Традиция против коммунизма. Обряд против идеи

Глава XLIII. Маркс, спасибо и прощай.

Глава XLIV. Это дети. Пирамида.

Глава XLV. Собаки не видят радуги.

Глава XLVI. Кто возглавит мировую революцию.

Глава XLVII. Святые Карла Маркса или почему СССР легко пал.

Глава XLIII. Сальто зеремида.

Глава XLIX. Левый национализм.

Глава L. Строй социализм сам.

Глоссарий.

Глава I

Туда сюда

Любой первопроходец будь он революционер или сам Иисус Христос, должен знать. До него по этой тропе ходили толпами. И никому в голову не приходило, что по тропе можно ходить иначе. В смысле по тропе жизни. Ходить с другими мыслями. Для любой привычки всякие левые мысли только мешают. Словно препятствие на пути, по которому любой член коллектива ходил множества раз. А тут препятствие… Любой зрячий конечно обойдет новое приключение и снова пойдет по пути. Хоть с завязанными глазами

Интересная штука жизнь. Чьи то старые и проверенные навыки сразу передаются новому поколению. Это новое поколение может совершенно не заботиться и не проверять опыт отцов. Наоборот, молодые всегда говорят, что их предки молодцы, их предки – великие. Они всегда хвалят предков. За земли, за кров, за рождение в сильном народе. То есть они хвалят и современность, и старый опыт. Если бы старый опыт был бы плох, то не было бы ни земли, ни крова. Человек, что не поддержит этот патриотизм, будет встречен с подозрением. Если простые люди будут молча наблюдать, то знатные люди или элита подговорят, чтобы простые люди проходимца побили. И изгнали. Эти знатные люди – старейшины (зероты) не только переняли старый опыт, но и статус своих родителей. Любая современная элита затратила со своими предками много энергии, чтобы водить свой народ старым путем. Предки водили, теперь их наследники руководят. Речь идет о традиционной элите (зеротах) И о традиционных народах. Это история многих веков.

И вот тут появляется странный человек, который заявляет, что вы мыслите не правильно. Вы стоите не правильно. Вы поворачиваетесь не правильно. Вы живете не так. И вообще, вы верите не тем богам. О, ужас!

Теперь вы должны представить реакцию Синедриона на появление Иисуса Христа. Самого великого человека, который назвал себя сыном бога. Именно совет старейшин или еврейские зероты больше всех возмутились такой неслыханной наглости. Они шли по следу своих отцов, а тут появился этот выскочка. Фарисеи приложили главные усилия, чтобы данный бунтарь был распят. Не царь иудейский. Не прокуратор Иудеи. Он просто умыл руки. А именно первосвященник Каиафа и его соратники по хождению по заветным тропам. Что я хочу эти сказать?

Я хочу сказать, что в том месте, где веками ходили одинаково, двигались по инерции и соблюдали все обряды, ничего не ожидая и повинуясь инерции, вдруг появится некто. Это некто заявит, вот вы ходите туда -сюда, туда -сюда много веков, может быть даже тысячу лет, а под вами сейчас провалится земля. Ну не буквально конечно. А образно. Вы – слепые, вы – глухие, вы – инертные, как домашние животные, что ходят с вами туда и сюда и вы от них не отличаетесь. Ну не прямо конечно. Но намек на схожесть со скотом будет очевиден. Языческие старые боги любят просто жизнь. Языческие боги или духи плодят эту жизнь ради жизнь. Просто даруют ее и человеку, и парящей в небе птице, и ползающему по камням гаду. У змеи тоже есть применение. Даже навозные мухи нужны в природе. В природе все гармонично, нет ни одной лишней детали. Все это добро и зло, хорошее и плохое, справедливое и несправедливое, равенство и иерархию придумал сам человек. А природа любит просто жизнь. Ей совершенно не важно, что вы думаете об укладе, режиме или о диктатуре правителя. Но все зероты или средневековая элита конечно возмутятся, как это и положено жрецам, как это определено человеческой природой и по феодальным законам. Кто затратил много усилия, и много ходил туда-сюда: прадед ходил, дед ходил, отец ходил. Все эти люди создали касту фарисеев, род первосвященников или жрецов. А тут какой то выскочка, смутьян и бунтарь хочет испортить всю систему, выбить династию, сломать фарисеям карьеру. Какая будет реакция, например, у вас, если конечно вы фарисей? Как вы посмотрите на выскочку, который знает, что надо вам лучше вас? Не ты знаешь, а ты знаешь, что тебе нужно лучше всех, так он говорит, что ты не знаешь, что ты захочешь с ним сделать?

