Ломающий реальность. Книга 1. Три желания

«Всё может быть, но хочешь узнать мою теорию. Когда Людмила превысила дозировку, она перестала думать об Илье, и могла бы погрузиться с головой в работу, но, к сожалению, с работы её уволили, и она решила посвятить себя дочери. Для этого она решила найти ей подходящего отца, подходящего в том смысле, чтобы статусного, ведь жена генерала не пойдёт замуж за простого электрика, а вот ректор медицинского колледжа, хорошая, рабочая версия, она вернулась в родной город, и попыталась привлечь его внимание. Но его сердце было занято мной, тогда она опробовала на нём один из флакончиков, который она прихватила из лаборатории, она думала, что как только Владлен меня забудет, так сразу с ней будет. Но, получилось всё не так, разлюбивший меня, ректор, воспылал любовью к своей работе, она стала единственной страстью в его жизни. Людмила не могла понять, почему её план не действует, и для того чтобы убедиться, что он меня разлюбил, пригласила меня сюда».

«Ну, в этой версии моя бабушка прям монстр»,– Кате было неприятно об этом слышать.

«Она сама не раз мне признавалась, что её экспериментальное снадобье превратило её в монстра, она даже хотела опробовать его на твоей матери, а потом и на тебе, когда вы выбрали не тех, но боялась переборщить с дозировкой,– Зинаида пожала плечами,– так что, ты не знала свою бабушку».

«Значит, у лекарства, которое вы колете Жанне, есть побочный эффект?»– девушка уже не знала кто больший монстр, её бабушка или сама Зинаида.

«Да нет у него никакого побочного эффекта, просто так было удобней думать твоей бабушке, чтобы совесть не мучила её за то, что она делает, разве мы с Владленом похожи, на монстров? Да и во избежание каких-либо непредвиденных последствий, я дозу уменьшила втрое, и веду дневник, в котором отображаю всё, температуру, общее состояние, смены настроения. Через несколько таких трёхмесячных курсов Жанна сможет жить полноценной жизнью».

Катя быстро пролистала дневник, ей было очень интересно присутствовать на приёме.

«Я в деле,– небрежно бросила она,– ведь всю эту кашу заварила моя бабушка, кому, как не мне, её расхлёбывать. К тому же моя бабушка считала, что до самой смерти была под действием этого лекарства, а вдруг она была права. И вы тоже не можете адекватно оценивать происходящее».

«Хорошо. Если посчитаешь, что я, хоть чем-то, нарушаю клятву Гиппократа, можешь, сразу заявить куда следует»,– Зинаида была уверена в своей правоте, а иначе бы даже не стала посвящать девушку во все тонкости происходящего здесь процесса.

Пациентов снова было мало. Основная часть с мелкими бытовыми травмами. Пара людей с ангиной, и один с ОРВИ. Катя с нетерпением ждала прихода Жанны, но та, как видно, не спешила.

Придя почти к концу рабочего дня, она извинилась, оправдываясь тем, что загулялась в лесу, и не заметила, как время пролетело.

Зинаида указала что-то в своей тетрадке, а потом произнесла ту самую фразу, которую Катя мечтала услышать от неё с первого дня работы: «Жанна, вы не будете против того, чтобы моя помощница осталась в кабинете? Ей нужна практика, а у нас каждый пациент на счету».

«Я не против, но…»,– женщина глазами указала на полочку, где за книжками был спрятан тот самый эликсир.

«Об этом можете, не беспокоится, это лекарство появилось на свет благодаря Катиной бабушке, и теперь девочка хочет посмотреть действительно ли оно настолько эффективно, насколько я ей рассказывала»,– Зинаида утвердительно кивнула головой.

«Ну, если так, тогда я не возражаю»,– Жанна подняла рукав, под которым уже от прошлой серии уколов не осталось и следа.

Катя рассматривала женщину. Никаких признаков ломки. Внешне женщина выглядела намного лучше, чем при последней их встрече. Пару раз она даже улыбнулась. Никаких синяков под глазами, сон у неё явно нормализовался.

«И часто вы гуляете в лесу»,– уточнила Зинаида, набирая шприц до первой отметки.

«Каждый день. Места у вас красивые. Свежий воздух, такого в Москве не найдёшь»,– женщина вела себя так, словно и не помнила о своей недавней потере.

