Магическая академия строгого режима

– Что, даже в ванных? – пискнула ведьмочка рядом с ней.

– Это вам небольшое напоминание о том, что здесь свои правила, которым вы будете следовать беспрекословно, – заявил почти бывший ректор. – И учтите, пользоваться магией вне учебного времени и вне стен классов строго запрещено. Об этом детальнее в Уставе Академии.

Закончив свою речь, он недоуменно уставился на толпу потерянных студентов.

– Ну? Чего стоите? Хватайте чемоданы и дуйте на второй этаж занимать комнаты!

С этими словами все как один бросились к груде чемоданов у края обочины. Я хитро хмыкнула, поправляя лямку своего лёгонького рюкзачка, и первая бросилась вверх по парадной лестнице ветхого пятиэтажного здания. Суетливые студенты остались далеко позади, таща тяжеленные сундуки на своих горбах. У кого-то их было два, даже три.

Внутри здание выглядело еще хуже, чем снаружи. Грязно-серая штукатурка почти везде отпала, оголяя еще более грязные кирпичные стены. Гнилые доски на полу противно скрипели при каждом шаге, и, казалось, что они держатся на честном слове. Светлая, неужели нельзя хотя бы морок для приличия накинуть? Самим преподам-то не противно здесь находиться? Поднявшись на второй этаж, так и не рискнула прикоснуться к ржавым перилам. В этом плане я слегка брезглива, не люблю трогать грязные и пыльные предметы. Оказавшись в довольно просторном, но, увы, обшарпанном холле, я быстро сориентировалась и свернула направо, где располагались комнаты девушек. В этот момент с нижнего этажа раздались вопли отстающих, которые вот-вот налетят, как саранча. Нужно было быстро принимать решение. Прикинув, что ванные должны находиться в двух концах коридора, а по центру будет всегда шумно от близкого расположения с лестничным пролетом, я вбежала в четвёртую от ванной комнаты дверь. И тут же обомлела от ужаса.

– Это шутка?

Помещение, размером чуть больше купе поезда, ну уж никак не могло носить громкое название «комната». Да это же хуже каморки под лестницей. Темный, да даже в клубе мне выделили больше места лишь для того, чтобы спать. А здесь придется жить на протяжении целого года. Сделав всего шаг, я достигла кровати и бросила на нее рюкзак. В коридоре отовсюду доносились крики, шорох и возня. Кто-то открыл дверь, но увидев, что занято, оставил меня в покое. Я покрутила головой еще раз, хотя успела досконально изучить помещение в первые две секунды. Помимо одноместной койки с явно неудобным пружинным матрасом, здесь также имелся стол, на котором уместятся ровно одна развернутая книга и ровно одна развернутая тетрадь. Карандаш придется держать в руке. Правда, удивило наличие шкафчика, точнее, узкой высокой тумбочки в углу…хм…комнаты. Поборов брезгливость, открыла её и обнаружила штангу, две пустых вешалки на ней и еще три полочки в самом низу. Что ж, мне понадобится только одна вешалка для сменного платья и одна полка для домашних тапочек. Может, оно и к лучшему, что у меня нет других вещей. Во-первых, здесь их негде хранить. Во-вторых, отсутствие замков означает процветание кражи. В-третьих… не придумала еще, но, так как я оптимистка, уверенно заявляю, хорошо, что у меня нет других вещей! Между кроватью и шкафчиком, прямо над столиком (одни уменьшительные названия для этой мебели!) было маленькое круглое окошко, на котором отсутствовали занавески. Неприятно. Не люблю утренний свет, падающий на лицо – жутко раздражает. Закинув голову, отметила, что потолок в каморке довольно высокой. Если бы ректор постарался, мог сделать второй этаж и принимать вдвое больше студентов! Правда, мешала балка, так удобно для меня пересекающая центр комнатушки. Оттолкнувшись от кровати, я ловко подпрыгнула вверх и ухватилась за перемычку. Подтянулась на руках и, закинув ногу, с легкостью оказалась под самым потолком. Здесь было темно, слегка сыро, но довольно уютно, если не считать облезлую штукатурку. В ближнем углу заметила тонкую паутинку и толстенького паучка.

– Привет, милый!

Медленно подползла ближе, гипнотизируя живность взглядом.

– Ты бы так и жил здесь в темном уголочке, правда? – проворковала я. – Никто б тебя не трогал. Но проблема в том, что я не люблю делиться!

Молниеносно поймав паучка цепкой хваткой, закинула себе в рот, раздавливая клыком.

– Ммм, хрустящий, – облизнулась, смакуя деликатес.

Киранских пауков в столице и не отыщешь. Интересно, они здесь в каждой комнате водятся? Хоть меня и не мучает жажда, от вкусняшки не откажусь.

Надумывая, к кому бы напроситься в гости, я собралась прыгать вниз, как в комнату зашел нежданный гость. Гостья, точнее. Самая нежеланная на свете.

– О, свободно! – заявила нахалка, махая кому-то в коридор. – Кенрод! Завози чемоданы.

Стоило ей повернуть голову обратно, и она буквально врезалась своим носом в мой. Громко вскрикнув, Виолетта отскочила назад прямо на Кенрода, коим являлся молодой маг благородных кровей, судя по гербу на его броши. В обнимку с чемоданами они повалились на пол уже в коридоре. А один из сундуков все-таки не выдержал напора, и под весом рыжеволосой девицы треснули все замки. Шмотки, ювелирные изделия и мелкие побрякушки рассыпались по коридору на несколько шагов от ошалелых Виолетты и Кенрода. Ну да, я слегка перегнула палку. Точнее, чувства вины не испытываю, но такого результата не ожидала. Особенно неприятно стало, когда по коридору донеслись приглушенные смешки.

