представали передо мной теми, кто вносит в приятную женскую жизнь горькие нотки сожаления и беспокойства. Много раз я наблюдала, с каким сочувствием говорят мои близкие о старых девах, тех, кто по их словам влачит жалкое и бессмысленное существование. Матери-одиночки также подвергались яростному осуждению моими близкими. Выходит, с мужем одна морока и без замужества никак не обойтись.

Моя двоюродная тетя Майя неустанно твердила, что стала по- настоящему жить только тогда, когда овдовела в сорок лет. С тех пор она была одна и всякий раз повторяла: Живу, как хочу! Встала, села, пошла! Никто мне не указ! Я уже не говорю о сексуальном рабстве!

Но в моей жизни ещё был мой папа…

Моя связь с отцом была поразительной. В раннем детстве я не могла уснуть, если папы не было дома. Я донимала маму вопросами, пока она не начинала сердиться. Став постарше я научилась сдерживать свои эмоции. Но в день, когда папа погиб, со мной творилось что-то невообразимое. После обеда я начала трястись и плакать. Мама не понимала, что со мной происходит, ей ещё не сообщили эту трагическую весть. Но я сама этого не понимала. Потом мне показалось, что папа пришёл и стоит за дверью. Я бросилась открывать ему, но лестничная площадка была пуста. Когда мне сказали, что папа умер, я никак не отреагировала, лежала на кровати с закрытыми глазами.

– Она будто что-то предчувствовала… – услышала я тихий голос мамы, переговаривавшейся с тетей Валей.

–Что она может предчувствовать? Ей только десять лет! – тихо возражала тетя Валя.

Представить, что у меня родится ребёнок, у которого не будет отца, я не могла. Значит, всё же замуж…

Внешне я представляла образ своего будущего мужа, как нечто среднее между артистами Василием Лановым, Вячеславом Тихоновым и космонавтом Юрием Гагариным.

Если бы кто-то задал мне прямой вопрос, кого я хочу видеть рядом с собой, я вошла бы в полный ступор от растерянности.

– Лита, ты точно не любишь Володю? – спустя пару месяцев, спросила меня Надя.

Я внимательно посмотрела на нее: Точно! А что?

– Просто хотела уточнить, что ты не будешь злиться на меня. Недавно мы стали встречаться с Володей. Оказалось, мы так похожи! – Надя мечтательно возвела глаза к небу.

А через пару месяцев Надя переехала с Володей на съемную квартиру. Она была беременна.

После встречи с Верой Николаевной, Леонид перестал приезжать ко мне. Его не было довольно долго. Это отчего-то задевало меня. Выглядело так: на меня посмотрели, я не подошла и меня отвергли. Такие невесёлые размышления роняли тень на мою женскую самооценку.

Я уже приготовилась вести тихую жизнь старой девы, когда Леонид приехал. На этот раз я встретила его приветливо. Он сказал, что ездил в командировку и добавил, что Вера Николаевна положительно отозвалась обо мне. Она даже предложила после регистрации пожить в их квартире, пока нам не выделят отдельное жилье.

Меня озадачило такое доброе отношение матери Леонида. Возможно, я слишком критична по отношению к людям. Возможно, я страдаю огромным комплексом неполноценности.

Хотя, почему возможно. Определенно, страдаю.

Так или иначе, Вера Николаевна не стала препятствовать нашему союзу с Леонидом.

Мы зарегистрировались, когда до распределения оставался месяц. Никакого особенного торжества я не хотела.

Регистрация брака не была для меня праздником. Изображать из себя влюбленную невесту на протяжении всего вечера показалось мне процессом утомительным.

– Если не хочешь свадьбы, не будем! Просто пообедаем в кафе с родственниками. Я готов сделать всё, что ты пожелаешь! – сказал мне Леонид.

Я знала, что он планировал торжественную регистрацию брака с банкетом в приличном ресторане. Но всё отменил к неудовольствию родни и друзей.

Мы пригласили двух родственников Леонида и мою маму в скромное кафе возле аэровокзала. Вера Николаевна пронизывающим взглядом изучала свободный покрой моего светло-голубого свадебного платья.

Выражаясь точнее, я вышла замуж по расчёту.

Но, как сказал, один из классиков, брак по расчету – самый прочный. Этому союзу не присущи большие ожидания и, стало быть, ему не грозят большие разочарования. Так оно и оказалось.

Теперь нашему браку более двадцати лет.

Этот брак плавно входил в сценарий моей жизни. Сначала я получила диплом, потом вышла замуж, потом у меня родился ребенок. Всё, как у всех. Всё по плану.

Поняв, что я беременна, я сообщила об этом Леониду в один из вечеров, когда мы уединились в своей комнате.