Побеждаем диабет. Эффективные методы лечения

«Даже в номер не дали зайти с дороги, тоже мне сервис», – ворчала про себя Нелли Федоровна недовольно. По привычке она все время искала, к чему придраться.

В небольшом кабинетике, до верха заставленном стеклянными шкафами с книгами и отделанном дубовыми панелями, за огромным письменным столом сидел невысокий мужчина, внешне похожий на японца. Он просиял белозубой улыбкой, увидев вошедших с медсестрой женщин.

Нелли Федоровна была поражена внешностью доктора Юргена. Облик доктора совершенно не совпадал с представлением, которое уже сформировал мозг Нелли Федоровны. Она ожидала увидеть кого угодно, но никак не худенького и довольно молодого азиата.

– Это что – доктор Юрген? – изумленно спросила у Гали Нелли Федоровна.

Галя только покивала и улыбнулась, задорно подмигнув.

Доктор Юрген ловко вынырнул из-за своего стола и направился к Нелли Федоровне. Он пожал своей сухой горячей ладонью расслабленную и чуть влажную руку растерянной Нелли Федоровны.

– Я очень ждал вас, Нелли. Вы – необыкновенная, сильная и прекрасная женщина. Настоящая русская женщина! Я горжусь тем, что вы приехали ко мне в клинику, – сказал доктор, а Галя перевела.

И тут доктор Юрген сделал нечто совершенно неожиданное. Он подошел к Нелли Федоровне вплотную, широко распахнул руки и крепко обнял ее со всей силой своей сухой, маленькой фигурки. Обнял так, как обнимают долгожданного друга после долгой разлуки. Нелли Федоровна буквально оцепенела, внутренне возмутившись, но вдруг… Невидимая пружина где-то в груди разжалась, и от сердца как будто пошла какая-то блаженная, почти болезненная волна: в этой волне переплелись боль, томление, одиночество – и одномоментно слияние и освобождение, расширение, вселенский покой и невероятная открытость и уязвимость… В неожиданных объятиях этого незнакомого человека она на несколько минут стала тем самым маленьким ребенком, который мечтал о счастье, любви и еще о чем-то прекрасном, что не опишешь так просто словами… Она внезапно расплакалась. Слезы освобождения текли у нее по щекам сплошным потоком, и на душе вдруг стало легче, и одновременно ей было немножко стыдно этого чужого мужчины, этой чужой женщины, но она не могла сдержать странного и неожиданного проявления своих чувств.

…Они стояли обнявшись долго, не в силах прервать какой-то непонятный и волнующий процесс обмена энергиями. Доктор Юрген по-прежнему обнимал Нелли Федоровну и потихоньку покачивал ее в своих объятиях, как качают ребенка. Галя осторожненько подсунула Нелли Федоровне пачку одноразовых носовых платочков.

– Все хорошо, все будет хорошо, – ласково улыбаясь, приговаривал доктор Юрген.

– Я… Со мной… О! – всхлипывала Нелли и не могла остановиться. – Я… я так боюсь смерти!!

Доктор Юрген засмеялся:

– Вот придумала, чего бояться! Вам совершенно нечего бояться, надо думать о сегодняшнем моменте, вы должны начать жить лучше сейчас, по-настоящему, а не умирать. Думающий о будущих неприятностях упускает прекрасное настоящее.

Наконец Нелли Федоровна смогла немножко прийти в себя, освободившись от объятий странного доктора. Она извинилась, поправила одежду и подошла к раковине с зеркалом, чтобы привести себя в порядок.

Галя тактично, молча протянула Нелли Федоровне расческу и посмотрела на нее ласково и ободряюще, как будто ассистировала на хирургической операции и оперативное вмешательство закончилось благополучно для пациентки.

«Господи, что это со мной? Вот позорище-то! Как я офоршмачилась перед фирмачами! – с запозданием лихорадочно пыталась разозлиться Нелли. – Тоже мне кудесник, что устроил… Зачем этот цирк?» Но ей почему-то сразу расхотелось развивать эти мысли, и они улетели темным облачком сами собой, без следа. Она уже полностью владела собой, немножко смущалась, но почему-то ей стало значительно легче дышать, как будто растворился какой-то тяжелый груз внутри. Нелли Федоровна деловито достала губную помаду и неторопливо привела себя в порядок, не обращая больше внимания на доктора Юргена и Галю, которые молча ждали, когда она закончит процесс. Потом она грузно уселась в кресло и с некоторой опаской посмотрела на доктора. А он почему-то снова весело рассмеялся.

