Семья

– Бедный Борька, как же тебе не повезло с сестрой. Стыдно, наверное, перед своими друзьями-толстосумами? Ещё бы, такой весь беспроблемный и холёный, что смотреть противно. Пошёл ты со своей заботой.

Частенько эти издевательские речи были густо сдобрены нецензурной бранью, причём, как подозревала Наташа очень намеренно.

Кожа на переносице снова потрескалась от её печальных мыслей. Может, стоит подумать об инъекциях ботокса? Борис не откажется порадовать мамочку, он всегда щедрой рукой делал подарки «своим девочкам». А как он трогательно любит свою племянницу, не передать словами. Ариша была копией матери, взяв от своего папаши только цвет волос. И умничка такая же, почти как сама Катюша в детстве. Вот тут претензий к дочери Наташа не имела. Катя обожала свою дочь и тратила на занятия с ней почти всё своё свободное время. В пять лет девочка умела читать, решала лёгкие примеры, отлично пела и была более развита, чем её одногодки. Борька, не имевший своей семьи, что бесконечно огорчало Наташу, задаривал сестру и племянницу подарками. Катя весьма своеобразно реагировала на это. Благодарности ждать от неё не приходилось, а подарки она принимала только те, которые предназначались Арине. Отец девочки испарился после её рождения, потерявшись в наркотическом тумане. Определённо, только Катя могла выбрать такое ничтожество себе в мужья, хотя… Наташа вспомнила своих двух мужей. Может, это семейное?

Она тут же тряхнула аккуратно уложенными волосами и улыбнулась своему отражению. Лёгкий макияж подчеркнул её выразительные карие глаза и готовность к сегодняшнему дню. Она осталась довольна собой. Ах, какая жалость, что некому оценить её физические достоинства. Может завести себе любовника? Её девочки из салона давно советовали ей это. Наташа сделала себе чашку кофе и задумалась. Долгие годы у неё была связь с женатым начальником. По сути, она была его второй и любимой женой. Руслан Раисович очень помог Бореньке стать тем, кем он стал. Она так скучала по нему, царство ему небесное. Шесть лет достаточный срок для своеобразного вдовства и оплакивания любимого мужчины. Руслан был хорошим любовником, и они обе были довольны – Наташа и его жена Карина. Все сохраняли статус-кво, прекрасно зная о существовании друг друга. Только на похоронах Руслана его супруга повела себя как та, кем она на самом деле являлась – как плебейка. При воспоминании о безобразной сцене на кладбище, где слова «проститутка», «сучка» и «будь ты проклята» лились грязным потоком из её рта, Наташа расстроено заморгала, удерживая слёзы обиды. Вот же гадина какая. Руслан Раисович не зря хотел её бросить и жениться на своей помощнице. Чтобы эта курица делала, если бы Наташа согласилась на это?

Боря быстро увёл мать с похорон и долго успокаивал. Какой же он добрый и чуткий мальчик. Как ему рассказать об обвинениях Екатерины?! У неё просто язык не повернётся сделать это. Есть же люди, которые всегда винят других в своих несчастьях. Ох, как тяжело быть матерью. Именно поэтому она сделала тот злополучный аборт, когда забеременела от Руслана. Он ей этого так и не простил. Наташе чудом удалось наладить их отношения после того случая. Она буквально на коленях стояла перед ним и просила прощения. Вот тогда Руслан и сказал ей:

– Какая же ты дура, Наташка. Я же жениться на тебе хотел.

Наташа клялась ему, что ей и в голову не приходило такое развитие событий, и что если бы она знала, то никогда не пошла бы на аборт. Руслан поверил ей, а она начала тщательно предохраняться, используя все доступные ей способы. Они провели вместе почти целую жизнь – семнадцать лет. И пусть детей она больше не хотела, но отказываться от Руслана не собиралась.

