Один из демонов

– Я тоже, – тихо сказал Проектировщик.

Экран потускнел. Кандидаты начали подавать признаки жизни. Действие токсина, как и предсказывал старик, проходило. Директор «А– Консент–Д» повернулся к Полди:

– Сейчас мы пройдем на ваше рабочее место. А это, – он обвел рукой кабинет. – Приемная. Вам придется заниматься подбором кадров. И начнете вы с наиболее ценного для нас экземпляра.

– А кроуд–файтинг? – осмелев, поинтересовался новоиспеченный сотрудник проекта.

– Кроуд–файтинг, как ни странно, сыграет тут одну из самых важных ролей. Умеете щелкать пальцами? Хорошо. Входная дверь запрограммирована на этот акустический сигнал. Два раза. Щелк – щелк!

Линия Слика. Любовная позиция номер сто девятнадцать.

Мужчины после сорока склонны к опрометчивым поступкам. Так сказал пудель по имени Гиллис из отдела «ПО». Понимаете ли, у нас, джентльменов с проседью, к тому времени уже исполнена репродуктивная функция, выращено жизнеспособное потомство, и внутри просыпается зерно самоуничтожения. Хм, какие странные мысли приходят на ум, когда висишь вниз головой. Особенно после зверского инерционного рывка, от которого мои глаза едва не повисли на зрительных нервах. Потом я еще целую минуту наблюдал в бифокальной перспективе кучу зеленых шариков с оранжевыми ободками.

Вот зачем со мной Творец это сделал? Почему, спрашивается, я пожелал выполнить дополнительный разворот над этой распроклятой рощей? Заметил движение? Решил проверить? И соответственно, моментально получил в фюзеляж какую–то баллистическую дрянь от антропоморфов. У–у–у, проклятые недочеловеки! Зарядить бы им сейчас пару кассет шрапнели, туда, в суставчатый полумрак, где на одну ветку приходятся в среднем полторы змеи. Право жаль, что мои стволы уныло смотрят в зенит, а внизу лишь голубой овал кокпита и лесная подстилка на расстоянии двадцати футов. Где–то внутри мозга появилось ощущение легкого зуда. Связь. Или, что вернее, ее отсутствие. Видимо, поврежден передатчик нейросети, и меня потеряли. Я дотянулся до внешнего коммуникатора, и через секунду в кабину ворвался встревоженный голос диспетчера базы:

– «Камыш» вызывает Слика! Капитан, вы слышите меня? Ответьте «Камышу»!

– Слик на связи.

– Ваш сигнал неподвижен.

– Я сбит в секторе Танго. Был атакован с земли, совершил вынужденную посадку. В помощи не нуждаюсь.

Последняя фраза вырвалась против инструкции. Тут смешался стыд за допущенную ошибку и желание успокоить своего оператора – дескать, я еще владею ситуацией, ничего страшного не произошло. Впрочем, кому я втираю? Скайховер лежит сбитым селезнем, а это значит, что миссия провалена. В оперативный канал неожиданно врубился старший инструктор Кундис:

– Малыш, отключайся, мы берем его, – это он диспетчеру. – Слик, ну как там?

– Нормально. Любуюсь природой, причем задница находится выше головы.

– Приятель, ты меня не удивил. В штабе так многие ходят. Как обстановка?

– Непринужденная. Ни одной метки на радаре.

– Значит, опасности нет?

– Пока прилетит подмога, я тут подохну со скуки.

– Ладно, я тебя сейчас развеселю, Слик. В воздухе повеяло горными цветами.

– Принял, Кундис.

– Наслаждайся.

– Благодарю.

– Отбой.

Кундис – мой однокашник по подростковому интернату. Не то, чтобы мы были завзятыми приятелями, но пару раз в драках оказывались спина к спине, а это, знаете, очень способствует взаимному доверию. Поэтому, когда жребий судьбы поместил меня инструктором в учебный лагерь «Форекон», где окопался Кундис, я возблагодарил Творца самой искренней молитвой. С его помощью моя работа превратилась в синекуру, а я, в ответ, подогнал старине несколько пригласительных на закрытые вечеринки. Туда, где кучкуются дизайнеры, фотографы и красотки с длинными ножками. Мне самому эти билетики счастья поступали по интимно-культурологическому каналу (об этом позже). На одном светском рауте Кундису удалось зацепить начинающую модель, а на другом – смазливого педераста, который до последнего момента вполне сходил за девицу. В первый раз Кундис отделался расходами на коктейли (пила девчонка, как двугорбый верблюд после длительного перехода) и жестоким похмельем, а второй раз едва не угодил под трибунал, потому что подбил оба глаза гражданскому лицу. Ничего, в будущем станет вести себя осмотрительней. Говорил же ему: «Если в таких местах видишь у барышни на шее шарфик или платок, лучше не испытывай судьбу, а иди и познакомься с другой барышней».

Ладно, Кундис не обиделся, когда вышел с гауптвахты. Тем более, что я ухитрился заслать ему туда через коменданта пару бутылей рома и блок сигарет. А сегодня старый товарищ любезно предупредил меня о том, что около диспетчерского пульта появился Эдельвейс. Каждый учебный центр обязательно должен иметь собственное страшилище. Такое, чтобы у курсантов тряслись поджилки едва они слышали скрип его ботинок. В «Фореконе» эту роль с блеском исполнял майор Эдель (а для всей базы, само собой – Эдельвейс). Очень цельный характер, так я скажу. Всего лишь две черты – въедливость и раздражительность. Первостатейная сволочь.