Но этот бунтарь и революционер, а также пророк и первопроходец.

Появился не просто так. Скоро их будет больше. Смута неизбежна. И они победят. Потому что его поддержат снизу. Но бунтари эти все равно проиграют. Потому что природа любит порядок. Она создает тихих людей, людей закона и обряда больше, чем бунтарей. А людям обряда ничего не надо. Только ходить туда и сюда, хоть всю жизнь и выполнять заветы. Предков.

Глава II

Фарисейство

Откуда люди обряда. Фарисеи – это не только действующие лица далекого прошлого в Иудее. Фарисейство – нарицательное определение двойных стандартов, а по простому лицемерия. Всем земным фарисеям заранее приписывают нечестность и ханжество, не обязательно фарисею быть знатным и уважаемым в обществе человеком. Фарисеем могут обозначить любого, кто делает вид, изображает праведность или честность. К примеру, чиновник соблюдает закон, а в этот же момент в этом показном лицемерии есть интерес. Он формально исполняет закон, а на самом деле ворует. И в любом культе и обряде есть фарисеи, в государстве есть фарисеи. Фарисеи нужны для поддержания системы, они даже нужнее всячески принципиальных правдолюбцев. В коррупционном государстве фарисеи важнее заговорщиков. А заговорщиками могут быть многие, заговорщиком может быть даже народ. Если во власти столько коррупционеров, то как фарисеи туда попали? Почему во власти нет честных и принципиальных людей? А вокруг все только кричат: Коррупция! Коррупция! Ничего от подобных криков не меняется.

В чем тут дело?

А дело вот в чем. Например, всем хочется что то быстро получить. Украсть, прибрать к рукам нечестным путем или приватизировать и заработать на этом много денег. Для традиционных людей также важно иметь статус элиты, быть уважаемыми людьми. Для традиционных людей очень важен статус. Чем быстрее этот статус будет получен, тем реальнее выполнение традиции. Заветов предков. У статусных людей и возможностей больше. Все к ним идут со своими интересами. Такая эта культура. Традиционным людям не интересно, как ты стал уважаемым человеком, как достиг успеха. Особенно когда пришли рыночные отношения. СССР развалился. Может ты воровал, может был ловким брокером на бирже, может быть продавал автомобили на рынке. Может был слугой, подхалимством у бывшего коммунистического босса, может лицемерил, может быть даже открыто грабил простой народ. На выходе ценятся только результаты твоей работы. Поэтому традиционный народ всегда остается заложником своей культуры. Для людей, для которых важна иерархия, все остальное не является тормозом на пути к цели. А целью всегда у зерефов является статус. Зерефов так и воспитывают. В уважении. В уважении к старшим в первую очередь. В этом ничего позорного нет. Но, как всегда, все лишнее возникает на норме, а плохое нарастает на хорошем. Сверх уважительный человек делает большой шаг вперед, если субъект, которого он чрезмерно уважает, имеет слабость. Любой чиновник любит лесть. А лесть – это ложный статус. Пусть будет хоть какой, но статус! Потом становится привычкой не само уважение, а работа с чужой слабостью. У молодого слуги все получается лучше. В традиционном мире потому совершенно не любят самостоятельную и сильную личность. Кстати, откуда она тут взялась? Откуда она вообще тут может появиться? Ну так вот, нелюбовь к сильной натуре создало все условия для размножения слуг, внешне очень уважительных, на деле плохих профессионалов. Народ не знает, что такое фарисейство, но он уже хочет, чтобы элитой были лицемеры.

Традиционный народ даже объединяется, чтобы выбрать себе самого подходящего лицемера.

