Стэллар 2. Двойной мир

– Снаружи здания. Давайте так: выходим, садимся в машину, Иса подъедет поближе, и как только мы с ним поравняемся, я затягиваю его внутрь.

Мы вышли наружу и тут же оказались под прицелом шести телекамер.

– Это ещё что такое? – недовольно поинтересовался я.

– Журналистское расследование, – распихав телевизионщиков, к нам вышел щуплый мужичок, одетый во все зелёное, с шапкой седых кудрей и огромной сверкающей на солнце лысиной.

– Вениамин Диктов, главный редактор радиостанции "Эхо москита" и независимый журналист, – представился он.

– А почему "москит"? – поинтересовался я.

– Мы, – гордо заявил Диктов, задрав подбородок, – подобны комару, наш голос правды хоть и тонок, но мешает власти творит свои бесчеловечные преступления! Эхо нашего писка раздражает власть и разносится по всей галактике! Мы рассказываем людям правду, какой бы горькой она не была.

– О, – зевнул я, – очередная независимая пресса и оплот свободы? Видел я таких недавно. Очень жаль, что в Империи отменили карательную психиатрию. Ладно, Веня, чего надо-то?

– Вот она, проклятая СИБ, во всей красе, – прошипел Диктов, – вы вчера совершили разбойное нападение на одного из величайших представителей иноимперской культуры, гражданина Галентской Федерации, талантливой певицы Кончиты Вруст…

Я поискал глазами Яйкина. На площади перед дворцом бракосочетания бродила нехилая толпа народа. На другой стороне, за роскошным фонтаном, перед помпезным зданием парковались дорогие автомобили. Ясно, администрация планеты. Вряд ли Яйкин в этом здании. Здесь клоунам разрешают шляться в непотребном виде, но всему же есть предел. Я прикрыл глаза и поискал среди потоков пси-энергии. Ага, вот он, прячется среди передвижных лавочек с жареными сосисками и прочей съедобной дребеденью.

– … перед лицом просвещённой общественности, перед свободными людьми Амарского халифата, имперской тирании должно быть стыдно за бесчеловечное обращение с творческой интеллигенцией, – подпрыгивал возбуждённый Диктов.

– Чего? – не понял я. – Свободный амарский народ? Это у них-то? В халифате вполне себе легально существует рабство. Одуван, ты чего несёшь? Это в империи все народы имеют одинаковые права, а попробуй вякни что-нибудь против олигархической верхушки твоей любимой Галентской Федерации, быстро поймёшь, что такое свобода.

– А почему Одуван? – встряла Иса.

– Так ведь похож же на одуванчик. Зелёный, на голове пух, только часть ветром сдуло. И мозгов столько же.

Диктов побагровел.

"Ага, – злорадно подумал я, – а ты подай на меня в суд, попробуй. С моим-то иммунитетом «Б» класса".

– Ладно, народ, – сказал я, – идёмте. Нас ждёт пляж и море. Я жажду купания.

Но поганец Диктов ухватил меня за рукав.

– Нет уж стойте, – зашипел он, – я вас всех выведу на чистую воду, вместе с вашим незаконным императором Палпутиным. Ничего, я ещё доживу до того дня, когда ваша поганая империя развалится на куски!

Я даже обомлел.

– Ты чего несёшь-то, дурень? Совсем крышей повернулся?

– Чего несу? Вы все, все ваше общество больно. Одни только военные расходы триллионы миллиардов кредитов. А сколько можно было бы больниц на них построить, всех в империи можно к койкам привязать и не отпускать! А геноцид ни в чем неповинной таргонской расы? Молчишь? Язык проглотил?

– Одвуан, – ласково произнёс я, – ты уже себе на пять пожизненных наговорил.

– И пусть! – взвизгнул Диктов, брызгая слюной. – Пусть! Погибну я, придут другие! Найдётся кому поднять упавшее знамя! Вот убили вы Валерию Ильиничну Новожабскую, но я займу её место!