Звонить в девять утра уже было бы прилично, поэтому надо чем-то занять часик до пробуждения Бориса. Живот заныл, и она снова подумала о своих шести годах целибата. Может ну их, эти приличия? Ноутбук тихо загудел, откликаясь на прикосновения её пальцев к клавиатуре. Где-то она видела рекламу сайта знакомств, которая навязчиво предлагала к её услугам сотни симпатичных холостяков из разных стран и городов. Регистрация была несложной, загвоздка возникла только в графе «возраст». Писать или не писать настоящий возраст? Решив, что состариться она всегда успеет, Наташа легко попрощалась с десятком лет. Её фотографии были хороши и больше маскировали, чем показывали, но по-другому и быть не могло, ведь фотосессия влетела ей в хорошую копеечку. Последнее фото, где Наташа игриво замерла напротив собственной парикмахерской, которую она гордо именовала салоном, стало рядом с остальными. Тут же сообщение от неизвестного запиликало о том, что её появление на сайте не осталось незамеченным даже в такую рань. Ой, какой хорошенький и молоденький мальчик, неужели и, правда, хочет познакомиться? И не он один. Наташа с недоумением рассматривала анкетные данные мужчин, которые как на подбор были младше её и, за некоторым исключением, очень симпатичны. Вряд ли это хорошая идея, но ей надо было хоть немного отвлечься от мыслей о дочери и занять себя до звонка Борису.

– Иди к мамочке, малыш, – прошептала Наташа и улыбнулась в монитор.

Глава 10

2010 Борис

По телевизору показывали невероятно интересный документальный фильм. Борис редко позволял себе бездельничать даже по выходным, но этот звонок матери просто выбил его из колеи привычных действий. Катя всё-таки рассказала о том, что происходило много лет назад. Любовь матери к иносказаниям запутала его буквально с первых слов и он искренне не мог понять, о чём она вообще пытается ему сказать. Когда, наконец, начала вырисовываться картина происходящего, Борис онемел от неожиданности. Мать, чувствуя себя не в своей тарелке, заполнила тишину в трубке своими причитаниями и уверенностью в том, что «наша девочка под чем-то». Борис точно знал, что наркотиков и алкоголя в жизни Кати нет. Он регулярно наводил справки по своим каналам и держал жизнь сестры под контролем. Так оно надёжней было, но переубеждать мать – он не собирался. Сухо сообщив ей, что подумает об этой ситуации, Борис положил трубку и замер.

Неужели она так загнала внутрь те события, что попросту забыла о них? Он читал о спасительной забывчивости мозга после травмирующих событий, которые люди не желают помнить ни при каких раскладах. Вроде бы в такие моменты срабатывает что-то вроде предохранительного клапана для психики, этакая своеобразная избирательная благодатная амнезия.

Взгляд Бориса вернулся к телевизору. Просто удивительно, какие мерзости могут жить в человеческом теле. Они питались им, размножались и гадили в нём, вызывая у несчастных людей мучительные страдания. Количество паразитирующих на человеке существ потрясало воображение, а сам проект напоминал добротно снятый фильм ужасов с прекрасным названием «Монстры внутри меня». Правильно поставленный диагноз, подобранное лечение и организм становился относительно чист и здоров. Он без особого отвращения смотрел на то, что извлекали из тел разных людей. Борис с усмешкой подумал, что с его монстром так не справиться. Лабораторные анализы не покажут следы его жизнедеятельности, а современный микроскоп не сделает его фотопортрет.

Через пару часов у него была назначена встреча, а это значит, что пора возвращаться в реальность. Он увеличил звук телевизора и направился в ванную. Из зеркала на него уставился симпатичный мужчина с серьёзным взглядом, ухоженным спортивным телом и чувственным ртом. Бритва привычно заскользила по коже, а тоненькая струйка из крана не мешала ему прислушиваться к тому, о чём говорилось в очередном эпизоде телепроекта. Закончив, Борис наклонился к зеркалу так, что от его дыхания оно начало мутнеть. Где-то внутри него есть тот, с кем много лет назад столкнулась его младшая сестрёнка. Этот «кто-то» прятался за чёрными зрачками до сих пор, хотя его довольно болезненно пытались прогнать. Шрам на ноге тут же начал зудеть, откликаясь на его мысли.

Его монстр требовал удовольствий, которые позволяли ему чувствовать себя живым. Алкоголь оставлял после себя мучительное похмелье, поэтому Борис иногда позволял себе расслабиться с помощью того, в употреблении чего мать подозревала Катю. Он делал это крайне редко, ведь превратиться в жалкого наркомана не входило в его планы. Секс под наркотой дарил особенно острые ощущения, хотя и по отдельности было неплохо. Борис стремился к разнообразию, потому что классический секс вгонял его в сон. Он объездил полмира и в каждой стране мог насладиться чем-то присущим только ей. Мог и позволял себе. Азиаты были особенно хороши и знали толк в том, что серая масса называла извращением. Всё, что заставляло его сердце биться быстрее, было использовано и сложно было найти «извращение», которое он не попробовал. То, что для кого-то было экзотикой, то для него – привычной нормой.