Как они это делают? Совершенно без пресловутой демократии и тайных выборов в кабинках для голосований. Они это делают не сговариваясь. Совершенно инстинктивная солидарность. Этому даже не обучают специально. Это исходит из традиционной культуры. Это культура такая. Все слабые объединяются против яркой личности. Другой вопрос, а для чего они это делают? Ведь традиционные люди любят родство. В данном случае родство по крови переходит в новое родство душ. В этом новом мире все они могут дружно лицемерить: хвалить друг друга, приписывать несуществующие подвиги, радоваться дружбе с хозяином. Никто тут им не помешает фарисействовать, хотя они этого слова и не знают. Однако получается снова кратчайший путь к заветной цели.

Таким образом, фарисейство или показное лицемерие является качеством традиционного мира и чертой традиционных людей. Они очень ценят время и экономят свои усилия. Что может быть легче верного (патетичного, даже героического фанатичного) лица? Ради этого даже не надо совершать никакого подвига. Только надо польстить начальнику. Выполнить обряд как надо. Предки выполняли обряды. Это ведь тоже обряд. Похлопать, выступить, промаршировать на площади. Здесь есть одно но. И это но очень важно.

При условии, что не надо на самом деле рисковать. Люди обряда собираются на мессу обряда не для того, чтобы жертвовать телом, только средствами. Они согласны выполнить обряд, чтобы их не заподозрили в нелояльности и во враждебности мыслей. А уже бунт, бунтарство традиционные родители могут выдавливать из своих детей по капле. Смирный телок у двух маток сосет… Вот точно такие телки или фарисеи просачиваются наверх (попадают наверх, становятся элитой) как песок в клетку. И тогда самая отдаленная и самая обычная цель приближается на расстояние вытянутой руки для всех проникших лицемеров. Они хотя выполнить свою традиционную задачу: построить дом, наплодит на себя похожих наследников и передать им все нажитое состояние, в том числе явным лицемерием и приспособленчеством. А если вокруг одни близнецы от традиционной культуры, то никто лишних вопросов вообще не задает. Ворон ворону глаз не клюет. Все понимают, что на первом месте традиция. Из-за лимита времени большой конкуренции вся верхушка переполняется такими фарисеями. Своим количеством они переполняют пространство. И режим не выдерживает. Разваливается под их тяжестью и падает. Уверяю, в это момент развала уже созрели новые лицемеры. Они уже ждут, ждали своей очереди. Они тоже смиренно сосали у маток, чтобы перенять эстафету.

.

Глава III

Кто смотрит и пробуждает пропасть

Все народники и социалисты все время кричат: Народ!

Народ бедствует, народ страдает, народ в печали. Скажу сразу, народ даже не знает, что он страдает. Инертные люди выполняют заветы, имя которым жизнь. Я бы сравнил народ этот с библейским первочеловеком Адамом. Он вполне себе счастливо жил в эдемском саду и не знал, что он страдает от невежества. И много веков. А тут подползает некто змей и уговаривает второго человека – Еву скушать яблока с райского дерева. Ева кушает. И узнает, что они с Адамом, оказывается, страдали от невежества. А если бы это социалист змей не подполз и не сагитировал прародителей всего человечества, то есть всех народов?

С одной стороны вроде бы змей прав. Он на самом деле доброжелатель для людей, а не это пресловутый хозяин эдемского сада. С другой стороны он обрек первую пару людей на вечные земные мучения. В этом конфликте – просвещать адамов и ев или нет и заложен конфликт консерваторов и социалистов. Я не на чьей стороне, а посередине. Адам и Ева наплодили столько людей, что бесконечные страдания народов породили и толпы социалистов. Они сейчас кричат: Народ! Народ бедствует, народ страдает. А народ их просил? Ну он же до сих пор тупой, как и первый Адам. За него надо съесть яблоко познания. И все социалисты как змеи офиты выползают и разных отверстий и толкают яблоки прямо в рот инертным людям. Что из этого получается?

