Ломающий реальность. Книга 1. Три желания

Марина сделала этот вывод только по сходным звукам, так как покупатель стоял к ней спиной.

«С вами всё в порядке?»– не выдержала она затянувшегося молчания.

«Да, простите, мне эти игрушки кое о чём, вернее кое о ком напомнили. Откуда они у вас?»– мужчина громко закашлялся.

«Эти игрушки попросила выставить на продажу одна моя знакомая. Обычно, я так не делаю, но, ей нужны деньги»,– словно извиняясь за самоуправство, пролепетала продавщица.

«Что-то с Катей или Людмилой Васильевной?»– перепугано выпалил Иван, потому что, это был именно он.

Марина удивлённо уставилась на мужчину. Сквозь морщины она, наконец, разглядела его лицо.

«Ваня, ты ли это?– удивлённо вскрикнула женщина, проигнорировав его вопрос,– прости, но выглядишь ты не очень! Какими судьбами ты в наших краях?»

«Так сегодня же день рождения Кати»,– кратко, как само собой разумеющееся пояснил мужчина.

«Да я в курсе. Только не как не могу в толк взять, столько лет, ни слуху, ни духу, а тут как снег на голову к Кате заявился. А её нет».

«Я знаю. Она ведь в городе учится. Поэтому и не скрываюсь. Я к Людмиле Васильевне. Я ведь каждый год в этот день с утра к ней прихожу. В строгом секрете, чтобы Катя не узнала, зачем её расстраивать, она ведь меня видеть не хочет. Подарки оставляю, торты покупаю. А сегодня, тёща почему-то не открыла мне дверь, может, ушла куда,– мужчина оглянулся на полку с игрушками и печально произнёс, снимая с полки ту самую куклу,– её я подарил Кате в семь лет, вернее, передал через Наталью, она меня тогда из дома выставила».

Потом кивая головой, на каждую игрушку с глубоким вздохом называл возраст подарка. Для него Катя до самых семнадцати лет оставалась его маленькой девочкой, поэтому он продолжал дарить ей дорогие мягкие игрушки. Но сегодня он приготовил особенный подарок. Тот самый гарнитур, который он выкупил почти год назад у Славика. Но дверь ему, несмотря на раннее время, никто так и не открыл.

Только, когда Иван сказал про торт, Марина заметила в его руках небольших размеров пластиковую коробку, её словно током ударило.

«Значит, это твои подарки Кате?– тайна игрушек на антресолях была раскрыта, оставалось рассказать Ивану, что Людмилы Васильевны больше нет,– С тех пор как ты здесь был в последний раз, очень многое изменилось. Тёщу твою, уже почти два месяца прошло, как схоронили. Дочь твоя, наверно, в этот самый момент выходит замуж. И кстати, она уже, совсем, взрослая стала. Нет, учиться она никуда не поехала, не до этого ей было. А недавно устроилась на работу. Теперь Зинаиде Матвеевне в больнице помогает».

«Да, это плохо»,– мужчина грустно выдохнул.

Его расстроил не один какой-то определённый факт, рассказанный Мариной, а сразу вся их совокупность. Тёщи больше не было, и не от кого было получать информацию о жизни дочки. К тому же, дочь уже выросла, и в её жизни для Ивана не было места. Даже подарки его не распаковала, а теперь и, вообще, на продажу их выставила. К тому же, не смотря на то, что больше он не жил в этом посёлке, но, село, в котором жили родители Иван, относилось к больнице Зинаиды, мужчина был очень болен, но теперь идти туда не было никакой возможности.

«Плохо то, что замуж она выходит за Вовку, и то, что не любит он её»,– дополнила и без того нерадостные мысли Ивана неприятными подробностями женщина.

«Да с чего ты взяла, что он её не любит, вам бабам лишь бы слухи распускать. Я всю жизнь старался доказать Людмиле Васильевне, что люблю её дочь, но она мне так и не поверила»,– Иван глубоко и медленно вдохнул, будто в этот момент вспомнил весь период жизни с Людмилой Васильевной.