– Да, фрау Нелли, возможно, только что вы пережили катарсис – очищение. Обычно так быстро катарсис у пациентов не наступает, вы просто были готовы к нему. Не пугайтесь, я – не гипнотизер и не факир. Понимаю, что напугал и удивил вас. Я изучил ваши документы, которые прислали мне несколько недель назад, и очень хорошо понял, почему возникли ваши проблемы.

– Как сильно я больна? – спросила Нелли Федоровна осторожно.

– Вы не больны, вы просто неправильно живете, – уверенно сказал доктор, доставая ее документы из файловой папки. – В нашей клинике вы научитесь нескольким важным вещам. Искать радость во всем окружающем. Игнорировать неприятные мелочи. Сознательно контролировать ненужные мысли. Мы научим вас этому. Это – самое главное. Двигаться… Когда вы последний раз делали какие-нибудь физические упражнения?

– О! Лет тридцать назад. Терпеть не могу физкультуру и все, что с этим связано. Коллективное потение, – тяжело вздохнула Нелли Федоровна.

– Вы скоро измените свое мнение по этому вопросу, – строго сказал доктор Юрген, – надеюсь, что в условиях нашей клиники у нас это получится. Следующий вопрос: правильное и адекватное питание. Никакой доктор не в силах проконтролировать то, что вы будете есть. Всю ответственность за это вы должны взять на себя. Чем вы обычно питаетесь?

– Всем, я ни в чем себя не ограничиваю, – честно ответила Нелли Федоровна. – Даже слишком не ограничиваю… – Она вспомнила свои печальные вечера с коньяком и конфетами. Иногда она могла съесть целый торт в одиночестве.

– И наконец, самое важное и трудное для вас, – добавил торжественно доктор с некоторой патетикой в голосе и замолчал.

– Что же это? – пробормотала заинтригованная Нелли Федоровна.

– Самое главное для вас – полюбить себя, полюбить свое тело и начать о нем заботиться. Полюбить себя. Не сына, не мужа, не работу и не Родину-мать, так у вас там говорится в России? Себя! Для вас это самое тяжелое. Именно этого вы не умеете. Вам придется поработать с психотерапевтом и научиться. Этот вопрос – изменить мышление и полюбить себя – самый сложный, но без него все будет бесполезно. Судя по вашим анализам, вы сильно злоупотребляли… алкоголем. Это так?

– Я?! Вы считаете меня алкоголичкой?! – возмутилась Нелли Федоровна, а потом вдруг сдулась, как воздушный шарик, густо покраснела от стыда, покосилась на Галю, которая по-прежнему переводила все это время и ласково улыбалась, и неожиданно для себя призналась: – Да, последнее время я много пила. Коньяк, виски, водку, джин, что попадалось под руку. И ела! Шоколад и конфеты в огромных количествах. Мне было плохо, а это спасало меня. Я жрала! Иначе бы сдохла от тоски.

– Не переживайте. Я понимаю, что вас сейчас грызет чувство вины, что вы довели свое тело до такого состояния, но если вы смогли создать это состояние, то вы сможете от него и избавиться, – улыбнулся по-отечески доктор Юрген. – Сейчас располагайтесь в своем номере, получите желтые очки, погуляйте, ужин у нас очень ранний, а вечером – медитация перед сном. Спасибо за сотрудничество! Ничему не удивляйтесь, а поудивляться вам придется. Если будут вопросы – к вашим услугам весь наш медицинский персонал. Но на три недели вы становитесь нашей добровольной узницей, которая должна выполнять все необходимое, даже если это совсем не нравится.

Нелли Федоровна вышла с Галей из кабинета.

– Он – гипнотизер? – только и смогла выдохнуть из себя Нелли Федоровна.

