Тени улыбки. Стихотворения

«Выйду за порог собственного дома…»

Выйду за порог собственного дома,
зачерпну в ладони мякоть декабря.
Вечная зима! Не просил я Бога,
чтобы на душе таяли снега.

Оттого и мне вьюга так любима,
оттого я сплю, и слышу за окном:
все сильней года, изморозью, мимо
не проходят и стяжаются пером.

Как бокал вина… Только бы не стаять
и успеть поймать жизни поцелуй.
И назначить ей ещё одно свиданье,
по другую сторону все тех же губ.

А пока я здесь, тенью у порога
все стою и чту пренарядных баб.
Взглянут на меня, юношу хладного?
Мне же все равно, их снесут ветра…

«Все было так: на тертом берегу…»

Все было так: на тертом берегу
О чем-то разговаривали двое.
Один из них нещадно резал слух:
«Нет ни богов, ни эдаких героев,
Есть только непрерывный труд.»
Второй иначе размышлял о роли,

Бесспорно, что даруется извне.
Он утверждал, при резком лунном свете:
«Труды рассеются, как ясный день,
Останется лишь суетливый ветер,
И горсть твоих иссушенных ногтей,
Чем если Богом будешь ты замечен.

Все будет так: героевы шаги
Сольются в сердце, преподобно дюнам.»
И голос разговорщиков затих.
Один из них под тишину ночную
Ушел, оставив подле моря стих.
Второй же растворился тенью мутной.

«Печальный урожай. Сгнивает клумба…»

К.В

Печальный урожай. Сгнивает клумба.
Едва растут подлунные цветы.
Летают вороны. Из ниоткуда
Витает около могильный дым.

Но мне ли смерть грозится белой тенью
Своих едва отчаявшихся рук?
В ответ всегда янтарные сирени
Ключом из под завалов бьют.

И птичий гогот рьяно поперхнулся,
Услышав благодать твоих шагов.
Весь урожай затрепетал искусством
От запаха твоих льняных волос.

Шуршит неприхотливо, у забора,
Не взращенная мною грусть-тоска.
Ах, если бы, ах, если бы дорога
Всегда вела тебя к моим глазам.

Тогда б открытой белоснежной раной
Зажглись едва растущие цветы.
Тогда бы вороны, сквозь дым туманный,
Вспорхнули к звездам и обняли сны.

«Душа принадлежать себе не может…»

Душа принадлежать себе не может,
поскольку след свой может потерять.
Дорога, нам оставленная Богом,
засыпана снегами декабря.

На каждом повороте зимний ветер
несдержанно проводит ритуал,
и лучшее он шепчет человеку:
«Душа должна быть вечно влюблена.»

В библиотеке

Минуя день, по вечерам,
В библиотеке челядь бродит.
Срывает с полок милых дам:
Ахматову, Бронте и Коле.

Чуть слышен их летучий визг.
И, видно, дамская порука —
Развеять в пыль свой верный стих,