Чернила, тайны и отец моей соседки

Пирсинг для меня где угодно. О котором будет знать этот мужчина.

Сразу захотелось сделать прокол в самом неожиданном месте.

– Значит, это твой эскиз? Правильно?

Олег показал мне экран мобильного. На нем была моя надпись и бабочки вокруг.

Я поспешила пояснить.

– Да, но мы с Настей собирались сделать только надпись для начала.

– Ты первый раз? – догадался он.

– Да.

– Боишься аллергии?

– Боюсь боли, если честно.

Он понимающе закивал и похвалил меня.

– Очень самокритично для столь юной особы. Обычно все случается наоборот…

– Как? – не могла не спросить я.

– Когда приходят чистые и просят набить на всю спину крылья или зарисовать всю ногу. Сколько ни уговаривай – бесполезно. Но через пять минут – обморок, нашатырь, сопли, слезы, я передумалааааа…

Конечно, последнее он прорыдал, как истеричная девчонка. В другой момент я бы возмутилась, но у Олега, похоже, так случалось достаточно часто. Я не стала обижаться. Да и пародировал он смешно.

– Именно поэтому вы больше не работаете здесь?

– По другой причине. Но по концертам с дождем из слез я не скучаю совсем.

Собравшись с духом, я попыталась надавить на больные точки мастера.

– Давайте не будем искушать судьбу. Я не уверена, что смогу сдержать слезы, так что лучше разойдемся.

– Куда? – не понял он.

– Я домой, а вы куда-нибудь, где точно не будет потенциально плаксивой девицы.

– Ох, Мария, уверен, у нас все получится. Не бойся.

Когда он так говорил, мне очень хотелось верить. Но даже его гипнотический взгляд и голос не могли изменить моего решения.

Или могли?

– Давай действительно начнем с надписи. Если будет терпимо, то продолжим бабочек. Где бы ты хотела всю эту красоту? – заговорил мне зубы Олег.

Мне так нравился его голос, что я совсем забыла о побеге и вежливом отказе. А он продолжал болтать, шутил, не замечая моего оцепенелого молчания.

– Не говори, что на заднице. Бабочки на попке – это моветон. Даже на твоей. Оу, черт, прости. Я не подкатываю, просто чернильный черный юмор.

Я краснела и хихикала, как школьница. Олег обескураживал, прямо скажем. Он болтал со мной как ровесник, будучи намного старше. Меня всегда тянуло к зрелым мужчинам, но вот я их совсем не интересовала. Да и не было у меня шанса флиртовать с такими людьми. На работе все клиенты видели только форму. Никто никогда не пытался познакомиться.

– Так где? – повторил Олег вопрос.

– На груди, но…

– На груди? – переспросил он. – Уверена?

Я инстинктивно прижала ладонь к сердцу, без слов обозначая место для тату. Олег склонил голову и внимательно смотрел. Я стала путаться в словах под этим взглядом.

– Нет. То есть, да. Я хотела, но…

– Мария, тату – это навсегда. Уверена, что не пожалеешь? Чуть более глубокое декольте сразу покажет рисунок на твоей коже или некрасиво перекроет его. Представь, что найдешь свадебное платье мечты, и оно неидеально будет сочетаться с тату.

Я схватилась за его слова, как за спасательный круг.

– Да, конечно, вы правы. Не стоит мне ничего там набивать. Я пойду.

– Стой-стой, я не отговариваю тебя, – спохватился Олег, поймав меня за руку и усаживая обратно на диван. – Не убегай.

У меня заколотилось сердце о ребра от его прикосновения. Я точно должна бежать, но где бы взять сил и желание оторваться от этого человека.

– Посиди и послушай, ладно?

– Хорошо, – тихонько откликнулась я.

Он отпустил меня, и сразу стало грустно. Олег присел на стул, придвинулся ко мне очень близко и объяснил:

– Будь здесь любая другая девчонка твоих лет, я бы отправил ее домой много думать о татуировках, навсегда и прочих важных вещах. Но ты ведь не тупая малолетка, да?

– С чччччччего вы взяли? – удивилась я.

– Сам не знаю. Просто вижу, что у тебя есть веский аргумент для тату. Считай, что сканирую твою ауру.

– Шизотерика, – фыркнула я пренебрежительно.

– Может быть, но чуйка меня ни разу не подводила. Позволь предложить тебе бабочек под грудью. Будет красиво и загадочно.

Я сразу представила, как Олег будет работать у меня под грудью, трогать, приподнимать, поглаживать полотенцем, чтобы убрать лишнюю краску. Черт, это было бы офигенно. Я умру еще до того, как он увидит меня полуголой. Даже жалко, что мне не надо под грудью,

– Уверена, что будет отлично, – чуть смелее стала отвечать я. – Но это не для меня.

– Принципиально?

– Да. И нет.