– Нет, он просто хороший доктор, – засмеялась Галя. – Он для всех подбирает свой подход, в зависимости от нужной энергии. Наверное, вам нужны были такие объятия, на некоторых он просто орет во весь голос.

– А тебя он обнимал? – спросила Нелли Федоровна ревниво.

– Нет. Он просто сидел со мной рядом, и мы вместе слушали Вагнера. Я тоже тогда плакала. Я знаю, что с некоторыми пациентами он ходит при первом знакомстве в ресторан, а на других орет как сумасшедший.

– Как странно… А кто он по национальности? Так, любопытно…

– Швейцарец. Просто его мать – японка, а отец – француз. Синтез Востока и Запада, он это и использует для лечения пациентов. Ну, мы пришли. Это ваш номер. Да, вот вам очки. Все три недели вы будете смотреть на мир через желтые стекла, и номер у вас тоже желтого цвета.

– Желтый дом какой-то! – неуклюже пошутила Нелли Федоровна и нацепила на нос элегантную оправу с желтыми стеклами.

Нелли Федоровна вошла в номер. Он оказался просторным, чистым и сочетал в мебели и элементах декора все оттенки желтого цвета – от пронзительного лимонного до канареечного. Элегантным украшением высилась изящная ваза желтого стекла на один цветок и ярко-рыжая гербера, гордо несущая свою свежую головку. На стене висела репродукция картины Ван Гога «Подсолнухи». На кровати с удобным ортопедическим матрасом ярко-желтым цветом сияло атласное покрывало. Даже вся сантехника в педантично убранной ванной была желтого цвета! Нелли Федоровна повалялась на кровати, приняла душ и, закутавшись в лимонного цвета банный халат, принялась раскладывать по шкафчикам свои вещи. Потом она позвонила мужу и отчиталась. Сказала, что еще ничего не поняла про клинику, а доктор оказался азиатом, но все пока неплохо, даже очень неплохо. Ее голос мужу понравился, и Сергей Иванович успокоился. Целых три недели он будет жить с дочкой Маришкой! Сам будет возить ее в детский садик, они с ней запланировали посещение детского развлекательного центра с настоящими буржуйскими ценами «О-го-го-города» и цирка на Цветном. Еще он обязательно научит ее за эти три недели играть в шахматы… Пусть Нелли Федоровна лечится спокойно, не торопится домой.

Тем временем Нелли Федоровна отодвинула плотные канареечного цвета шторы, и… ее буквально захлестнуло красотой открывшегося пейзажа. На фоне кристально чистого синего неба сияли величественные горы, заросшие могучими хвойными деревьями, покрытые сверкающим белым снегом, и эта необыкновенная, запредельная для глаза красота вдруг ворвалась внутрь ее души, растревоженной странным доктором. Она охнула и прослезилась, глубоко вздохнула. Пелена, отделявшая ее от окружающего мира все это время, исчезла, и реальность существования единственного настоящего момента внезапно ворвалась в сознание.

– Я буду жить! Жить счастливо! Здесь и сейчас. Каждый миг, – вдруг решительно сказала она и, постояв еще минутку, вглядываясь в даль, стала устраиваться в номере, пока что избегая смотреть на себя в большое зеркало в желтой раме.

…Нелли Федоровна провела в клинике три необыкновенные недели.

Просыпалась в шесть часов утра, пила особую магниевую воду, потом сдавала анализы или делала нужные медицинские обследования. В семь часов ее ждал тренер, и до восьми утра она делала всевозможные индивидуально подобранные для нее упражнения – пилатес, цигун, что-то из йоги. Эти упражнения для нее подбирались в соответствии с ее проблемами, энергиями и возрастом.

В восемь часов начинался завтрак. Он состоял из свежайших натуральных молочных продуктов, фруктов, неочищенных зерен и овощей. Раньше она никогда не ела такие вкусные и изысканные блюда, приготовленные из фасоли, сельдерея, люцерны, топинамбура, цикория, шпината, льняного семени и многих других вещей, которые оказались приятными на вкус и очень легкими. Настроение после такой еды повышалось, но в сон не тянуло, напротив – хотелось делать больше и больше.