Мысль о возможном браке вызывала стойкое неприятие. Притворяться необходимо для выживания в социуме, но делать это двадцать четыре часа в сутки он не собирался. Его дом – его крепость, здесь он мог быть собой. Если бы мамочка видела его во время разговора о Кате, она бы точно поняла, кто из них говорит правду. Как деловой человек он умел скрывать свои эмоции, но хотя бы дома он должен отдыхать. Именно поэтому он останется холостяком, без претензий на продолжение рода. Как-то мать пыталась узнать, не является ли он геем. Борис тогда так искренне рассмеялся, что мать облегчённо выдохнула и сказала что-то вроде:

– Ну, слава богу, а то Катя предположила это, а я как дурочка испугалась.

Борис оборвал смех и злобно подумал тогда о том, что сестра лучше всех знает, что он не гей. Но как оказалось, она просто стерла этот факт из памяти, а он-то думал. Единственное, что в ней осталось с тех пор, так это желание защититься от него и даже напасть первой.

Костюм отлично сел по фигуре и Борис самодовольно хмыкнул. Он никогда не сомневался в своей нормальности, хотя подозревал, что многие с удовольствием повесили бы на него ярлык с диагнозом. Что такое эта самая норма? Где её границы? И самое главное, кому это решать? Он уже давно научился принимать себя таким, какой есть и не сомневаться в себе. Когда-то у него возникла мысль сходить к психологу, но пустить постороннего человека в свой мир казалось крайне рискованным. Зачем из ничего создавать себе проблемы?

В своё время он много читал. Некоторые заумные книги с уклоном в эзотерику утверждали, что каждому воздастся по заслугам. Не в этой, так в следующей жизни. Всё может быть, только у верховного бога был один маленький, но существенный просчёт. Люди с трудом вспоминают своё детство, что говорить о прошлых жизнях, если они действительно были? Если бы при реинкарнации, Великий и Ужасный, оставлял память о преступлениях, а самое главное о наказании за них, то этот мир был бы другим. Какой смысл в этом наказании, если неизвестно когда и каким оно будет? И будет ли вообще, тоже непонятно. Он долго размышлял на эту тему и пришёл к определённым выводам. Вся эта ахинея придумана для того, чтобы неудачники по жизни не начали бастовать и требовать себе преференций у счастливчиков. Влез, так сказать, в колесо сансары и тащи на себе своё невезение, потому что против кармы не попрёшь. Борис улыбнулся своим давним выводам и поправил галстук. Он не собирался усложнять свою жизнь страхами и попытками улучшить своё мифическое будущее. Гораздо ближе ему было понятие того самого «здесь и сейчас». Поэтому он будет по максимуму получать удовольствие проживая каждый день этой долбанной жизни.

Интересно, какой реакции Катька ждала от матери? Их мать видела только то, что хотела видеть, крайне редко выпадая из образа ранимой и чувствительной барышни, хотя Борис знал, что это всего лишь маска. Любая неприятность и даже её возможность превращали мать в главную жертву вселенского заговора, а того, кто пытался достучаться до неё – в злобного садиста. Борис не сомневался, что мать настолько устала быть сильной, но битой жизнью, что умудрилась отрастить слишком толстый панцирь, сквозь который не могли прорваться даже крики её детей. Она могла театрально глотать успокоительное и находиться на грани воображаемого инфаркта только для того, чтобы защитить себя от того, что может по-настоящему сделать больно. Она как будто говорила: «Лежачего не бьют, вы же знаете?». Именно так она выкручивала руки Руслану Раисовичу, любившему её много лет. Именно так она закрылась в своё время от Бориса, когда он просил защитить его от отчима. Катя попыталась и расшибла себе лоб о железобетонную преграду, которой мать окружила себя. Он бы даже пожалел её, но… Нога снова зачесалась, напоминая Борису о том, что его сестра не нуждалась в жалости. Знак её непослушания прятался под чёрным носком, редким зудом напоминая, что существует предел её терпению. Аккуратный шрам от кухонного ножа установил границы, которые он больше не нарушал. Тогда, на полу грязной кухни он испугался, что она просто сошла с ума, болтая о ночном чудовище, которое жило в Борьке. Но так ли она была не права? В тот момент он безоговорочно поверил в то, что Катя, не раздумывая, всадит в него нож при очередной попытке «полакомиться сладеньким». Настроение Бориса начало стремительно падать. Его память услужливо напомнила, как он скулил, зажимая руками свою травмированную ногу, а слёзы текли по его лицу, смешиваясь с соплями. Это был самый противный звук на свете.