В предыдущей главе говорилось о жертве социалистов и народников во имя светлых идеалов революции. Ну так вот. Все социалисты провозглашают идеи с дальним планом их осуществления. Они конечно обещают многое народу и увлекают в удивительное путешествие фантазии. Но если люди, которые их старательно слушают напоминают первобытного Адама? Это первобытные, к примеру люди, живут в пустыне или на крайнем севере пасут стада северных оленей. То что они могут увидеть в этом нарисованном будущем? Они его не видят. Они его вообще не хотят. Им нравятся сами картинки. Такая земли обетованной. Во всех обещаниях люди сами найдут самое важное. Это важное будет предметное, материальное. Они не будут ждать светлого будущего, короче говоря, а будут обустраиваться уже на пути к светлому будущему. Ведь на пути к новому эдему социализма никто не запрещал осуществлять традицию: строить дома, заводить семьи и производить потомство. Значит они у видят в любых картинках революционеров только традицию. Что делали предки вчера снизу, то они увидят сегодня наверху. Да эти революционеры обещают дать землю. А что еще надо крестьянину? Если революционеры обещают скот, то номады увидят много много скота. Больше ничего и не надо. Каждому зерефу свой эдем на уме. Если население из зерефов, то их реально увлечь только традиционными сказками. Но в этих сказках каждый увидит свой сказочный конец. Когда зерефы попадают в сказку, зерефы избавляются от сказочников и оставляют своих земляков – фарисеев. Конечно они поймут, что сказочники социалисты им уже не нужны. Народ, простые люди не мешают фарисеям убрать революционеров с холма. Инертные люди заняты всегда собой, своим трудом, своей семьей, в общем, заняты старыми делами. И конечно они выберут себе нужных вождей. Дальние задачи им не нужны, к примеру социализм во всем мире им не нужен совсем, а свои обряды совершают деревенские фарисеи. Таким образом, революционерам социалистам опасные не традиционные люди зерефы. Опасны для революционеров свои же товарищи, они же фарисеи. Те, что пришли выполнять обряды по привычке сразу из деревни. Пока был общий враг, фарисеи были в рядах героев. Даже совершали подвиги во имя светлого будущего. Конечно как самые настоящие зерефы они также увидели в будущем свои перспективы. На пути к заветной мечте они признавать социалистов своими друзьями. Но как только зерефы получили первые урожаи от победы, они быстро сгруппировались даже без команды. Они увидели свои цели. Свою традицию. Больше зерефам ничего и не надо. Из головастика, мы знаем, все равно получается лягушка. Точно также сколько традиционного человека не пичкай рассказами о большом океане, он все равно будет мечтать о болоте. Вот так начинались новые династии «головастиков», которые сначала совершенно правильно и революционно махали своими хвостиками.

