И среди терновника растут розы

– Я знаю, как Вас зовут, – ответила мисс Россер, – от Вашего имени мне пришло приглашение.

– Я удивлен, что Вы приехали, учитывая, что Вы не заинтересованы во мне как в женихе, – ответил ей мистер Уанхард.

Девушка бросила на мужчину короткий взгляд и была готова рассмеяться, ведь слова мужчины заставили ее растеряться, и она не знала, что на это стоило бы ответить.

– Я приехала сюда из чистого любопытства, не более, – ответила ему мисс Россер.

– Поэтому Вы сидите ко мне ближе всех? – снова спросил мистер Уанхард.

– Это была удивительная случайность, хотелось просто оторваться от неприятных мне собеседников, – ответила девушка, бросив короткий взгляд на мисс Вуд, которая с воодушевлением что-то рассказывала рядом сидящей девушке в зеленом платье, которая так и не представилась мисс Россер.

– Эти дамы? – ее взгляд заметил мистер Уанхард.

– Эти дамы, – согласно кивнула мисс Россер, переводя взгляд на мужчину.

Теперь он чувствовал себя увереннее, пусть его самолюбие было очень сильно ранено. Сейчас, зная, что девушка не заинтересована в нем как в женихе, он не боялся упасть перед ней в грязь лицом, так как для нее его фиаско не сыграло бы никакой роли, оттого он мог вести себя чуточку раскованнее, насколько позволял этикет, но снова заглянуть ей в глаза он не решался. Для него это казалось добровольным прыжком в омут.

– Я видел, как они щебетали во дворе на скамье под дубом, – говорил мистер Уанхард, перебирая еду в тарелке вилкой, явно больше не испытывая голода, – в отличие от Вас, мисс Россер, они всё ждут, когда мой выбор падет на одну из них.

– Они находят Вас очень привлекательным мужчиной, мистер Уанхард, – отвечала девушка, не смотря в их сторону, а пытаясь думать о еде и своей воде, тщательно пережёвывая, чтобы ни у кого не возникло мнения, что она, сидя за столом, в приоритет ставит именно беседу с хозяином поместья.

– Они как открытые книги, – ответил мужчина, – я вижу их мысли у них на лице.

– Тогда Вы видите на их лицах, что они уже чтут себя хозяйками Вашего двора, – говорила мисс Россер, – уже носят дорогие одежды и спят в Ваших шикарных покоях. Мистер Уанхард, неужели Вам нужна хоть одна из них?

– Что Вы, мисс Россер!? – мужчина бросил на нее короткий взгляд, а потом, промокнув губы салфеткой, очень тихо заговорил. – Я в жизни не видел более глупых созданий, чем эти девушки, и мне, честно говоря, было бы очень стыдно назвать одну из них своей женой. Да и очень большое значение они придают сегодняшнему балу!

Мисс Россер молча смотрела на него в ожидании продолжения его слов, но он замолчал, и она так же тихо заговорила сама:

– А как иначе? Они считают, что именно сегодня Вы назовете имя своей избранницы!

– Что за глупости, мисс Россер? – мистер Уанхард усмехнулся, бросая на нее взгляд. – Хотя, простите меня за мои слова, ведь это не Ваше мнение. Эти глупышки заблуждаются, я не объявлю свою невесту сегодня, хотя бы потому, что для подобного решения нужно время.

– Слава Богам, мистер Уанхард, Вы оказались благоразумнее, чем я ожидала, – девушка с облегчением вздохнула и отпила воды.

Мистер Уанхард бросил на нее короткий взгляд и продолжил есть, понимая, что эта тема исчерпала себя, а про что еще можно поговорить с девушкой он не знал. Он усердно пережевывал тушеную резаную куриную грудку и думал о том, как снова обратиться к мисс Россер и что у нее спросить. Словно не понимая, каким мукам подвергается мозг мужчины, девушка сама не спешила начать разговор, вступая в беседы с близ сидящими людьми. Они разговаривали о блюдах на столе, о их мастерском приготовлении, и какой же талантливый повар работает в поместье мистера Уанхард. Те, кто пробовал вино, были в восторге, и все очень хотели узнать, откуда в поместье такой прекрасный напиток. Сам мистер Уанхард отвечал неохотно и коротко, сообщая, что вино было привезено специально из Франции, всё это время думая о том, что спросить у мисс Россер, чтобы снова завязать разговор, но все же в голову ему пришло ухватиться за ниточку про спиртное.

– Как все хвалят это вино, мисс Россер, – заговорил он, – неужели Вы не жалеете, что Вы его так и не попробовали?

– Неужели у Вас нет ничего, чем Вы могли бы удивить нас вечером на балу? – спросила девушка, бросая на мужчину взгляд.

– Скажите, чем бы я мог Вас удивить, и это подадут к столу на балу, – ответил мистер Уанхард, и девушка не смогла сдержать улыбки, глядя мужчине прямо в лицо, но видя, как он робеет, когда смотрит ей в глаза, она не стала заглядывать ему в душу, поверхностно пробежав взглядом по ресницам.

– Существует ли на свете что-то, чем меня еще можно было бы удивить, – проговорила мисс Россер.

– Я подам к столу шампанское, какое Вы не пробовали никогда в жизни, – ответил с пылом мужчина, и мисс Россер растерянно глянула ему в глаза.

– Хорошо, – только и смогла ответить она, и он, удовлетворенно кивнув, продолжил свой обед.