«Поэтому ты и завёл другую семью?»– улыбнулась Марина, которой Людмила Васильевна прожужжала все уши тем, что в смерти Натальи виноваты Иван и его новая семья.

«Вот, и ещё один слух, я не знаю, откуда вы берёте эти сплетни, но с тех пор, как я уехал из посёлка, я жил у родителей, совершенно один, и сейчас, когда моих родителей не стало, я продолжаю вести сам хозяйство. Да, силы и здоровье уже не те, частенько подводят, но, я верен Наташе. Хотя, кому, как не тебе, знать, что такое любовь, и верность одному человеку до последнего вздоха»,– Иван развернулся, намереваясь уйти.

«Не торопись. Я тебе верю. Вот только Катя, думает, что ты её бросил. Тебе бы с ней поговорить»,– Марина постаралась успокоить Ивана.

«Не сегодня, не хочу омрачать её праздник своим присутствием. Да и не готов я, пока, к этому разговору. Как-нибудь в другой раз. А знаешь что, дай-ка мне все эти игрушки, Кате не нужны, а мне пригодятся, возьму их на память, всё равно их вряд ли кто-то купит, сейчас уже такие не в моде, только не говори ей, что их купил я»,– Иван был уверен в Марине на сто процентов.

Женщина помогла Ивану донести игрушки до машины и уложить в багажник.

«Ничего не говори Кате. Не говори, что вообще видела меня»,– в очередной раз мужчина повторял свою просьбу.

«Я так не могу. Один раз я исполнила твою просьбу, и к чему это привело? Как знать, может, расскажи я о том, что ты сменил профессию, и сейчас, мы бы здесь, за спиной твоей дочери, не шептались. Были бы как раньше соседями, и Наташа сейчас шла бы домой с работы, а не ты к ней, на кладбище»,– Марина кивнула на цветы, она иногда помогала Людмиле Васильевне убирать могилу дочери, и теперь точно знала, чьи букеты они находили.

«Ещё один раз сделай так, как я тебя прошу, только один раз, я скоро, очень скоро ей во всём признаюсь»,– у мужчины во взгляде застыла мольба о помощи.

«Этот раз точно последний!»– строго ответила она.

«Спасибо, спасибо, спасибо!»– Иван был ей благодарен, с такой соседкой можно идти и в разведку, и в бой.

«Иди к жене, думаю, тебе есть о чём с ней поговорить»,– Марина сама часто, когда ей приходилось принимать какое-то важное решение, доставала из альбома фотографию Сергея, и ей становилось легче, легче принять правильное решение. Может и Наташа его вразумит с дочерью встретиться.

Мужчина поехал на кладбище, и пробыл там, почти, до вечера. И всё не мог наговориться. Он надеялся, что поход на кладбище придаст ему силы на откровенный разговор с дочерью, но этого так и не произошло.

Он сел в машину и отправился к Зинаиде Матвеевне. Он уже давно чувствовал себя плохо, и собирался со дня на день в больницу. Но, узнав, что там работает его дочь, решил, что сегодня самый удачный день, ведь дочь была в загсе, а значит, случайно столкнуться с ней на рабочем месте он не сможет.

Мужчина, как и все остальные жители, знал, что Зинаида женщина безотказная, примет, хоть днём, хоть ночью, и даже в выходной, но злоупотреблять её добротой Ивану не хотелось. Поэтому он решил, что самый подходящий день посетить доктора, сегодня, к тому же, у него не было запланировано никаких дел.

«Выглядишь прескверно,– неодобрительно замотала головой женщина,– разве ж можно было себя настолько запускать. Я дам тебе направление на обследование, не затягивай, как только результат получишь, живо ко мне».