Глава IV

Идеи и лицемеры

Так получается, фарисею безразлично абстрактное наполнение. Ему гораздо интереснее полная тарелка супа. Но чтобы до нее добраться, ему надо сделать достаточно умное лицо. Достаточно умное, чтобы понравиться. А так как ораторы или сверх люди будь они семи хоть семи пядей во лбу, все равно остаются зараженными традицией (ну не с луны же все революционеры свалились, в конце концов), они это достаточно умное выражение лица принимают за идейное. Даже вожди и ораторы не могут быть все время в тонусе. Они расслабляются и хотят тиши и уюта. Какой человек наконец, не хочет отойти в угол и поспать? И вот этот как раз момент условной тишины и уюта, есть момент триумфа всех фарисеев на свете. Не важно, куда они подобрались с мечтой о заветной тарелке супа со своим преданным и умным выражением лица. Все идеи на свете от религиозного направления, то есть метафизического плана, до революционного изменения социальной системы страдают от фарисеев лицемеров. Они как раз из идеи делают себе религию, а из религии церковь, а из церкви суп. Пройдет может быть пять лет, а может даже и семьдесят три, но все откроется. Откроется, как они проникли в партию революционеров, как они истребили революционеров, как они завели потомство в доме революции, и как их потомству надоела лицемерная болтовня. Это потомки первых фарисеев сломали и дом, и церковь, и религию – все в духе традиции. Первое поколение лицемеров только подстраивается под обстоятельства. Если надо быть революционерами, они становятся революционерами, если надо быть контрреволюционерами, они превращаются в термидорианцев революции. Второе поколение фарисеев пародирует лицемерие первых фарисеев с тем же успехом, но с меньшей температурой страстей. Для второго поколения – это всего лишь слова и дела отцов лицемеров. Потому это совсем не трудно – повторять и не рисковать. А отцы их ведь реально рисковали. Но на момент риска знали, во имя чего. Во имя семьи, во имя традиции. Чтобы их потомству жилось не так плохо, как жилось плохо им. Чтобы в мире, «где не придется жить ни мне, ни тебе», жили его дети. И жили не так бедно, как жил их отец. Коммунистические идеи понравились зерефам именно будущим достатком их семей. И никак ни иначе. Все идеи должны быть понятны всем традиционным людям, другими словами должны быть поддержаны народом (физическим большинством). Иначе вождям и пророкам революции не победить старую партию лицемеров бездельников, феодалов. Это правило борьбы. Старые традиционщики – зероты, феодальная элита – не менее были обеспокоены будущим. Но им нечего было предложить новому поколению. Революции всегда происходят, когда население растет. Очень сильно растет. Традиционные народы при феодализме хорошо размножаются несмотря на плохие санитарные условия Это означает, что старых запасов или приготовленных запасов семьи не хватит на новую толпу ртов. У всех проигравших зеротов (феодалов старой элиты) были и будут проблемы с прогнозами и обеспечением, говоря современным языком были проблемы с логистикой. Во всем виноват этот технический прогресс, который все время приходил с торговой агрессией передовых наций, торгующих народов. Поэтому, не имея возможности получить свою долю, как в свое время получили их отцы, молодые зерефы голодают, ропщут и мигрируют – находят выход. В городах, куда они сбегают от голодной смерти в родном селе, они находят не только работу, но и обретают мечту. Они обретают в новой мечте конечно же и перспективу жить получше своих родителей. Как раз такие голодные и возбужденные парни и приходят на митинги социалистов разных мастей. И мир, нарисованный в красивых словах революционеров им конечно нравится. Ведь каждый понимает будущее, как он хочет. В красивых словах революционеров все люди равны. Все рождены для счастья. Но это не так. На первых порах вера никогда не похожа на лицемерие. Вера никогда не похожа на массовое лицемерие. Иначе лицемеры перебили бы друг друга до осуществления своих красивых сказок. А планы у зерефов всегда житейские. И это второе правило. Они реально зажигаются пламенным речами. Они двигаются и кричат в ответ революционерам: «Мы согласны!» Но даже зажженные этими фитилями, они еще не догадываются, что эти самые речи слушают и ушедшие в мир иной их предки. Они, эти предки не умерли совсем, это только снаружи, в этом мире их вроде бы нет, а они есть. Внутри каждого зерефа они и живее всех живых. Вот они то слушают революционеров и нисколько не возражают, чтобы их детям и наследникам жилось хорошо. Сейчас, в момент митинга внутренние голоса еще молчат, они молчат во время революции, потому что видят очень хорошую перспективу для внуков, даже во время гражданской войны они помалкивают, даже наоборот, подбадривают слабых духом – вселяют в них свой воинственный дух и страсть всех родовых предков. И когда все эти пути пройдены и до реального воплощения мечты остается совсем чуть- чуть, вот тут все предки, внутренние голоса оживают, просыпаются от небытия – смерти нет и вполне реально руководят делами и мыслями своих потомков. Внутренние голоса сообщают зерефам – бей революционеров! У самих же революционеров детей нет вообще. Они хотят иметь детей, только когда наступит светлое будущее. Всю энергию, все силы и все здоровье революционеры отдали, положили на алтарь борьбы. (А у зерефов наоборот, всегда много детей и обильное потомство несмотря ни на что). И тут еще фарисеи лицемеры начинают сажать революционеров в тюрьму, начинают пытать героев, позорить на всю страну и, в конце концов расстреливают как предателей. О великий голос предков! Эти голоса реально показали свою силу. Особенно во время сталинских процессов. Через семьдесят лет в СССР никто и не понял, как же так вышло? Почему великая красная империя пала? И пала не от внешнего врага. Если бы враг напал, все бы объединились против врага. Объединились и победили. Но пала от собственной элиты. Здесь нужно сделать паузу. Все должны узнать и признать в лидерах СССР, не вождей, а лицемеров. Фарисеи развалили СССР. Внуки и дети крестьян. Да, они изменились до неузнаваемости. Они совершенно не похожие на своих предков лицемеров – соратников революционеров, что расстреляли в 1937 году этих самых революционеров. Но они также, как и отцы, все время слушали голоса. Традиция на самом деле живет, только меняет качество. У отцов консервативных качеств много, у их детей консервативных мало. Но этого достаточно. Традиция проникает и в религию, и в социальную революцию одинаково и успешно. Зерефы – традиционные люди могут веровать. На первых порах. Но они все равно останутся верны заветам своих предков. Зерефам все равно, какая религия и какой строй вокруг них. Хоть феодализм, хоть социализм. Они всегда приспособятся. Они принимают вид окружающей среды почти как животные. А для чего животные меняются? С одной целью – выжить хотят. Традиция ставит перед всеми традиционным людьми задачу выжить. Но если есть перспективы не только выжить, но и удвоится, утроится в числе, против этого никто не возражает. Детей у них много всегда. Все зерефы – потенциальные лицемеры, но они про это даже не знают. Все режимы и все церкви и другие здания, диктатуры держатся за счет количества зерефов, в конце концов все государства и диктатуры даже держатся за счет инертного людского цемента. Все, кто сильно хочет выжить, а потом размножится, чем принести головную боль очередному правителю, примут любую идею, но вместе со спящим в них заветами, со спящими в них предками. Зерефам все равно, еще раз, какой строй, какая религия доминирует, какая идея главенствует и поглощает. Они примут все. Но с одной целью.