На протяжении долгого времени в нём плескалось желание отомстить, чтобы вычеркнуть сцену на кухне из своей памяти. Поначалу это был пожар, готовый уничтожить всё вокруг, включая его самого. Он метался в поисках того, как можно нанести ответный удар без единого физического прикосновения. Кто ищет, тот всегда найдёт, тем более, когда возможность находится под носом. Ему понадобилось целых два года, чтобы увидеть её и ещё год, чтобы решиться на это.

Как же она убивалась на похоронах этого мальчишки. Они с третьего класса были неразлучны и слишком долго раздражали его своим хождением за руку. Кажется, его звали Сергей и фамилия у него была такая «драчливая» – Драков. Она совсем не подходила ему. Его жирная мамаша не зря тряслась над своим сыночком, он был таким хилым, что ему хватило лёгкого толчка в спину. Мать должна была объяснить сыну, что гулять на стройке может быть опасно даже в тринадцать лет. Когда Борька позвал Дракова поговорить о Кате, тот безропотно пошёл за старшим братом своей подружки в пятиэтажный недострой. Сложно сказать, что Серёжа предполагал услышать от него. Может то, что Катька влюблена в него?

Он так и не смог подойти к телу, лежащему внизу, чтобы убедиться в его смерти. Может поэтому на похоронах, где присутствовал весь класс Катьки, Борис с опаской рассматривал желтоватое лицо мальчика. Не мог же тот внезапно сесть в своём гробу, отыскать мёртвыми глазами Борьку и указать на него пальцем? Это были пугающие мысли, поэтому он предпочёл смотреть на сестру. Её горе, неподдельное и не по-детски сильное, расслабило его. Её плач, ещё много месяцев доносившийся до него по ночам, убаюкал его неукротимое желание мести.

Сегодня Катька проявила слабость и это было хорошо. Наконец-то всё стало на свои места. Забавная штука человеческий мозг, а он-то думал… Интересное явление это вытеснение, надо почитать про это.

Катенька, Катюша, котёнок. Планировать здесь было бесполезно, но одно останется неизменным – в глазах окружающих Борис был и останется самым заботливым и любящим старшим братом.

Глава 11

2010 год Катя

Много лет подряд волк не мог догнать зайца. Катя подумала о том, что это очень несправедливо – чего-то страстно хотеть и не получать. Бегаешь-бегаешь, а твоё персональное счастье уворачивается, сопротивляется и просто хохочет из-за угла. Против тебя выступает окружение и даже обстоятельства, потому что на тебе метка аутсайдера. Она не видна глазами, но её безошибочно улавливают все. Ариша громко рассмеялась над очередной неудачей волка в «Ну, погоди!», хотя смотрела этот мультфильм сотый раз. Классика, что тут скажешь.

Катя застыла рядом с дочерью, хотя грозный призрак домашних дел навис над ней пустым холодильником и запланированной стиркой. Она теряла драгоценное время, но продолжала тупо пялиться в экран телевизора. Они были похожи – волк и Катя. Вечные неудачники против всего мира. Заяц был ей отвратителен. Такой весь правильный, что от него за сто километров несло фальшью. Кто знает, не получает ли он удовольствия, глядя на мучения и неудачи серого? В мире людей всё не так как кажется, вряд ли в мультфильмах, созданных ими, будет по-другому.

Арина снова засмеялась и дурацкие мысли тут же вылетели из её головы. Она всегда подозревала, что много думать – вредно. Хорошо, что телепатия не прижилась в человеческом обществе, а то просто страшно подумать, сколько проблем это могло бы вызвать. Ближайшие тридцать минут дочурку не сдвинуть с места и это здорово, тут бы самое время поработать, но распластавшись на диване, Катя уткнулась лицом в подушку и устало прикрыла глаза.

Чем она думала, когда звонила матери? Точно не головой. Ох, уж эти эмоции, которые снова толкнули её на глупый поступок. Чего она ждала после таких обвинений в адрес Борьки? Что мать, почти полностью зависящая в финансовых вопросах от сына, кинется в бой, роняя на ходу тапочки и …что? Ударит Борьку? Проклянёт это чудовище и прижмёт дочь к себе, умоляя простить её за собственную слепоту? Катя вздохнула. Ей просто нужна была эта попытка прокричать вслух о том, что у её «не получилось» есть корни. Она не добилась ничего хоть сколько-нибудь значимого, и это болезненно разъедало её изнутри. Куда исчез тот потенциал, о котором говорили со всех сторон и который она, фактически, держала в руках? Катя умудрилась потерять не только его, но и себя. Хорошо, что небеса послали ей ангела, который остановил своим рождением эту душевную коррозию.