Сама мисс Россер была удивлена столь открытым и явным интересом хозяина поместья, но в какой-то степени они понимала, что он не воспринимает ее более серьезно, чем тех дам, которых называл глупышками. Она попыталась не оценивать поведение мистера Уанхард и не думать о бале и пообещанном шампанском, так как была совершенно уверена в том, что он вряд ли сможет ее удивить, или вызвать в ее сердце хоть какие-то движения. Она отложила вилку и теперь только разговаривала с гостями, иногда пила свою воду и совершенно не обращала внимания на мистера Уанхард, который продолжал думать о том, как снова привлечь ее внимание. Он тоже больше не хотел есть. Отложив вилку, он отогнал пару мух от тарелки с фруктами и посмотрел в сторону окон. Голубая занавеска как парус развивалась на ветру, а прохладный ветер врывался в комнату, давая возможность гостям дышать свежим воздухом.

Его внимание быстро привлекла пожилая гостья, которая была бабушкой одной из приглашенных девушек, которые хотели стать избранницей мистера Уанхард.

– Мистер Уанхард, будьте так добры, скажите нам, что за миледи сидит рядом с Вами? Вы так любезно общаетесь с ней. Наверное, это кто-то из Ваших родственников?

Женщина была в темном тяжелом платье, с трясущимися руками, глаза были красными и отекшими словно после постоянных длительных слез, и на мир она смотрела через вуаль небольшой шляпки на голове. Смотрела она на мистера Уанхард с интересом, даже граничащим с любопытством, и со странным теплом, как на собственного внука.

– Это мисс Россер, она одна из приглашенных, – ответил ей мужчина.

Женщина понимающе, но как-то разочаровано и огорченно закивала, а потом заговорила:

– Но почему она сидит так близко к Вам, в то время, когда все остальные девушки сидят почти в конце стола?

– Сам не знаю, миссис, – отвечал мистер Уанхард, – мой хороший друг мистер Мак-Дугал попросил всех рассаживаться так, как им будет удобно, значит, моим гостям удобно сидеть именно так.

– Если бы мы знали, что сесть к Вам, мистер Уанхард, можно было так близко, моя внучка могла бы сесть рядом с Вами, – с легкой обидой в голосе говорила женщина.

– Могла бы, – мужчина кивнул ей в ответ, и это всё, что он мог ей сказать, так как совершенно не понимал этой странной борьбы за место.

Среди толпы приехавших девушек мистер Уанхард не видел никого, кто мог бы привлечь его внимание, и даже если бы рядом села какая-нибудь другая девушка, он не стал бы с ней так заинтересованно общаться, глядя лишь на мисс Россер, которая сидела бы в конце стола.

– Моя внучка мисс Вуд, Вы видели ее? – спросила снова женщина.

– Это та прелестная леди в розовом платье? – спросил мистер Уанхард, и женщина смущенно улыбнулась, а на ее морщинистых щеках даже проявился румянец.

– Да, это именно она! Моя любимая Присцила Вуд! – с восторгом заговорила женщина, счастливо улыбаясь, но при этом стягивая губы, чтобы не было видно почерневших, испорченных годами жизни зубов. – Скажите же, мистер Уанхард, что она самая прекрасная девушка в этом зале!?

Мужчина улыбнулся женщине, но промолчал, ведь именно рядом с ним сидела та, что своим видом была способна затмить сразу всех дам в зале.

– Здесь столько прекрасных девушек, миссис Вуд, что у меня аж глаза разбегаются, – говорил мужчина.

– Ну а кто на Ваш взгляд здесь всех милее? – не отставала пожилая женщина, желая услышать имя своей внучки.

– Мне еще сложно сказать наверняка, так как у меня еще не было возможности общения со всеми приглашенными девушками, – ответил ей мистер Уанхард.

– Конечно-конечно, – женщина понимающе закивала, – во время бала, когда Вы станцуете с ней, Вы поймете, что она здесь определенно милее всех.

Мистер Уанхард лишь смог кивнуть ей и поднять бокал, пользуясь моментом и поводом, чтобы сказать тост.

– За милых дам!

В ответ хором гости ответили: «За милых дам!», – и мистер Уанхард опустошил свой бокал, как и все сидящие за столом.

К закату, когда гости поместья занимались своими делами, готовясь одновременно к балу, воздух стал значительно прохладнее, но окна никто не спешил закрывать, позволяя комнатам наполняться запахом цветущих роз. Для мистера Уанхард этот запах был столь привычен, что потерял для мужчины значение, но сегодня он все равно не спешил закрыть окно небольшого зала, в котором находился. Он стоял у камина, вертя в своих длинных тонких пальцах портсигар, на котором был изображен орёл. Мужчина был один и ему это нравилось, так как ничто не отвлекало его от мыслей о новой знакомой. От открытого окна доносился звук мух, что изучали белую деревянную поверхность подоконника, потирая свои передние лапки. Мисс Россер в то время так же стояла у раскрытого окна выделенной ей спальни, любуясь красными, розовыми и белыми идеальными кустами роз. Над ними были видны мельтешащие чёрные точки – опыляющие розы пчелы. Голова мисс Россер устала от причёски, потому она распустила волосы, а по её белому лицу словно шрамы расползлись красные полосы от лучей умирающего солнца, которые заставили глаза девушки гореть подобно изумрудам.

Девушка обернулась, бросив взгляд на свои вещи. Пять платьев на выбор лежали перед ней на широкой постели с лёгким прозрачным балдахином, и она должна была решить, какое из них она наденет на бал.

В тени комнаты, из самого угла, за ней наблюдали карие глаза из-под тяжёлых век и разросшихся бровей. Он был в тёмных одеяниях и с поясом из тонкой веревки, на голове у него была небольшая проплешина, а кисти его были тонкими, с сухой кожей и неровными пальцами с черными ногтями. Спина его изогнулась под весом горба, и всем своим видом он внушал отвращение и ужас.