Враг любит больно

– Тебе там нечего делать, Яся, – моих ног невесомо коснулись его пальцы и мурашки побежали вверх, – мужики от таких невинных лапочек дуреют и могут порвать на части.

Глава 02

– Что вы… что ты… делаешь? – Дыхание разгоняется и во рту сохнет. Нервно облизываю губы в попытке их увлажнить, кусаю. По телу от казалось легких касаний разносятся трескучие электрические разряды. Мне становится душно в своем теле, тесно. Соски болезненно упираются в ткань хлопковой рубашки.

Роб одним глотком допивает виски и ставит стакан на пол, задирает подбородок. В глазах полный мрак, который меня затягивает.

Он так смотрит, что я невольно пошатываюсь в его сторону, ударяясь своим телом о его грудь. Роб ловит и усаживает к себе на колени, заставляя седлать.

Наши лица так близко друг к другу, что я улавливаю его теплое дыхание с примесью алкоголя. Хочется потянуться самой, чтобы попробовать вкус его губ на вкус. Они маняще полуоткрыты, блестят.

Опускаю взгляд вниз, чтобы прервать зрительный контакт. Снова натыкаюсь на татуировку на груди. Игнорируя наглое сжатие его ладонями моих ягодиц под рубашкой, касаюсь пальцами голой кожи.

– Можно посмотреть? – спрашиваю шепотом, отодвигая край рубашки.

– Смотри, – его голос севший, хриплый. Роб двигает меня ближе к себе, заставляя почувствовать, как у него сильно напряжено в штанах. Одно движение его бедер и меня ошпаривает внизу живота. Там все стягивает, начиная пульсировать.

Наши тела вплотную друг к другу, трутся, но я не готова к такому. Я трушу поддаться ему.

И это неправильно, если моим первым мужчиной станет именно ОН.

– Очень красиво, – пытаюсь сфокусировать взгляд на тату крыльев на груди. Ниже под крыльями выбито две даты. Промежуток времени ровно в две недели.

В таком месте тату делают для того, чтобы смотреть и каждый раз вспоминать о том, что случилось. Чтобы обязательно отомстить.

Одернуть руку хочется, словно от ожога. Я не имею права касаться этой надписи. Ведь наша семья ответственна за эти две недели ада в жизни его семьи.

Что бы Роб сделал со мной прямо сейчас, если бы узнал кто я?

Его ладонь сжимает волосы на моем затылке и заставляет отклониться, посмотреть ему в глаза. Губы Роба накрывают мои. Нетерпеливо и жадно, язык упирается в зубы, скользит по ним. Мужчина сжимает второй ладонью мою челюсть, заставляя открыть для себя рот. Целует глубоко, ненасытно, заставляя все мысли из моей головы испариться.

Мой первый взрослый поцелуй с мужчиной и сразу сумасшедший. Ярослав целовал, но только в щеку или слегка касаясь губ. Ему было не слишком интересно с неумелой девственницей.

Мои губы пульсируют и горят от его поцелуя, хочется еще и еще. Тело пробудилось и тянется за неизведанной лаской. В Робе так много сексуальности и силы, он опытен и умел. Он вырвал меня из рук других мужчин… Для себя?

Глаза закатываются сами, когда он касается языком моей шеи, пульсирующая венка готова взорваться от перенапряжения, там качается слишком много крови. Я дышу так шумно, что у самой закладывает уши.

Влажные поцелуи перемещаются в вырез рубашки, метят мои ключицы. Роб рычит, сжимая мое тело в руках, словно вкусную добычу.

И я чувствую, уже… почти… совсем скоро точка невозврата будет пройдена. Он не остановится.

– Роб, Роб, Роб… ты обещал… ты говорил… что не будешь…

– Хочешь сказать, я тебя насилую? – он с трудом отрывается от моего тела. В поплывших, расфокусированных глазах полно сарказма и возбуждения. Мужская ладонь с нажимом скользит вниз по животу и забирается мне в трусы. Мгновенно становится влажной. Когда Роб достает ее и раскрывает пальцы, между ними натягиваются тонкие вязкие ниточки моего возбуждения.

– Я не могу, я еще никогда… – мотаю головой и сжимаю на груди расстегнутую рубашку.

– Я хочу быть первым, – Роберт демонстративно засовывает пальцы в рот и облизывает. От такого интимного жеста у меня голова кругом идет.

Боже, помоги.

Я и он.

Это невозможно.

Нам нельзя этого делать.

Но Роб не собирается останавливаться. Одним махом он разрывает на мне рубашку и сбрасывает на пол. Я инстинктивно пытаюсь прикрыть грудь, но он разводит мои руки. Смотрит хищно на крупные соски моей маленькой торчащей груди.

– Тебе же есть восемнадцать?

– Аааа…… дааааа, – выдыхаю шепотом.

Роберт поднимается вместе со мной на ноги. По лестнице заносит в спальню. Бросает меня на пастель, застеленную белоснежным шелком. И я понимаю, путь назад отрезан. Он получит то, что хочет.

Мужчина медленно расстегивает пуговицы на своей рубашке, щелкает пряжкой ремня. Я смущенно отвожу взгляд, когда он остается в одних боксерах.

– Смотри, – командует, ведя ладонью по забитой татуированной груди, спускается ладонью по поджарому прессу.

Он прекрасен. Идеален, насколько это вообще возможно.

Широкие плечи, прекрасно развитая мускулатура. На груди совсем нет волос, но от пупа к боксерам ведет темная жесткая дорожка. В полутьме спальни Роберт кажется мне практически божеством.

Он снимает с меня трусы, оставляя полностью голой. Потом сам избавляется от боксеров. Роб совершенно не стесняется тяжелого члена, пошло покачивающегося у него между ног.

Я первый раз в живую вижу мужчину голым, поэтому дико смущена. Меня всю покрывает алыми пятнами и кожу палит жаром. Это неизвестное мне раньше возбуждение накатывает с силой урагана.

Мое тело хочет его, внизу призывно пульсирует между ног, соски изнывают.

– Раскройся, – ставит колено на постель и разводит мои ноги руками.

– Может быть… – лепечу растерянно.

– Нет, ты моя сегодня, – отрезает приказным тоном.

Роб накрывает меня своим телом, твердым и горячим. Сердце в груди барабанит истошно, пытаясь вырваться. Я не верю, что это со мной происходит.

Горю и не верю.

Его ладони обнимают мое лицо, пальцы убирают рассыпавшиеся по нему прядки. Роб смотрит, каждую черточку пожирает. Его член упирается мне между ног. Твердый, пульсирующий. Мне страшно, что будет очень больно.

Роб прикрывает глаза. Ведет носом по моей щеке, жадно втягивая запах. Натягивает ладонью волосы, заставляя смотреть только на него.

Вторая ладонь скользит по груди и животу, пошло сжимает ягодицу.

Мои глаза расширяются, когда головка члена толкается в меня. Внутри болезненно тянет и распирает. Я скребу ногтями по его груди, пытаюсь оттолкнуть. Но не выходит.

Роберт – моя ловушка.