Конечно, она сама виновата во многих вещах, нельзя всё сваливать на Борьку. Это было бы неправильно. Так же как и смерть её Серёжки. После того несчастного случая она прожила пару лет как в тумане. Вселенская несправедливость его смерти болезненно травмировала её. Почему он? Какого чёрта его понесло на стройку? Почему он бросил её?!

Как-то незаметно подкрался подростковый возраст и она начала войну против всего мира, наказывая его и себя за несовместимость не самыми хорошими поступками и орошая горькими слезами свои раны от соприкосновения с ним. Сложно сказать, что явилось толчком к ведению боевых действий. Незаживающая рана от смерти Серёжи, гормональные изменения пубертатного периода или предвзятое отношение к ней нового классного руководителя. Что-то в тихой девочке на задней парте сильно раздражало Валентину Петровну, и она сделала её обособленность и молчаливость мишенью для своего остроумия, не подумав, что класс проявит редкое единодушие в вопросах травли. Катя некоторое время игнорировала нападки учителя и одноклассников. Их шутки и оскорбления уютно ложились в какой-то внутренний резервуар, месяц за месяцем накапливаясь в нём, пока однажды под ошеломленное молчание одноклассников, она не швырнула его содержимое в рожу классного руководителя. Она, без сомнения, многое могла выдержать, но иногда пресловутая «последняя капля» толкала её во все тяжкие. В своё время именно эта переполненность вложила ей в руки нож. Она же, в ответ на очередную злобную шутку Валентины Петровны, подняла Катю со своего места и потребовала «заткнуть свой старый вонючий рот, пока она не помогла ей сделать это сама» и в полной тишине покинуть класс.

На следующий день она явилась в школу с новой короткой стрижкой, накрашенными глазами и пачкой сигарет в кармане. На всякий случай. Все были шокированы, а мать ещё долго причитала над обрезанной косой дочери. Классный руководитель больше не трогала её в открытую, но всячески старалась испортить жизнь, занижая оценки и поливая её грязью перед другими учителями. Стать частью коллектива она не пыталась и по-прежнему держалась особняком. Постепенно отношение одноклассников к ней изменилось. Вокруг Кати сохранялся вакуум, но ответная агрессия на любую попытку обидеть и зацепить – делала его другим. С ней не хотели связываться, опасаясь получить болезненную обратную связь.

В последний год школьной жизни у неё появилась подруга. Новенькая девочка Лена, пришедшая к ним в класс, потому что после развода её родители не смогли ужиться в одном городе. Спустя много лет Катя поняла, что они просто не могли не подружиться. Подобное всегда притянет подобное, а Ленка была такой же надломленной и травмированной, как и она. Именно поэтому из тридцати человек одноклассников Лена выбрала в друзья именно Катю, проигнорировав предупреждения других. Они обе были ущербными, но готовыми обороняться или разрушать. Они отметились пьяным дебошем на выпускном, куда мамочка Кати не соизволила явиться. Блуждая по городу в ярком сексуальном оперении, девочки быстро нашли новых знакомцев, с которыми и провели последующую ночь.

Катя со стыдом вспомнила, что их было слишком много – чужих и липких незнакомцев. Она не пыталась запомнить их имена, до упора разрушая остатки собственной самооценки. Выползая из одной переделки, Катя тут же попадала в другую, каждый раз убеждаясь в том, что другого отношения к себе просто не заслуживает. Ей довелось узнать, что такое изнасилование во всей своей красе, с физической болью и рваными незаживающими душевными ранами. В милиции ей так и сказали:

– Сама виновата!

А она и не спорила. Катя считала себя магнитом для дерьма, находя этому утверждению бесконечные подтверждения. Ненависть к себе разъедала её до тех пор, пока она не поняла, что падать больше некуда – она на дне. Екатерина Александровна решила лично посетить всевышнего в его небесном особняке и предъявить ему претензию за своё жалкое существование. Путёвка в виде бутылки водки и целой кучи барбитуратов уже была у неё на руках, осталось дело за малым. Ей было двадцать два года и, казалось, что въевшуюся в тело и душу грязь сможет смыть только это горькое пойло и мамочкины лекарства. Она смотрела в потолок, по которому во все стороны разбегались знакомые трещинки и неровности и настраивалась на финальное выступление. Случайная мысль о том, что она никогда не умела сдаваться, повернула её мысли в другую сторону. А может, она ещё поборется? Только не с собой, а за себя. Рано ещё ставить на ней жирную точку. Пообещав себе начать с чистого листа, Катя поставила запятую и заснула в обнимку с нетронутой бутылкой и таблетками под подушкой.