После учебки (подготовки сержантов) я попал в часть. Из трехэтажного здания казармы вышел странный солдат дед кавказец. Был ли он на самом деле дед (старослужащий) или не был, здесь есть некоторые тонкости в деталях одежды. Конечно у него был спущен – расслаблен кожаный ремень (у обычных солдат он из кожзаменителя), сапоги были какие то короткие (то ли обрезанные, то ли сшитые по фасону индивидуально). Но что самое комичное было на этой склонной к полноте фигуре – это пролакированная в коричневый цвет панама на голове. Обычная панама она защитного зеленоватого цвета. Стоявшие снизу армяне, в числе десяти двенадцати, стали то ли восторгаться таким видом, то ли оценивать наряд толстячка – происходил вежливый обмен мнениями с явным оттенком удивления, подобострастия, лицемерия. К вечеру на собрании в доме кино в честь празднования очередного юбилея Советской власти, конечно был собран весь полк. Выступали замполиты (политические офицеры), офицеры и… под конец слово предоставили этому толстячку. Оказывается, он был кандидатом в члены коммунистической партии. Конечно прозвучала очередная порция дежурных слов. Толстячок заверил с пафосом и кавказским акцентом одновременно, что молодое поколение будет верно заветам и построит коммунизм…

На выходе из большого зала, когда толпа притормаживает перед отверстием двери, кто то залепил мне сзади по затылку. Я был лыс, комбат издевательски приказал меня подстричь налысо. От этого затрещина получилась очень смачно и звучно. Обернувшись – естественная реакция, я увидел этого толстячка – кандидата в партию коммунистов! Более того, он сопроводил эту затрещины еще и пинком, вот этого я точно не помню, но скорее всего пинок был от него ли или от земляков его. Садистская выходка была сопровождена еще расистскими словами: Чурка! Давай быстрее..

Глава V

Трубачи. Конец мировой революции

Кто был ничем, тот стал всем. Мировая революция отменяется. Когда большевики случайно попали в Европу, они увидели, что европейцы совершенно не хотят коммунизма. Даже европейские рабочие и немецкий пролетариат в авангарде этого штрейкбрехерства, не говоря уже про немецкое бюргерство и юнкерство. Никто не горел желанием строить справедливый мир по Марксу. Никто. А некоторые отряды европейских бунтарей, поднявшиеся на волне голода и разрухи после мировой войны, были подавлены локальными отрядами буржуазии. Но не потому, в руководителях отрядов бунтарей были сплошь еврейские юноши. Когда единственный раз большевики могли вмешаться в будущее и расширить базу победоносного марксизма во время советско-польской войны 1920 года, в судьбу мира и СССР вмешался гений Сталина. Какая роковая и судьбоносная случайность! Но случайность ли?