«Да, природа здесь действительно прекрасная, особенно осенью и весной, может вам попробовать изобразить её на бумаге, вдруг вы откроете в себе творческий талант,– Зинаида ввела лекарство, и протянула женщине ватку,– жду вас завтра».

«До свиданья, доктор»,– Жанна одёрнула рукав, и, как ни в чём не бывало, вышла в коридор.

«Ну, что скажешь?– Зинаида испытующе посмотрела на девушку,– будешь лишать меня лицензии за использование непроверенной тестами продукции».

«Наверное, нет,– Катя пожала плечами,– она выглядит вполне нормально, даже хорошо для женщины, которая потеряла дочь».

«Ещё три месяца назад, она попала ко мне с передозировкой таблеток, очень хотела отправиться за дочерью на тот свет. Я её ели откачала, как думаешь, если в истории болезни я напишу это в качестве диагноза, кто её дальше будет лечить, а главное, какое будущее её ждёт? Она мне угрожала, что всё равно, рано или поздно, она доведёт до конца задуманное. У меня не оставалось выбора. Я предложила удобный для нас обеих вариант, тестирование лекарства, ей терять было нечего, лекарство могло её или убить или вылечить. Ну, на счёт убить, я ей просто так сказала, в надежде, что она одумается, но она с радостью приняла моё предложение,– женщина глубоко вздохнула,– именно так когда-то твоя бабушка завлекла меня на эксперимент, мне тогда было так, же плохо и я всерьёз задумывалась о смерти. Я не стала изобретать колесо, и воспользовалась проверенной схемой».

«Я не совсем понимаю, как это действует?»– Катя хотела получить как можно больше информации.

«Честно признаться, я и сама ещё не до конца это понимаю, поэтому расскажу, как чувствую. Многие когда испытывают душевную боль и терзания мечтают об одном, уснуть и… тут два варианта не проснуться или проснуться, но чтобы не болело. Это лекарство, словно болеутоляющее для души. Находит источник боли, и воздействует на него до тех пор, пока не вылечит,– женщина, словно на мгновенье вспомнила о прошлом, лицо её исказила гримаса страдания, но она взяла себя в руки,– ты слышала, как она сказала, места у вас здесь красивые. Это если учесть, что три месяца назад, на этом самом месте утонула её дочь».

«Странно, я ничего об этой истории не слышала. Хотя мне в тот период вообще не до чего, кроме вступительных экзаменов дела не было, даже на улицу не выходила, а потом с бабушкой это случилось…– Катя призадумалась,– а может и мне это лекарство протестировать, есть в моей жизни пара моментов, вина за которые гложет меня до сих пор. Так хочется время повернуть вспять, столько глупостей можно было бы исправить».

«Это обезболивающее, а не машина времени, назад она не возвращает. К тому же, у боли есть объективное обоснование, пока болит, ты больше не допустишь этих ошибок. А лекарство нужно тем, кто не может с этой болью дальше жить. Ты живёшь, а значит, тебе оно не нужно,– Зинаида забрала этот флакон из рук девушки и убрала обратно за книги,– лекарство, как известно, надо применять только по назначению врача».

«Я могла бы облегчить вам обеим задачу, Жанна живёт в соседнем доме, и я могу после работы заходить к ней и делать уколы. Ей не придётся ходить сюда, а вам искать вену и боятся в неё не попасть,– девушка обратила внимание на то, как дрожали руки Зинаиды, и как она щурилась, пытаясь попасть,– я делала пару раз бабушке уколы внутривенно, так что опыт у меня имеется».

«Завтра придёт Жанна, и если она согласи, то ты мне очень этим поможешь!»– Зинаида снова писала что-то в карточках.

61. Основное правило жизни.

«Зачем столько мороки?»– Катя кивнула головой.

«Работа врача, это не только осмотры, постановка диагнозов и назначение лекарств,– женщина громко стукнула по карточке, лежащей перед ней,– это в первую очередь отслеживание тенденций. Вот, взять, к примеру, этого пациента, он за последние три месяца болел четыре раза ОРВИ, значит, на следующем приёме назначу ему что-то для иммунитета, а если не поможет, тогда придётся отправить его в город, на анализы. Нельзя рассматривать пациентов, как одну общую массу, к каждому должен быть индивидуальный подход, за время приёма, всё изучить и распознать, нет ни времени, ни возможности, вот и приходиться каждую свободную минуту карточки листать».

«Я до сегодняшнего дня думала, что вы с Жанной в ваш перерыв чаи гоняете,– девушка улыбнулась,– уж очень не похоже было, что она чем-то больна».

