Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н.С. Лескова. 190 лет со дня рождения. Часть 1

Эпилог

Он вошёл в дом, полный радостных предчувствий. Но, несмотря на то что ему полностью удалось избавиться от сомнений, вошедшая следом собака внезапно насторожила уши и сосредоточилась, будто что-то или кого-то учуяла. Она вся вытянулась, как по струнке, но вела себя тихо. Это напряжение передалось и мужчине. Он вопросительно глянул на пса и тут же понял, что что-то не так. Стараясь ступать как можно тише, они ходили по дому в поисках его жены. На часах к тому моменту было уже 11:30, и она совершенно точно уже должна была проснуться.

Она сидела в своём кабинете, уютно устроившись в кресле.

«Почти как та лиса с кулона», – непроизвольно подумал мужчина.

Она хотела было улыбнуться своему мужу, как всегда это делала, когда он возвращался домой, но утробное рычание у его ног превратило её лицо в восковую маску.

«Она сейчас выглядит как тот труп в морге! Почти такое же лицо!» – промелькнула ещё одна непрошеная мысль.

Всё будто застыло. Пёс по-прежнему продолжал угрожающе рычать, а она замерла на месте. Только глаза её всё больше расширялись от невообразимого молчаливого ужаса. Казалось, это будет длиться вечно, пока мужчина не сделал к ней шаг, а собака не разорвала тишину громогласным лаем. Пёс пытался сорваться с поводка и напасть, будто видел перед собой угрозу. Женщина вскочила и рывком отступила назад. Мужчина, изо всех сил удерживая собаку, не сразу услышал, что она кричит. Её полные страха мольбы наконец-то дошли до его ушей. Она просила его убрать собаку. Когда до него дошло, чего она хочет, он бросил все усилия на то, чтобы выволочь пса за дверь. Мужчина привязал его к лестнице наверх, рядом с кабинетом, и поспешил обратно, а пёс продолжал лаять, и казалось, он не успокоится никогда.

Однако, вернувшись в кабинет, мужчина больше не видел своей жены. Её одежда лежала на полу, а на ней сверху сидела пятихвостая лиса. Её глаза горели такой обжигающей болью и ненавистью, что мужчина всё понял. Это и была его супруга. Теперь всё встало на свои места, и все те звоночки, от которых он так легко отмахнулся, теперь были ясны как божий день: и лисы, отправившиеся на свалку, и особая любовь к тофу, и отказ становиться ветеринаром из-за боязни собак, и даже его тогдашняя шутка, про жареных крыс, оказалась попаданием в яблочко. Она убила их, пожарила и съела. Поэтому пахло жареным мясом, и вот она, причина её бледности и испуга. Он десять лет был женат на кицунэ – лисе-оборотне, в то время как его настоящая девушка утонула и всё это время лежала в пучине болота.

Мужчина печально улыбнулся, и в это мгновение кицунэ молниеносно прыгнула на него, острые клыки хищника крепко сжали его горло. Кровь брызнула фонтаном, и мужчина тяжело осел на пол. Последнее, что он слышал, – удаляющийся женский смех.

Когда его обнаружили, было уже слишком поздно. У него была прокушена сонная артерия, и он быстро умер от потери крови. На теле покойного были найдены следы зубов, поэтому всю вину за произошедшее свалили на пса и забрали его для усыпления. Пропавшую жену полицейские так никогда и не нашли.

Subconscentia

Мы ехали по залитой солнцем дороге, разрезая, как волнорез, жаркое лето. В машине нас было трое. Типичная семья, отправившаяся в отпуск к чёрту на рога. Ничего особенного, вполне себе стандартная ситуация: двое счастливых родителей и их недовольный отпрыск, который совершенно не так хотел провести это время, но фраза «Ты едешь с нами!» в дребезги разбивает все грандиозные и далеко идущие планы.

Путь мы держали в небольшой городок Ималао по совету захлёбывающихся восторгом знакомцев, которые, брызжа слюной, с безумно горящими глазами наперебой в красках расписывали это местечко. Итак, поддавшись на вдохновенные речи этих невменяемых любителей путешествий, родители решили скататься.

Сутки езды в машине напрочь бы убили бы меня, если бы не музыка, разливающаяся в наушниках, защищающая от любых внешних раздражителей.

И вот мы наконец-таки доехали. Первый день прошёл очень сумбурно. Приезд, распаковки, разведка обстановки и местности, ну и там по мелочи. Да и после высадки из железно-бензинового монстра самочувствие крайне фантастическое. Еле волочёшь свои затёкшие от долгого сидения, ватные ноги и постоянно чувствуешь, как тебя колбасит. Организм настойчиво требует отдыха и сна на любой статичной горизонтальной поверхности. И ты не можешь не поддаться и проигнорировать это, так как уж очень заманчивые образы рисует уставший и одуревший от дороги мозг.

