Прогулки по чужим ночам

Я давно не заходила к нему и понятия не имела, что он держит у себя мою фотографию. Черт, я почти ничего о нем не знала, кроме того что он – слабак и ничтожество. А теперь уже ничего и не узнаю, с его смертью порвалась ниточка, которая связывала его мир с моим. Я никогда не узнаю,как именно он видел мир.

– Негусто. – Остапов открывает шкаф. – А где он держал документы?

– Кажется, в ящике стола. Паспорт и что-то еще.

– Да, нашел, спасибо. Скажите, у него бывали гости?

– Нет. Когда-то давно его компания сломала мне дверь, с тех пор Сашка гостей не приводил и выпивкой ни с кем не делился.

– Но у него же были какие-то друзья или знакомые?

– Возможно, только мне о них ничего не известно. Сюда он никого не приглашал.

– Хорошо. Мы сообщим, когда вы сможете забрать тело. Вот мой телефон, если что-то вспомните, звоните.

– Ладно.

Он уходит, я закрываю дверь. Рыжий молча обнял меня и повел в комнату. Я знаю, о чем он думает, я думаю о том же: Сашка и Андрей почти одного роста, даже фигуры чем-то похожи, и волосы одного цвета, и случилось так, что именно Сашка вытащил из мусорного бака костюм, который я выбросила. И соседа убили, потому что он надел его.

– Ты выбросила костюм в контейнер около дома? – Рыжий неодобрительно смотрит на меня.

– Нет. На соседней улице.

– А повезло найти его именно Сашке. Вот непруха!

– Да. Что делать-то теперь? Как могло случиться, что он нашел костюм сегодня? Я выбросила его почти неделю назад!

– А ты не знаешь, как у нас мусор вывозят? Ты выбросила в четверг, на выходных никто не вывез, в понедельник тоже. Сашка часто рылся в баках – бутылки искал – вот и нашел.

– Это значит только одно: нашего приятеля усиленно ищут, причем тех, кто ищет, мы не знаем, но это не полиция. А методы этих людей весьма похожи на полицейские – выслали ориентировку, и все. И кто угодно – проститутка, бомж – увидели Сашку в костюме и сообщили, так что нашему пациенту нельзя пока выходить, его ищут.

– Надо ему сказать. – Рыжий ерошит волосы. – Или не надо?

– Ты думаешь, он глухой? Помоги ему вылезти из шкафа. Газеты купил?

– На холодильнике лежат.

В этой стране не бывает хороших новостей. Ну вот. Тарифы на электроэнергию будут пересмотрены в ближайшее время. Вы думаете, там, наверху, спохватились и решили, что цена слишком высокая? Нет. Пересмотреть – это значит повысить. Мы к этому уже привыкли, но куда повышать дальше, я просто не знаю. Теперь дешевле будет освещать квартиру свечами.

Или вот это: сотрудники полиции участвовали в бандитской группировке. Тоже мне новость! Они и есть бандиты, только с индульгенцией и мандатом корпоративной неприкосновенности. Убивай, пытай, грабь – и ничего. Правда, если случайно убьешь кого-нибудь, то уволят с работы, и то не факт.

Или вот: Андрея Вернера, сына немецкого бизнесмена Клауса Вернера, еще не нашли. Вдова Клауса Вернера переправила тело мужа в Германию. Сотрудники полиции ведут расследование, и если у кого-то есть информация… У кого-то она таки есть, конечно! Кому понадобилось похищать этих фрицев? А потом еще убивать? Я так понимаю, что старшего Вернера нашли где-то неподалеку от нашего города, и нет оснований думать, что младшему повезло больше. Или это сынок все и устроил? Вдова тоже вполне симпатичная, так что кто знает, что там у них произошло.

– Андрей, кушать будешь?

– Нет, спасибо. Я слышал ваш разговор. Я хочу сказать, что благодарен вам за заботу, но мне надо уходить. Приютив меня, вы рискуете.

– Никто не знает, что ты здесь. А вот как только ты выйдешь отсюда, да еще такой красавец, тут уж тебе и конец. – Слушай меня, парень, я знаю, что говорю. Так что сиди пока тихо, а там порешаем.

– Но теперь они доберутся до вас!

– Я думаю, Сашку никто ни о чем не спросил, хотя, конечно, уже знают, что убили не того. – Рыжий моет посуду и рассуждает вслух. – Тебе просто нужно переждать еще пару недель, пока все утихнет, они устанут искать или же решат, что ты выбрался из города – и оставят поиски, вот и все. Это просто бандиты, никаких хитрых ходов от них ждать не приходится.

– Ты прав, наверное, – соглашается с Рыжим Андрей.

– А потому ложись и отдыхай. Лиза, я съезжу к Ирке, ты тоже отдохни.

– Отвези ей покушать и вот еще, возьми. Я ей рубашечку купила, тапочки и халат.

– Сложи все в пакет.

Рыжий уходит. Представляю, какими взглядами провожают его мои соседки. Ну почему они такие злобные? Старость? Возможно, возрастные изменения в психике, но отчего-то мне кажется, что они такими и были. Хотя я могу ошибаться. Почему их так интересуют чужие дела? Рыжий говорит, что это оттого, что больше нет собственных. Возможно, так оно и есть.

Я надеваю резиновые перчатки и выхожу в коридор. Мне надо вымыть Сашкину половину, может, вонь прекратится. Да и комната Антоновны до сих пор стоит как есть. Теперь я могу выбросить ее вещи, Сашки больше нет. А то я все думала: как это сделать, чтоб он не обиделся?