Ощутимо запахло жженой изоляцией. Где–то позади тихонько горела проводка, плавились пластиковые детали. Вот–вот должна была сработать аварийная герметизация пилотной капсулы. Отключив связь, я разблокировал кабину и рывком отодвинул изогнутую прозрачную крышу. Свежий ветерок прошелся по моим щекам. Недопустимо висеть тут и ждать, пока меня, словно консервированного кальмара, извлекут из помятой авиабанки спасатели. Когда прибудет помощь, я обязательно должен стоять на ногах, вооруженный и готовый дать отпор неприятелю. Тем более что система обнаружения целей молчала. Прошло время, когда антропоморфы выходили на опушки леса с плакатами и что–то пытались всем объяснить. Мы быстро охладили их рвение подкалиберными прививками, и теперь они предпочитают по–быстрому нагадить нам и смыться. А в ответ получают огонь на поражение. Такова установка. Я мысленно обратился к внутреннему медицинскому центру. Некоторые из сослуживцев называли интегрированного шеф–лекаря Парацельсом или Авиценной, прочие трогательно приклеивали разные женские имена. Своего я обозначил как Червяка. Он же ползает в моем сознании, не так ли?

– Система динамического гомеостаза стабильна. За последний час предотвращено более десятка ошибочных репликаций. Предположительно – канцерогенез. Индекс гуморальной и клеточной иммунных систем – реактивный.

Проклятье! Я случайно залез в меню функционального отчета.

– Отставить, Червяк! Доложить о неисправностях!

– Наноботы в настоящий момент репарируют поврежденные кровеносные сосуды мозга. Ущерб получен при механическом ударе о стенку черепа…

– Да заткнись ты! Тьфу, отставить! Червяк, у сейчас меня башка лопнет от боли!

– Слик, сообщаю вам о том, что данное положение тела чревато неприятностями в самом ближайшем будущем. Я предотвращаю чрезмерный приток крови в голову, но если вы не перемените…

– Мануальный режим!

– Вы и так в мануальном режиме. Перешли на него перед тем, как взяли на себя управление ховером «Драгонфлай».

– Дьявольщина!

Я высунул голову за кокпит. Ближайший сук был совсем рядом.

– Для правого запястья режим «Тиски»!

Одной ладонью я крепко обхватил скобу на фюзеляже, а другой отключил протекторы сиденья. Под действием земной гравитации меня тут же втиснуло в страховочные ремни. Глубокий вдох – и мой пояс со щелчком вылетел из креплений, а сам я повис как мартышка, раскачиваясь в пятнадцати футах над землей. Огляделся, пошарил по костюму. О чем я только думал и почему не сделал это раньше? Вот вам – еще один опрометчивый поступок зрелого мужчины. Хорошо, что все на месте. Пистолет-пулемет «Блоуган», личный коммуникатор, а большего мне и не надо. Кисть держалась прочно – на имплантах я мог бы проболтаться на поручне целый час, но нужно было двигаться дальше.

– Левое запястье – режим «Тиски»!

Рывком перенес свое тело к ближайшему суку, перехватился. Моя ногти проскребли по скользкой коре, рука беспомощно соскользнула с нее, и я рухнул вниз, ломая по пути ветви и веточки. При ударе о землю получилось сгруппироваться, перекатиться на бок. Зубы клацнули как у стального замка, коленные суставы жалобно взвыли, а голова отозвалась ноющей болью. Червяк недовольно прокомментировал мое падение перегрузкой систем. По–моему, он имел в виду тот очевидный для него факт, что я – идиот. Ныло плечо, которым я врезался в древесный корень. Пахло сыростью, прелой листвой. Ботинки по щиколотки ушли в зловонную жижу, что с пузырями выступила из лесной подстилки.

Встав на ноги, я вытер грязные ладони о зеленую ткань комбинезона. Пальцы повиновались с трудом.

– Отключить режим «Тиски». Задействовать программу «Охрана»!

Где–то внутри моей плоти расслабились усиленные имплантами мышцы, а рецепторы – наоборот, пришли в состояние максимального возбуждения. Я же, наконец, смог перевести дух и осмотреться. Снизу живописная роща оказалась больше похожей на плантацию по выращиванию кустов с вариативной степенью колючести. Почти каждое растение при желании могло стать инструктором по самообороне для новобранцев. Часть этих окаянных шипов в настоящий момент засела у меня в униформе, между прочим. Над головой в зеленых декорациях сиял рваный проем голубого неба – след падения моей машины. Вокруг стеной стоял чуждый мне мир, мир дикой Земли, мир, который мы, ее исконные повелители и хозяева, призваны возделать, искореняя уродство и насаждая красоту и гармонию. Мой скайховер грациозно возлежал на двух соседних стволах, тупым носом упираясь в развилку третьего. Хвостовое оперение было покорежено, с правого крыла беспомощно свисал оторванный кусок ракетного ложемента.

– Наноботами устранены повреждения системы «Сонар» и мозгового коммуникатора, – это Червяк не дает мне расслабиться.

В сознание тут же вплыла проекция окружающего пространства, данные тепло– и инфра–локаторов. Одновременно внутреннее ухо пробуравила отрывистая команда с базы:

– Слик! Здесь майор Эдель. Немедленно дай нам ориентир для посадки!

Ага. Началась спасательная операция по спасению меня. У них есть радар, но инструкция повелевает получить данные и от человека тоже. Анализатор голоса проверит мою искренность. А вдруг на меня уже наставили ствол, и подмога попадет прямиком в засаду? Эдельвейс ни за что не отступит от инструкции, даже если в потерянных секундах будет заключаться моя жизнь.

– Танго, пятый квадрат. Самый центр.

– Принял. Восемь минут. За тридцать секунд провесишь им маячок. Как понял меня?