Угадай, кто?

Данила невозмутимо кивнул.

– Буду, Юр. Я именно для этого сюда и поставлен. Этот ролик снимут на моих условиях. У тебя это в договоре прописано.

– Гори в аду со своими бриташками и условиями! Что ты хочешь? Брют на завтрак каждый день?

– Ага, а еще баню, веник и бабу на ужин. Я все это могу позволить себе сам, братуль. Мне нужна Березина.

Я подавился воздухом.

– Ты шутишь? Это незаконно, Дан. Твои же бритиши первые в суд побегут.

– Не в этом смысле, Юрец, – Даня закатил глаза. – Я хочу, чтобы именно она курировала свой проект.

– Вдвоем с тобой? – уточнил я, чувствуя дебильный восторг и одновременно ярость, представляя Дана и Элю в тандеме.

– Да, вдвоем со мной. И не надо сверкать глазами. Я тоже так умею. Здесь нет никакого пошлого подтекста. Объективно только Березина из всей твоей команды способна снять этот ролик.

Я задержал дыхание, чтобы успокоиться. Тридцать секунд кислородного голодания и глубокий вдох прояснили мой разум. Пришлось признать очевидное.

– Да. Ты прав. Я был готов отстаивать ее проект перед заказчиком. Рад, что не пришлось.

– Как мило. Хоть в чем-то мы с тобой сходимся.

На самом деле мы сходились с Даном во многом, но оба не желали это признавать. Например, нам обоим нравилась Эля. Но мы оба это пытались отрицать. Данила особенно резко.

– Дело за малым. Зови свою штатную истеричку. Заслушаем ее вопли, – проговорил он.

– Ты прекрасно знаешь, что Эля не истеричка. Прекрати ее доводить. Мы давно не в школе, – вступился я.

– Ладно-ладно. Как скажешь. Позови и послушаем, как зрело и взвешенно она будет топать ножкой, отказываясь от проекта.

Переспорить Данилу мне точно не удастся. Я всю жизнь был тем братом, который отступал, чтобы не обострять.

Поэтому я не стал терять время, перегнулся через стол и снял трубку, вызвал Элю по внутреннему.

– Да, Юрий Дмитриевич, – ответила она холодно.

– Зайди, – попросил я и положил трубку.

Данила остался стоять у окна, сложив на груди руки. Я тоже не стал принципиально пересаживаться. Эля вошла и нахмурилась. Она прикрыла дверь и заявила:

– Я при нем не буду разговаривать.

Данила простонал.

– Какая важная.

Он пересек кабинет, схватил ее за локоть и потащил к моему креслу, усадил.

–Прекрати меня лапать, Гараев! Что за дерьмо!

Я немного очнулся после первого появления Дана и теперь не мог игнорировать потрясающий, разгоряченный вид Эли. Она всегда невероятно пылко общалась с Данилой. Потому что он каждый раз доводил ее до бешенства. Со мной ее никогда не захлестывали эмоции.

Элю Березину невозможно сбить с толку или заставить выйти из себя. Никто не мог пошатнуть ее незыблемое спокойствие и уверенность. Никто, кроме моего брата.

– Юр, скажи ему, – капризно обратилась ко мне Эля.

Я точно знал, что Дан не сделал ей больно, но среагировать на призыв о помощи был обязан.

Поэтому запоздало отчитал брата:

– Данил, давай без рук.

– Ты прекрасно знаешь, что ей не больно. Выпендривается, – предсказуемо оправдался Данила. – Давайте бросим детские игры и поговорим как взрослые.

– Ты не умеешь, – огрызнулась Эля. – Мне с тобой не о чем разговаривать.

Она задрала нос и отвернулась.

Дан захлопал в ладоши.

– Прекрасно! Вот это взрослый человек.

Я умоляюще взглянул на него. Данила, конечно, не менее нелепо надулся. Но хоть замолчал. Хотя я не очень хотел вариться в этой каше, но придется лавировать между ними.

– Эль, Данила таким оригинальным образом просит тебя остаться во главе проекта, – начал я примирительно.

– Пусть Данила гуляет в задницу с такими просьбами. Я с ним не буду работать.

Дан приподнял бровь, как бы говоря: «Видишь, она невыносимая». Я снова обратился к Эле.

– Отдашь дяде Леше свое детище? – надавил я побольнее. – Можешь представить, какой будет каст?

– Харатьян и Пугачева, – предположил Дан.

Я хохотнул. Эля сжала кулаки. Ей было смешно, но она скорее себе губу прокусит до крови, чем будет смеяться над шуткой Данилы.

– К слову, актеры прекрасные, но Митрофанов совсем не шарит в трендах, – пояснил Дан. – Березина, ну чего ты от меня хочешь? Я уже сказал, что ты придумала шикарный концепт. Что еще должен сделать? На колени встать? Поцеловать, чтобы ты уже скинула лягушачью шкуру и потеплела хоть немного?

Эля ткнула в Данилу пальцем и зашипела:

– Только попробуй меня тронуть.

Конечно, Данила не мог игнорировать ее ультиматум. Он тотчас приблизился и потыкал в Элю пальцем. Она вскочила и врезала ему по плечу. Я собрался вмешаться и растащить их, но слова Данилы заставили замереть.

– Ты не в себе из-за вчерашнего, что ли?

– Вчерашнего? – переспросил я, удивленно глядя на брата.