– Ах ты ж…

Дослушивать вопль ведьмы я не стала, а громко закрыла дверь прямо перед её носом, чем вызвала новый приступ хохота. Нет, я, конечно, обладательница прекрасного слуха и разобрала каждое слово, но предпочитаю сделать вид, что не было ничего.

– И комната моя, между прочим, – бросила через плечо, устраиваясь поудобнее на кровати.

Эх, тяжела доля студента. Даже не первый учебный день, а уже умудрилась обрести двух врагов в виде мстительных тварей. Одного рогато-хвостатого, вторую – рыже-стервозную. А если они еще и сговорятся…

Виолетта

Тварь сосущая!

Подумать только, со мной, ведьмой в тридцать седьмом поколении, обращаются, как с какой-то бродяжкой! И кто? Кровососка!

Вспомнив все проклятия, тут же высказала их в адрес вампирши, зная, что она непременно услышит каждое слово. Не зря я сразу обратила внимание на эту мерзавку, ох, не зря! Ясно же, как шабаш в апреле, что не смогут дружить две красивые девушки. Нейтралитет еще был бы возможен, но не теперь, когда практически начата война.

– Имейте в виду, я помню каждую свою вещь, – взяв под контроль эмоции, сообщила выглядывающим из комнат девицам.

На их смешки постаралась не обращать внимания. Моя бабушка всегда говорила, что нельзя показывать даже мимолетной слабости. Да, я чувствовала себя униженной, но никто ни за что и никогда об этом не узнает.

Проследив, как Кенрод собрал мои вещи, я прошла в конец коридора, уверенная, что уж там точно будет свободно. И не ошиблась. Для верности даже наверх посмотрела, перед тем как войти.

А увидев, что комната еще и больше, чем у Селли, позволила себе немного ликования. Я привыкла быть во всем лучшей и, несомненно, в этот раз не могло случиться иначе.

Моя радость немного омрачилась туманом пыли, поднявшейся, когда колдун поставил на пол мои сундуки. Какая же грязь! Но я знала, как с ней бороться. Не напрасно же ведьмой родилась.

– Спасибо, Кенрод, – не глядя на парня, поблагодарила его, тем самым давая понять, что больше не нуждаюсь в его услугах.

Спокойно дождалась, когда прикроется дверь, а потом, оглянувшись, залезла в сумку, что висела на моем плече. Скажи я кому, как собирала меня родня, обсмеяли бы. Запаса еды, вложенного в безразмерную кладезь, должно хватить дней на десять, при условии отказа от завтраков, обедов и ужинов в академии. Но я так поступать не собиралась. С чего мне устраивать демонстративную голодовку? Тем более, судя по вступительной речи ректора и предлагаемому жилищу, вряд ли кто станет заботиться о здоровье и благополучии студентов.

Достала аккуратно завернутое мясо, еще теплое, сестрицы постарались, следом тарелочку (видимо, тоже они положили) и большую салфетку. Разместила все это на столике, покрытым немалым слоем пыли. Подумав, достала еще и бутыль с настойкой моей бабушки.

Если раньше домовые готовы были служить только за корку хлеба, то сейчас без хорошей еды они и поздороваться не придут. Разбаловали их сердобольные ведьмы, а те и рады. Ну, ничего, мое положение позволяло не экономить еду. Впрочем, я никогда ничего не экономила.

Разложив все на столике как можно более красиво, произнесла слова призыва. Ничего не произошло. Повторила. Тот же результат. Очень странно! Даже, если на жилом этаже заблокировано использование магии, в чем я сомневалась, призыв – это совершенно иное волшебство. Да и волшебством как таковым не являлось, просто врожденная способность находить контакт с прочими, «низшими», существами.

Я проговорила слова еще не менее шести раз, но домовой так и не пришел. Это что же – самой грязь убирать?! Да ни за что! Видимо, снова придется применять все свое очарование и сваливать заботы на других. Ну, и пусть, не впервой.

Решив привести свой план в исполнение немедленно, я уже открыла дверь, чтобы отправиться на поиски кого-либо из парней, благо их было большинство. Но тут за спиной раздался скрипучий старческий голос:

– И чего звала, девонька?

Ух, ненавижу, когда меня так называют!

Но обернулась с милой улыбкой на лице. Пусть домовые и «низшие» существа, но прояви к ним хоть каплю неуважения, и они напакостят так, что и в страшном сне не привидится.

– Да, вот, жильё дали, дедушка, – сказав, обвела рукой комнату, – совсем непригодное, – горестно вздохнула.

Он согласно хмыкнул, отхлебнул настойки прямо из горлышка, откусил кусок от мяса и стал неторопливо жевать.

Я ждала. Если выбирать между домовым и поклонником, то первый в уборке надежнее. Взявшись, на полпути не бросит. А поклонник еще и поцелуев затребовать может. У меня, конечно, эти выходки никогда не проходили, но сам факт!

– Знавал я твою бабку, Авелинку, – сообщил домовой, наконец-то прожевав, – хорошая ведьма она была. Не то что нынче – сделай, да выполни. С ней можно было и побеседовать о вечном.

Попыталась припомнить бабку Авелину, но в памяти с таким именем всплывала только родственница, жившая лет семьдесят назад. Это же какой древний домовой явился!

– Эх, вот это были времена! – со вздохом заключил он.

Да уж, такого ворчуна попробуй – вытерпи.

– Так ты поможешь, дедушка? – со скромной, невинной улыбкой на лице спросила его.

– Вот что, прибраться – приберусь, яств ты не пожалела, но в услужение не пойду.

Мне оставалось лишь стоять и молчать, потому что добрых слов на языке не было. Да это полнейшая наглость! Мне что же, каждый раз нового домового приглашать?