Уязвленный абрек и террорист, который повел мировую революцию крестьянскими огородами и русским миром, провалили не только военный план взять Варшаву, затем продолжить поход на Берлин, но и определил путь СССР как «социализм в одной стране» или в «осажденной крепости». Этим моментом или случайным совпадением предопределилось завершение марксизма как проекта и мировой революции, но и поражение социализма как альтернативной системы. Русский мир, известно, строится на общине, на так называемом мире. Этот мир позволяет контролировать каждого общинника, чтобы тот трудился хорошо. старательно и не поднимал головы (патриархальная ремидность – Ревкон). И когда пришли пропагандисты марксизма, лучшей аудитории не было на свете. Самых чутких ушей и самых отзывчивых сердец. Не европейские сердца бюргеров и юнкеров были самой благодатной почвой для агитации, а именно русские крестьяне. Потому что они не знали и не признавали единоличников и спекулянтов – буржуазии. Именно диктатурой им понравилась идея диктатуры пролетариата. Темные невежественные люди почувствовали в диктатуре свой патернальный мир, как рыба нашла свой пруд. Естественно, все что было чуждо миру и контролю, должно было отмереть. Именно под флагом этой диктатуры зерефо -ремиды (зеремид) или отпрыски крепостных истребили под руководством абрека всю коммунистическую аристократию (рефлектирующую интеллигенцию соратников Ленина – Ревкон). Таким образом, по ревкону, пролетарии, они же бывшие забитые крестьяне мира, стали «творцами» мира в интерпретации традиционных зодчих – творцов, которые через 72 года с приходом рынка станут еще и «личностями», личностями – покупателями. Заметим, все кадры на реформы все время черпаются снизу. Все наоборот. Не аристократия, хоть какая, хоть феодальная, ее расстреляли первой, хоть коммунистическая – из среды революционных разночинцев, их расстреляли в 37, а низы. Мы уже знаем, что зереф становится зерефо -ремидом, потом ремидом и это традиционная шкала роста. Дураков никогда не ставили над миром – общиной и ее частью, иначе будет ущерб. При так называемом социализме выбирали лучших из худших, а точнее скромных и отзывчивых в ущерб таланту руководителя и вообще творческому началу. Дисциплина на первом месте и подчинение. Узнаете? Отсюда любые ростки эгоизма подавлялись и загонялись общиной под спуд. Получающий ремидность получал и блага, что вполне соответствовало духу традиции.

И вот когда у ремидов народилось поколение второе, а потом и третье да еще и сверх грамотное – советское, чтобы новое поколение творцов не превратилось в продажных банкиров и биржевиков, было достаточно дать им некий вещественный эквивалент, который заменил бы им прежние знаки престижа. Воистину джинсы и колбаса могли заменить миллионы ворованных от народа долларов! Но не заменили. Почему? А вот почему. Но мы должны вспомнить, кто были эти руководители русского мира в модернизированном виде КПСС и СССР. А были они все – сплошь зереф- ремиды или первым городским поколением зеремидов. Для зерефо – ремидов облачение в статус президентов или вообще в любой другой статус подобно традиционным наградам на лацканах пиджаках. Зерефо -ремиды все очень тщеславные и слабые на слова поощрения, здесь всегда ныне и присно на первом месте лесть. Все скромняги любят лесть. Таков закон трасоца (традиционного социума – Ревкон). Все слабаки любят это. Президент – та же «личность» исходя из статуса. На рыночных барахолках торгаши продают оправы с названиями «Президент», «Дипломат», «Премьер – министр». Многие частные организации также возглавляют президенты, политологические центры, институты, где сотрудник всего лишь один и он конечно -тоже президент. Это не просто мода. Это лесть. Так что должно быт понятно, что если зерефа можно купить сорока сортами колбасы и джинсой, то зерефа -ремида и ремида статусом -лестью. Тем более, если новый статус освобождает от мира и позволяет обогащаться безразмерно. Безразмерно! Таким образом придется огорчить сторонников «теории заговора», что СССР пал из-за внешних интриг и подкопа. На самом деле произошло совпадение традиционных ценностей поощрения и роста и рыночных подарков.

Зерефам – зерефово, ремидам – золото!