Жизнь удивительная и непредсказуемая штука, только так можно объяснить то, что произошло с ней дальше. Через день после несостоявшегося объяснения с богом она чуть было не попала к нему на аудиенцию внепланово. Боль разрывала Катин живот, а каждое движение сопровождалось стонами, переходящими в крик. Всплеск температуры и рвота довершали картину, от которой её матери, пожалуй, впервые стало по-настоящему плохо.

Диагноз «гнойный перитонит» установили довольно быстро, но во время операции что-то пошло не так. В какой-то момент Катя чётко поняла, что находится под потолком операционной. Настоящий внутренний мир человека не так красив, хотя зрелище собственных внутренностей осталось в её памяти яркой картинкой. Ругательства доктора могли бы травмировать слух даже искушённых в этом деле дворовых алкоголиков, но больше всего Катю поразила собственная лёгкость и отсутствие уже привычной боли. Ей хотелось лететь прочь от разрезанного тела, этой комнаты и суетящихся внизу людей. Ощущение спокойствия было всеобъемлющим и таким ровным, что она не испытывала никакого страха и сожаления. А потом лёгкость пропала, и Катя буквально упала в родное тело, встретившее её физической и душевной болью. Больничная палата приняла её в свою серость, и она горько проплакала весь день.

Довольный собой доктор, оперировавший Катю и вернувший блудную пациентку к жизни, абсолютно зря ждал благодарности от «голубоглазой красавицы». Мать решила, что дочь убивается над довольно безобразным шрамом и Катя не стала её разочаровывать.

После больницы она сильно изменилась. Катина попытка воплотить свой план в жизнь привела к браку со старым другом и рождению дочери Арины. Уже намного позже она додумалась, что начинать стоило более последовательно и менять внешнее параллельно с внутренним, потому что новая начинка и старое окружение – плохое сочетание. Жалеть ей было не о чем, маленькая дочурка окончательно укрепила Катю на этой земле.

Борька… Она не замечала с его стороны повышенного внимания к своей девочке, хотя и возможности проявить его у братца просто не было – они практически не виделись, изредка сталкиваясь на днях рождениях матери и классически заканчивая эти встречи словесной потасовкой. Так или иначе, брат активно принимал участие в жизни Кати. Мать по-своему заботилась о ней и, даже считая её непутёвой, бесконечно тянула деньги из благополучного сына на её нужды. Борька не сопротивлялся и, несмотря на «паскудное отношение» даже расщедрился на однокомнатную квартиру почти в центре города. Катя прекрасно знала какой неблагодарной гадиной она выглядит в глазах матери, но ничего не могла поделать с собой. Она не помнила причину своей агрессии в сторону Борьки, инстинктивно сведя к минимуму общение с ним.

Теперь память вернулась. Нет, она не швырнёт ему в лицо все его подарки. Прошлого не изменить, а у её ребёнка должно быть всё самое лучшее. Она не будет тонуть в неуважении к себе за это и сведёт свою ненависть к Борьке до общепринятых норм. Гордость хороша только в кино, а реальность диктует свои условия. Она потерпит её жалкие крики и попытки переворота. При встрече с братцем Катя не вцепится ему в рожу с криками: «Как ты мог?». Мог и какая разница как, она не психотерапевт и не планировала им становиться.

Она просто не допустит больше их встречи. Никогда. Для неё Борька умер.

– Мама, просыпайся, я хочу кушать! – Арина защекотала голые ступни матери, напоминая той о забытых обязанностях.

– Я тоже, – прогнусавила Катя в подушку. Перевернувшись на спину, она подозрительно посмотрела на застывшую возле неё Арину. – А кто это здесь так вкусно пахнет? Иди ко мне, моя конфетка.

Арина завизжала и на несколько минут забыла о голоде, пытаясь спасти свой животик от материнских зубов. Старый диван с честью выдержал это испытание, поскрипывая в унисон их возне и, как будто, посмеиваясь вместе с ними.