Мы остановились в небольшом коттедже, где нам предстояло прожить каких-то четыре дня, которые как пить дать пролетят со скоростью ракеты «земля – воздух». Мне даже выделили отдельную от предков комнату и предоставили практически полную свободу действий и передвижений, что, безусловно, радовало.

В принципе, хоть городок и маленький, не разгуляешься, но он был приятным во всех отношениях: дружелюбные, приветливые жители, прекрасная природа и полная тишина. Ни машин, ни телевизоров – словом, ничего, что бы напоминало цивилизацию и тошнотворную жизнь в мегаполисе. Как мне казалось, это потрясающее место для побега от повседневности, серых будней, от огромного скопища людей и суеты.

С одной стороны, мне здесь нравилось, а вот с другой – что-то в этом месте тревожило меня до дрожи в коленках, и безудержно хотелось сделать оттуда ноги. Но иногда весьма полезное самоубеждение не раз выручало меня. Я внушала себе, что это усталость вызывает во мне параноидальную чушь, которая совершенно не соответствует действительности.

Но, что ни говори, паника и чувство тревоги усиливались в геометрической прогрессии.

День первый

Экскурсионная программа хоть и не пестрила разнообразием, но была весьма увлекательной.

Мы решили разбить её хотя бы на несколько дней, чтобы уберечь себя от передозировки новыми впечатлениями и информацией, а также это послужило отличным стимулом не спать до полудня, а потом не рыскать в паршивом настроении в поисках того, чем бы убить время.

Утром следующего после приезда дня, отдохнув и выспавшись, мы отправились осмотреть местную святыню – храм Богини Олайо. Это покровительница деревни и её обитателей ещё испокон веков. Она была почитаема, и поклонялись ей с полной самоотдачей. «Люди при молитве богине впадали в нирваническое состояние», – вещала где-то гид.

Поражённая открывавшейся красотой, я слушала вполуха.

Сам храм представлял собой букву «П» с островками часовенок, разбросанных по всей площади перед ним, которая плавно переходила в водную гладь, нарушаемую лишь артериями протянувшихся мостов. И цветы. Всё это великолепие утопало в невероятных белых цветах. Я никогда не видела ничего более потрясающего. Создавалось ощущение, что их привезли с другой планеты. Даже вода была заполнена этими цветами, как будто бы внезапно трансформировавшимися в водных жителей, и они медленно перемещались по поверхности с грациозностью лебедей.

– А что там за ворота? – услышала я собственный голос.

– Что, простите? – опешила гид, явно не ожидая подобного вопроса.

– Ворота. Вон там. Куда они ведут? – Я указывала на то место, где будто бы из воды поднимались ступени и вели к чёрным чугунным воротам, обрамлённым золотыми отливами, что делало их поистине царственными.

– А-а-а… эти ворота… – протянула она. Видно было, что мой вопрос поставил несчастную в тупик из-за того, что никто раньше не задавал его. – По правде сказать, я не могу сказать, куда они ведут. Никто этого не знает. Они открываются только перед избранным человеком, чья просьба к Олайо настолько сильна и искренна, что богиня просто не может отказать. Насколько мне известно, ворота открывались несколько раз, но что происходило, окутано тайной, однако обратно через эти ворота никто не возвращался. Скорее всего, это лишь глупое древнее поверье, так что не принимайте это на веру.

Я бросила последний взгляд на ворота, перед тем как идти дальше. Что же за просьба такая должна быть, чтоб ворота открылись? С каким же упоением надо чего-то хотеть? И что происходит, если всё-таки пройти через них?

Идей не было никаких…

Осмотр местных достопримечательностей всегда чреват наваливающейся свинцовой усталостью, поэтому вечером я решила размять прогулкой свои кости. Погода и обстановка к этому весьма располагали. Коттедж, окружённый деревьями, мощёные тропинки, фонари, горящие повсюду, и как будто из ниоткуда возникшие деревянные тотемы представляли собой этим вечером нечто действительно фантастическое.

Выйдя в прохладный вечер, попадаешь как будто бы в другое измерение, неведомое раньше. Обитатели соседних коттеджей и просто местные жители тоже не смогли удержаться от вечернего променада.

Когда гуляешь в таком месте, возникает множество чувств, необъяснимых эмоций и не покидает ощущение погружения во что-то сакральное. Подсознание будто бы притягивает всевозможные фантасмагорические мысли, способные поразить любое воображение. А ты идёшь себе и идёшь, погружённый в этот удивительный мир, упиваясь волшебством этого сказочного вечера.