Но сначала много доброго слова – лести. Став личностями- президентами, республиканские и периферийные лидеры стали понижать ремидность или точнее контроль общины над своими делами. Отсюда ставка не на советскую идейность, не прошлую ремидность и совесть, а на гражданскую (вынужденную) и этническую солидарность и на возвращение в русский мир, а на национальную самобытность. Так как грамотным, но бесправным совкам дали взамен импортные вещи, они не сопротивлялись этим так называемым реформам сверху. Они заткнулись. По привычке – верхам виднее. Так национализм получился не за счет зерефов, который во втором поколение становятся зефагами – фанатиками, а за счет одного названия, что это де национализм, мы строим национальное государство и все. Все так все. Ремиды не могут быть националистами. Во всяком случае советские, а только в виде проекта. Вот потому первый национализм был не настоящий, а придумкой. Пока проектом. Если за это наполняют супермаркет колбасой, сгущенкой, чаем и прочими дефицитами, то почему бы и нет? Так как любое здание покоится на фундаменте, для национализма стали рыть котлован. То есть отбор менее рефлективных людей шел не только за счет этнической принадлежности, за счет того ты – зереф, не ремид. Лучшим средством отбора стала родная речь. Пошли перманентные стенания по языку. Которые стали стихать по мере появления первых форм здания. Не забываем ни на минуту, что все эти реформы написаны рыночным композитором. Рынок здесь самый главный заказчик этнической музыки. Таким образом выходцы с периферии вышли на первое место и встали в ряду трубачей только для приватизации. По закону традиции они должны стать новыми зерефо -ремидами, чтобы стать новой традиционной элитой. И помогать. Но не становятся элитой никак. А только коррупцией. А в это время в городах осели новые жильцы, у них выросли дети. А рефлективность стала пограничной, упала и нет ни демократии, ни свободы. Только еда в изобилии в крашенной обвертке. Но рынок махает и махает палочкой:" Все кто торгует – все личности!» Так дети сбежавших в города людей и занявшихся чем попало, в основном барахольной торговлей стали зефагами (зефаг = зереф+ рефаг) и дали самый настоящий симптом национализма – избранности на основе внешности и речи. Таким образом ревкон выявляет влияние рынка, которому нужны зерефы. Здесь скажут, что Маркс тут ни при чем. Он желал пролетариату, чтобы сделать из них вождей и тем самым разрушить традиционный мир. Кто был ничем, то стал всем и тд. Да и где же тут рынок? Как вернулся? Да пролетариат или бывший член крестьянского мира мог стать всем, но для этого он не должен был уничтожать свою интеллигенцию. Только интеллигенция, уничтоженная в 1937 году, могла избавить его от самоизбиения. Ведь зереф никогда не дает единого фронта – целого. А рынок удивительно пришел с другой стороны. В 1991 году. И снова взялся за обработку, что личность – тот, кто жует.

Глава VI

Коммунист Шариков

Почему в Советской России победил Полиграф Полиграфыч Шариков..

Маркс: «Снятие самоотчуждения проходит тот же путь, что и самоотчуждение» (18, с. 113). Новейшим выразителем этой первой формы коммунизма является Прудон, который уже понял, что сущность частной собственности составляет труд, а ее форму – капитал, и потому требует уничтожения капитала как такового. Однако в целом он остался на позициях грубого коммунизма, который все гнусности современного общества видит исключительно в факте частной собственности, в неравномерном распределении предметного богатства и не замечает отчуждения в сфере политики и духовной жизни, самоотчуждения человеческой личности, ее талантов, чувств и пр. «…Господство вещественной собственности над ним так велико, что он стремится уничтожить все то, чем, на началах частной собственности, не могут обладать все; он хочет насильственно абстрагироваться от таланта и т. д. …Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее. Для такого рода коммунизма общность есть лишь общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общинным капиталом, общиной как всеобщим капиталистом» (18, с. 114 – 115). Это, следовательно, такой коммунизм, который не уничтожает, а воспринимает в самого себя универсальное отрицание личности человека, порожденное частной собственностью. Поэтому грубый коммунизм «есть только форма проявления гнусности частной собственности, желающей утвердить себя в качестве положительной общности» (18, с. 116). Отлично! Почему же марксизм так понравился русским крестьянам и русской же интеллигенции, в то время как европейская интеллигенция и буржуазия не проявили к марксизму большой страсти?