«Жанна не пьёт травяной чай, да и вообще чай не любит. Только кофе, без сахара и каких-либо других добавок, очень крепкий, две ложки порошка на пластмассовый стаканчик»,– уточнила Зинаида.

«Фу, как такое пить то можно?– поморщилась девушка, ей даже на секунду померещился привкус этого несъедобного кофе во рту,– а вы знаете все вкусовые пристрастия своих посетителей?»

«А как же! Правда, не все их разделяю. К примеру, Ирина, она пьёт кофе только из пакетиков, и всегда запивает их водкой, можешь поверить, вкус Жанны в этом смысле не самый странный,– выглянув в окно, женщина увидела машину Ивана,– так что, внимание к мелочам, основа нашей работы. Сегодня, ты мне больше не нужна, можешь идти».

Только после того, как Катя скрылась из виду, дверь машины открылась, и на пороге кабинета возник силуэт мужчины.

62. Анализы Ивана.

«Заходи, я ждала тебя с результатами анализов,– Зинаида достала из стола отложенную карточку, посмотрев в бумажку, которую Иван протянул ей трясущимися руками, задумчиво произнесла,– я знала, что легко не будет, но что всё так плохо, даже я предположить не могла. Я очень хорошо относилась к твоим родителям, и дочь твоя мне за последние месяцы стала как родная. Но, я бессильна, такую операцию делать у нас врачи не возьмутся, к тому же, лечение и реабилитация будут стоить приличных денег, которые ты врядли сможешь найти, так что максимум, что мы сможем сделать, это замедлить процесс».

Женщина выписала несколько рецептов.

«Спасибо и на этом»,– Иван тяжело вздохнул.

«Поедешь в Минздрав, там работает моя знакомая, скажешь ей, что от меня. Она мне должна, дашь ей эти рецепты, она даст лекарства, другого выхода у нас нет. На обратной стороне одного из рецептов, Зинаида писала данные своей подруги,– конечно, это не моё дело, но встретился бы ты со своей дочкой, она очень разумная девушка, и рано или поздно всё поймёт и простит».

«Вот, правильно вы сейчас сказали, поздно! Уже слишком поздно. Мне осталось недолго. Зачем ей блудный папаша, тем более, больной»,– Иван почти кричал.

«Как знаешь. Уговаривать и упрашивать, я никого не собираюсь, если вдруг передумаешь, обращайся, чем смогу, помогу,– Зинаида выглянула в окно,– погода портится, если хочешь успеть до дождя, то тебе лучше ехать. Я пирожков с утра напекла, будто знала, что придёшь».

«Спасибо. Спасибо вам за всё, и пирожки, и рецепты, и предложение помочь с дочкой. Поеду я, счастливо оставаться»,– Иван хлопнул дверью.

Женщина осталась в кабинете одна, она видела, как Иван сел в машину, и не спеша вывернул на дорогу. Записав ещё пару строк в карте, она убрала её в архив. Она знала, что больше никогда Ивана не увидит.

Она всегда знала такие вещи наперёд, редко кому правда об этом говорила. Последней, кому она предсказала скорую смерть, была Маня, к тому времени она уже осталась без мужа и готова была к тому, что скоро придёт её очередь. Но, неустроенность в этой жизни сына не давала ей даже спокойно умереть.

«Ты присмотри за ним, если что, он, ведь, один, совсем один, в этом мире останется»,– просила её Маня при последней встрече.

Зинаида в ответ кивала головой: «Чем смогу, помогу. Ты же видишь, я сама уже стара, и редко выхожу из дома, но если вдруг он обратиться ко мне за помощью, я сделаю, что смогу».

И вот он, наконец, обратился, женщина сразу поняла, что дело серьёзное. Если б он пришёл на год, или два раньше, она успела бы, хоть что-то сделать, выбила б квоту на операцию. Но момент был упущен, платная операция за границей была б сейчас единственным шансом для него. Но у неё не было денег. Да и у него тоже. Единственное что она могла, так это, прописать лекарства, которые смогут снять боль. Она не имела права их назначать, но, та женщина из министерства, могла это сделать.

«Надо позвонить ей, а то свалится к ней Иван как снег на голову, неудобно получится,– женщина сняла трубку и по памяти набрала номер, как только на том конце провода послышался женский голос, она буквально заорала в трубку,– Валь, привет, это я, мне, очень, нужна твоя помощь…»