После завтрака Нелли Федоровна шла гулять. На горе желающие катались на лыжах, а она, будучи «горнопляжницей», была обязана пройти в быстром темпе определенный маршрут. Этот маршрут пролегал по необыкновенно живописной местности: заснеженным тропинкам, по холмам, поросшим деревьями. Она упорно выполняла всю намеченную программу, но сильно уставала, возвратившись в клинику-отель. Такое наслаждение выпить после зимней прогулки чашечку горячего глинтвейна или пунша, сидя у камина в холле! Она была уверена, что ей запретят алкогольные напитки, но этого не произошло. Нелли Федоровна сама не хотела больше пить – только так, глинтвейн «для сугрева».

В 12 часов Нелли Федоровна шла на массаж, потом следовало иглоукалывание и всевозможные другие медицинские мероприятия. Иногда в это время проводилась лекция или сеанс релакс-медитации, потом в 14 часов Нелли Федоровна обедала (на обед также подавались необычно приготовленные диетические блюда, часто из разных национальных кухонь), далее следовал очень короткий дневной сон, потом – сеанс психотерапии с русскоговорящим психотерапевтом. Для Нелли Федоровны именно встречи с психотерапевтом вначале оказались настоящей пыткой, несколько сеансов она просто безостановочно плакала от жалости к себе, не в силах выполнить никакие техники психотерапевта, но постепенно, пласт за пластом, боль, накопленная годами и десятилетиями, растворялась и таяла, а душа становилась чистой и легкой, как будто промытой слезами очищения, словно утренней росой.

После психотерапии наставало время раннего легкого ужина с бокалом вина, а потом вся публика делилась «по интересам». Кто-то шел на танцы, кто-то смотрел специально подобранные фильмы. Русских лечилось всего четверо, но они не чувствовали себя обделенными, потому что все в отеле было устроено так, чтобы рядом с ними находился переводчик или немецкий-французский язык переводился синхронно.

Спать они ложились в десять часов, выпивая на ночь элегантно поданный коктейль из йогурта с фруктами и злаками, и принимали специальные препараты, улучшающие качество сна, – из цветочных эссенций доктора Баха.

Нелли Федоровна засыпала моментально, только ее голова касалась подушки. Сны ей снились какие-то легкие, красочные и волшебные, которые она видела только в детстве… Сны и ощущения в них надлежало записывать в отдельный блокнот, лежащий у изголовья кровати, а потом обсуждать на сеансе с психотерапевтом.

Так незаметно пролетели три недели лечения. Результатом стало следующее.

Нелли Федоровна похудела на десять килограммов, ушла лишняя жидкость, лицо ее помолодело и приобрело прекрасный цвет. Глаза открылись, в них появились свет и надежда. В предпоследний день Нелли Федоровна рискнула пойти в косметический салон, где попросила полностью изменить ее имидж. Над ней колдовала целая интернациональная команда: парикмахер – француз Жюль, косметолог – китаянка Ли и визажистка – итальянка Лола. В результате их трудов, которые длились целых пять часов, Нелли Федоровна стала платиновой блондинкой с задорным выражением посвежевшего, чуть загорелого лица. В довершение к этому в маленьком бутике рядом с клиникой-отелем Нелли Федоровна впервые в жизни купила забавную мютце (шляпку). Она удачно ее надела и, увидев себя в зеркале, замерла от восторга. Она помолодела лет на двадцать и несказанно похорошела!

– Вот это чудо! Неужели это я? – только и смогла восторженно воскликнуть Нелли Федоровна, ловя одобрительную улыбку Галины, которая, как фея, помогала Нелли Федоровне все эти три недели, удивительно тактично появляясь и исчезая в нужные моменты.

…В последний вечер перед отъездом очередной группы пациентов доктор Юрген обычно устраивал торжественный вечер. Они вошли в элегантно украшенный просторный зал, где стояли накрытые для пиршества столы, сияла изысканная посуда, отражавшая множество разноцветных огней. На столе высились композиции из овощей и фруктов, украшенных с использованием лучших мастеров карвинга, но не было ничего жирного или слишком сладкого. Овощи разных цветов, рыба, оливковое масло, легкие салаты, фрукты, зелень, но все это выглядело так красиво, что просто захватывало дух.