– Земля стекловатой, – машинально прокомментировал я.

– За нашу и вашу свободу! – взвизгнул Диктов и ударил меня кулаком в живот.

Не, «ударил» это, пожалуй, чересчур сильно сказано. Попытался ударить.

– Фигасе, – я изумлённо посмотрел на Ису. – Иса, милая, смотри, меня побили. Прямо перед телекамерами. Мне ведь, наверное, больно. Что же делать?

– Даже ума не приложу, Дэйв, – сокрушённо ответила Иса. – Такая трагедия.

– Вот и я не знаю. А вдруг он мне ребро сломал? Или заразил вирусом либерального бешенства? Смотри, у него пена изо рта.

– Какой кошмар! – ужаснулась Иса. – Дэйв, Одувана надо незамедлительно отвести к ветеринару.

– Не сметь оскорблять свободу слова! – верещал Одуван. – Все ваши достижения, тупые ватники, ничто перед мощью Галентской Федерации!

– Ничто, говоришь? – я вытянул руку и поднял Диктова в воздух. – Любуйся, падла, всё что ты видишь, сделано руками имперцев. И этот фонтан, и эти самоцветы в небе, и весь этот город. Даже твоя поганая радиостанция, и та может существовать лишь паразитируя на труде честных граждан. Ради того, чтобы ты, змея подколодная, мог сидеть и вонять в эфире, тратится народный ресурс.

– Отпустите меня! – завизжал Диктов, к великой радости телевизионщиков, снимающих весь происходящий беспредел. – Я боюсь высоты!

– Боишься? – прорычал я. – Не беда. Учись переживать трудности. Хотел пострадать за правду, мазохист? Вот и страдай, – я поднял его ещё выше. – Может закинуть тебя в стратосферу, чтобы ты, плесень, смог как следует разглядеть всю мощь Империи?

Диктов уже ничего не говорил, только подвывал, периодически сбиваясь на икоту.

– Лети, Одуван, фууу! – подула на него Иса, и я отправил Веню в полёт по касательной через площадь и автостраду, прямо в фонтан. Диктов плюхнулся прямо в середину, да так и остался сидеть, по пояс в воде.

– Чтоб вас всех, – выругался я. – Как вы мне надоели, – и пройдя мимо испытывающих экстаз телевизионщиков, залез в броневик.

– У меня такое чувство, – пробормотал я, – что на меня начали охоту все психи Империи.

– Дэйв, – уважительно произнёс Локовски, – я ведь говорил тебе, что ты полный отморозок?

– И не раз.

– Сегодня ты прославился на всю галактику. Телевизионщики, наверное, успели словить с десяток оргазмов.

– Да пофигу. Иса, у тех ларьков наша добыча. Давай на малой тяге вдоль этого забора.

– На малой скорости, Дэйв. Это автомобиль.

Я вздохнул.

– Иса, я пилот. Управлять колёсным транспортом у меня выходит плохо, так что не придирайся к словам, пожалуйста. Должны же у меня быть недостатки, правда? О, отлично, вот и жертва. Открывай дверь!

Мы объехали киоски, и я выдернул из щели наблюдавшего за площадью Яйкина. Вскрикнув и взбрыкнув в воздухе ногами, он пролетел на бреющем полёте прямо над оградой, порвав свою ночнушку, и угодил прямо в гостеприимные лапы Локовского. Тот ухмыльнулся и втянул улов внутрь. Дверь броневика захлопнулась, и мы покатили по шоссе.

– Хотел пообниматься, засранец? – ласково улыбнулся Локовски, придерживая Яйкина за шею. – У тебя появился замечательный шанс.

– Чего вы от меня хотите? – голос порножурналиста сорвался на визг.

– Знаешь, мил человек, – я откинулся в кресле и положил ногу на ногу. – Скажи мне, как так получается, везде, где к нам лезут общаться всякие неадекватные личности, я имею неприятное удовольствие лицезреть твою морду. Ты можешь объяснить сей странный природный феномен?