Я закончила уже затемно, весь хлам упаковала в несколько мешков. Надо выбросить, пока темно, чтобы не видели старые дуры. Я надеваю куртку и тащу мешки во двор.

– Помочь?

Он все-таки преследует меня.

– Капитан Остапов, я из-за вас заикой стану.

– Прошу прощения. Давайте я вам помогу.

– Не откажусь.

– Что это у вас?

– А вы не видите? Мне соседки надоели, шпионят постоянно, раздражают меня. Так я тут их всех зарезала, расчленила и несу на мусорку. Черт, жилистые такие, утомили меня ужасно, одна радость – досаждать больше не будут. А тут и вы – очень кстати, поможете мне вынести, тяжелые, заразы!

– Вы всегда так шутите?

– Кто шутит, я? Ну что вы, какие шутки – в присутствии сотрудника правоохранительных органов! Правду, только правду и ничего, кроме правды.

– Ясно. – Остапов бросает мешок в контейнер. – Вы меня идиотом считаете?

– Интересный вывод, хотелось бы отследить цепочку умозаключений.

– Симонин говорил мне, что вы – гвоздь в заднице. Вижу, он не ошибся.

– В следующий раз я вырву Симонину не зуб, а язык. Хорошо, что вы мне сказали.

– Кстати, Лиза, у меня к вам просьба…

– У вас болят зубы?

– Да… то есть нет. Просто вверху справа зуб мудрости растет аккурат в щеку.

– Нужно удалять.

– А не могли бы вы как-то…

– Приходите на прием.

– А сейчас?

– Вы имеете в виду – в домашних условиях? Ржавыми плоскогубцами? Вам так не терпится умереть во цвете лет от заражения крови? Для самоубийства есть более простые способы, вам подсказать?

– Я приду на прием. Можно завтра?

– Ровно в два часа дня. Если позже, меня не застанете, придет другая смена.

– Тогда я вас провожу, уже темно.

– Не надо, вот и Рыжий подъехал. Вадик, как она?

– Плохо. Капитан, вы здесь?

– Я уже ухожу. Значит, завтра в два часа дня.

Он исчезает в темноте, а мы идем в квартиру. Она встречает нас жутким сквозняком и запахом хлорки.

– Лиза?!

– Я тут все вымыла, выбросила хлам, теперь надо проветрить.

– Ты все выбросила?!

– Ну да. А зачем мне Сашкины шмотки или одежда Антоновны? Запихнула в мешки и вынесла. Как там Ирка?

– Плохо. Колют ее, температура не падает, шансов практически нет.

– Если она умрет, я себе этого никогда не прощу.

– Лиза, не начинай эту бодягу снова. Ты говоришь глупости.

– Ты и сам знаешь, что нет.

Мы открываем железную дверь и заходим в мою квартиру. Андрей лежит на диване, отвернувшись к стене. Рыжий принимается готовить ужин, а я иду в ванную. Усталость навалилась на меня, но я рада, что сделала эту работу. Отдадут Сашкино тело – похороню, выставлю квартиру на продажу, перееду отсюда в нормальное место и буду жить дальше. А там посмотрим.

– Ребята, ужин готов.

Я иду на зов, а Андрей лежит. Может, спит? Я тормошу его за плечо:

– Андрей, идем, Рыжий там что-то сварил.

Он не отвечает, его голова безвольно откинулась, но он жив. Из рук выпала измятая газета – на всю страницу статья о найденном в лесополосе немецком бизнесмене. Ну, это вряд ли напугало его так… А тогда что?

– Вадик!

Рыжий опрометью выскочил из кухни.

– Он без сознания! Что могло случиться?

Вдвоем мы приводим в чувство нашего пациента. Его лицо заметно побледнело – насколько вообще может побледнеть желто-зеленое лицо, тоны сердца неровные, но он жив.

– Такой обморок мог вызвать сильный стресс. – Рыжий открывает бутылочку с нашатырем. – Что могло его так напугать?

– Может, случай с Сашкой?

– Вряд ли. Эй, парень, ты как?

Андрей смотрит на нас более осознанно – значит, пришел в себя, это хорошо.

– Что с тобой, что произошло? Или у тебя что-то болит?

– Нет, все хорошо. – Он пытается улыбнуться, но у него плохо получается. – Почему-то вдруг стало так… голова закружилась…

– Последствия сотрясения мозга. – Рыжий обеспокоен. – Нужна томограмма, рентген, анализы, я сегодня дежурю, поедем в больницу. Думаю, ночью сможем это организовать.

– Нет, я уже в порядке! – говорит Андрей.

– На этом этапе не должно быть обморочных состояний, а если они есть, значит, имеется причина, и эту причину необходимо найти.

– Нет, правда все в порядке. Я просто думал о человеке, которого убили из-за того, что он надел мой костюм…

– А, вот оно что! – Рыжий ерошит волосы. – Значит, все-таки стресс. Поменьше думай о таких вещах и не читай газет, потому что так и до психушки недалеко.

А я вот думаю, что врет Андрей как сивый мерин. Потому что шокировала его статья в газете с фотографией убитого немца – отчего бы это? Думаю, сукин сын что-то знает о судьбе второго фрица, а что убили старшего – не знал, вот нервишки и сдали.

Ладно, выясним. Из опыта я знаю: правда всегда вываливается наружу, как ни прячь ее, причем иногда она вылезает в самый неподходящий момент. А потому в анамнезе лучше не иметь криминальных тайн, это чревато.

Примечания