Вдруг внезапное чувство опасности и паники стрелой пронзает мозг. По телу побежали мириады мурашек, и забился внутри огромный колокол тревоги.

Я начала оглядываться и поняла, что не одна испытываю подобное.

Люди бросали недоуменные, беспомощные взгляды по сторонам в тщетной попытке осознать происходящее. Я решила пройтись дальше и попробовать найти источник всеобщей тревоги и паники, но чем дальше я шла, тем глубже становились эти чувства.

А затем я увидела нечто неописуемое. На поляну выбежало множество людей. У всех был безумный, мечущийся взгляд, охваченный неведомым животным ужасом. Они как будто бы спасались от чего-то невидимого и поистине пугающего.

Леденящий страх, пробравшийся в мою душу, словно пригвоздил меня к месту. Как парализованная, я стояла и смотрела на толпы спасающихся бегством неизвестно от чего. Подсознание лихорадочно орало в припадке несусветного ужаса, пытаясь достучаться до меня: «Беги! Несись со всех ног! Не стой ты столбом, а убирайся отсюда как можно быстрее! Тебе грозит опасность! Беги! БЕГИ! И не оглядывайся! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ!»

И я, сорвавшись с места, понеслась как оглашенная в сторону своего коттеджа. Вертеп сумбурных мыслей в голове был подобен урагану. Страх подгонял меня бежать быстрее и быстрее. Мозг требовал запереться в комнате, закрыть все окна и спрятаться в кровати, как будто бы это невероятное убежище, способное спасти меня от всего этого безумия.

«Не оглядывайся! Беги и прячься!»

В конце концов я вообще перестала что-либо понимать и слушалась лишь инстинктов и одуревшего от происходящего подсознания, удушаемого липкими пальцами всепоглощающего страха.

От быстрого бега и ужаса кружилась голова. Всё окружающее расплывалось перед глазами, ноги гудели, тело устало, но всё же по инерции неслось вперёд, вверх по лестнице, и… вот она! Спасительная дверь, захлопнувшаяся за моей спиной. «Быстрей в кровать!» – верещал спятивший внутренний голос, охрипший от крика.

Так же неожиданно, как и началось, всё закончилось. Я ещё долго сидела под одеялом и тряслась как будто бы в эпилептическом припадке, прежде чем окончательно прийти в себя. Я не могла доступно объяснить, что же всё-таки произошло. Всё это не поддавалось никакому логическому объяснению. Я ничего не понимала. Что же могло так сильно напугать людей и что же произошло со мной, обычно спокойным и не поддающимся панике человеком? Огромное количество вопросов – и ни одного вразумительного ответа.

Наконец я заснула беспокойным сном. Снился мне какой-то бессвязный, но безобидный бред. Однако что-то заставило меня проснуться в холодном поту и с одной-единственной фразой в голове: «Запомни, тебе нужно помочь девочке!».

Становилось всё страннее и страннее. Я отчётливо чувствовала, что с этим местом что-то не так. Да вот только что?

День второй

Наутро мысли о предыдущем вечере так и не отпустили. В голове роилось множество вопросов, найти ответы на которые я была неспособна так же, как и объяснить случившееся логически. Не состыковывалось абсолютно ничего. Произошедшее явно лежало где-то за пределами человеческого понимания и вообще здравого смысла. А ещё эта фраза из сна! Девочка. В чём я должна ей помочь? Где её искать? Всё это казалось каким-то несусветным бредом.

Экскурсионный рейд продолжился осмотром деревни. Предприимчивый гид настолько дотошно и навязчиво обращала внимание на совершенно ничего не значащие детали, тем самым создавая впечатление, будто что-то тщательно скрывалось от посторонних глаз, хотя и лежало на поверхности. Нечто очень важное. Или же у меня начала развиваться навязчивая идея и я искала подвох там, где его на самом деле нет?

Я, перемещаясь как сомнамбула, вертя головой по указке гида, словно сделанный на скорую руку самопальный робот, окидывала всё невидящим взглядом. Притупились все чувства, голова совершенно опустела, будто её наполнял гелий, сделав почти невесомой. Окружающее пространство расплывалось, становясь нечётким и всё более эфемерным. Всё было неважно, незначимо, а состояние напоминало алкогольное опьянение. Я всё больше проваливалась в мир умиротворения и наслаждения. Не было ничего, кроме желания вечного пребывания в неземном блаженстве – никогда не выходить из божественного транса, достигнуть вершины этого ирреального блаженства. Сейчас. Уже совсем скоро.