«Как скажете»,– мужчина пожал плечами, он думал, что Женщина-рентген, как её между собой называли пациенты, сразу и с первого взгляда поставит диагноз и начнёт лечить, но она выписала бумажку.

45. Свадебный переполох.

Катя сидела в кафе с Вовой и не думала ни об отце, который их давным-давно бросил, ни о Вовиной матери, которую они так и не пригласили на свадьбу. На её пальце красовалось золотое кольцо, и она была безумно счастлива. Она была в городе много раз, сначала с родителями, потом с мамой и её новым ухажёром, они, иногда, даже посещали этот ресторан, но, выглядел он в те годы совсем по-другому, как и сам город.

В самом центре его красовалось теперь казино, напоминающее скорее египетскую пирамиду до вторжения наполеоновской армии в Египет, так как снаружи было обшито листами жёлтого металла, к счастью создатели этого проекта подумали о прохожих, и специально сделали так, что импровизированное золото даже в самый солнечный день не отражало солнце. Рядом были две пирамиды поменьше и фонтан в виде сфинкса. Вместо песка жёлтый кирпич, который напоминал девушке, скорее, не песок, а дорогу из жёлтого кирпича, по которой со своей просьбой к Гудвину шла Элли.

Теперь, ресторан находился во второй по величине пирамиде, внутри было искусственное освещение. Весь персонал словно сошёл с картинок из учебника истории. Чёрные парики, белые холщёвые туники с аутентичными узорами, золотой ободок, и огромное количество подводки вокруг глаз.

К столику сразу подошла официантка и замерла с удивлённым видом.

«Оксана, неужели, это ты?»– даже, несмотря на весь этот маскарад, Вова моментально узнал Бабу Ягу.

«Ага, я, мама нашла мне подработку на лето у своих друзей. Деньги неплохие платят, да и чаевыми не обижают, всё лучше, чем дома без дела всё лето сидеть»,– девушка слегка улыбнулась.

«Оксана, не тормози, тебя ждут ещё два столика»,– прикрикнул бармен на нерасторопную официантку.

«Что будете заказывать?»– вспомнив, что они встретились не на улице, быстро поменяла тон девушка, записав заказ, ещё раз улыбнулась и, прощебетав, что-то типа «вам придётся немного подождать», исчезла.

«Ты её знаешь?»– удивлённо вздёрнула брови вверх Катя.

«А ты разве нет? Она с нами в школе училась. Подожди, ты ревнуешь?– парень громко засмеялся,– мы с тобой ещё и часа не женаты, а ты меня уже ревнуешь, да ещё к кому, к этой малышке, она ещё даже школу не закончила!»

На самом деле Катя, даже, раньше, чем Вова, узнала Бабу Ягу, и прекрасно была осведомлена о том, что у них произошло. Она, конечно, не верила, что Вова мог чего-то украсть, и считала, что наверняка это были козни матери Оксаны, но главное, что после этого они перестали общаться. А сейчас девушка прямо на рабочем месте кадрила её мужа. Но, поведение парня говорило о том, что ему она была совсем не интересна. И Катя в глубине души ругала себя за только что устроенную сцену.

Вовка действительно не обращал на Оксану никакого внимания, с одной стороны подействовали угрозы её матери, а с другой, его внимание было полностью поглощено посетителями за соседним столиком. Это были Славик, Игорь и Дэн, они заказали столько еды, будто их было не трое, а минимум десять.

«Ксюша, солнышко, эти тарелки можешь убрать»,– выкрикнул Славик.

«Конечно, Вячеслав Анатольевич»,– откликнулась девушка откуда-то из-за стойки, и подбежала к ним с подносом, в который торопливо принялась складывать грязную посуду.

«Как работается? Никто не обижает? Если что, ты только скажи!»– Славик самодовольно улыбнулся.

«Да кто ж рискнёт, здесь каждая собака знает, что если тронет меня, будет иметь дело с тобой,– девушка игриво подмигнула,– я пойду, готов заказ на пятый столик».