Энергик. Тайны Академии «Утес»

Гай вел себя все холоднее и отстраненнее. И это угнетало и выбивало из колеи.

«Неужели и для него я ничего не значила?»

Зато я стала больше общаться с Майей, подругой Калы. От нее я узнала, с кем дружила и общалась моя сестра, чем она увлекалась и какой была эти два года на Утесе.

Майя рассказала мне, что Кала была улыбчивой, открытой новому и верной себе и своим друзьям. Ее ценили командующие и считали, что она сможет добиться больших успехов на службе Скал. Кала обожала полеты и верила, что сможет изменить отношение людей к тем, кто обладает силой. По словам Майи, у нее не было врагов, потому что она излучала свет.

Кала была одной из лучших в учебе и великолепной наездницей. Ее имя до сих пор висело на стенде почета. Кстати, кондора по имени Любимчик буквально через несколько дней после исчезновения сестры вывезли с Утеса на челноке. И он был жив. Если бы Калы не стало, то ее энергия погасла бы и в нем. Это была еще одна деталь в пользу того, что моя сестра не умерла. Но вот куда отправили Любимчика, никто не знал. Чтобы это выяснить, пришлось после отбоя пробраться в кабинет мадам Лу, ведь именно она заведовала кондорами. Я отыскала нужный свиток отправки, что не составило большого труда: мадам Лу любила порядок во всем. Хорошо, что Айс страховала меня, пообещав, что если кто-то придет, то она применит силу и заставит забыть обо всем. «И плевать на всплеск, пусть попробуют найти, от кого он шел», – усмехалась Айс. Но в свитке имелась только надпись: «По месту требования». И это было очень странным. Кто его требовал и зачем? Тревожные мысли о том, что же случилось с сестрой, вцепились в меня и не хотели отпускать. Я пыталась размышлять логично, но неизвестность, как вязкое болото, затягивала все сильнее и сильнее.

Я была уверена, мадам Лу что-то знает – на свитке стояла ее печать. Вот только вытянуть из нее информацию, не используя силы, сможет разве что Итан, который и с ней нашел общий язык. Но я не хотела его просить. После того, что было-то! Да и вызывать подозрения было нельзя.

Таким же незаконным способом, нарушая все правила Утеса, мы с Айс обшарили кабинеты командующих и их хранилище. И наконец я смогла расшифровать пометку ЗНП. Буквально за несколько недель перед исчезновением Кала подала заявку на перевод, ЗНП на языке командующих. Страшные буквы, как выяснилось. Ведь Кала просилась из наездников в знающие. Когда я попыталась что-то выведать у Гая и Майи на этот счет, они только посмеялись надо мной, сказав, что ни один наездник никогда не променяет кондора на пробирки. Да и наездники очень ценны на Скалах. Если кто-то из них подал такую заявку, был бы скандал. Поэтому я никак не могла понять, зачем Кала так поступила.

Чем больше я узнавала о сестре, собирая крупицы ее прошлого, тем больше вопросов у меня возникало. В какое болото она влипла?

Когда я выкраивала немного времени, то наведывалась в библиотеку под предлогами учебы и заданий. На самом деле пытаясь понять, как же мне попасть в тот закрытый зал. Может, там я смогла бы найти подсказки. Но старик-библиотекарь словно караулил меня. Его звали Порций, и библиотека была его царством, где он господствовал над свитками и теми, кто приходил. Увидев меня в зале, он тут же откладывал дела и подходил, чтобы поболтать. Интересовался учебой и всегда был любезен. Но его пронзительный взгляд и вопросы о прошлом, об увлечениях, о моей энергии словно оголяли меня. Он внимательно выслушивал ответы, а потом лукаво улыбался, как будто знал, что я вру. И после каждой нашей встречи мне казалось, что он видит меня насквозь. Но почему тогда ничего не говорит и не делает? Да и ключ от зала я у него так ни разу и не видела. Может, его вообще не существовало, а за той дверью было всего лишь какое-то хранилище.

Я попыталась выяснить и о других пропавших. Но узнала еще меньше, чем о сестре. Оба парня учились на факультете знающих. И они никак не были связаны с Калой или с наездниками. Первого она даже не застала на Утесе, он пропал буквально через полгода после поступления, в первый год изменений Утеса и открытия третьего блока. А Кала поступила только на следующий год. Второй пропал, когда возвращался с каникул на Утес. Он не сел в челнок, хотя его сокурсники говорят, что видели его на Центральных скалах за день до отъезда. Вот и все, что я выяснила.

Приближался день отбора, и вся академия вибрировала от нервного напряжения, а я – от того, что так и не сдвинулась с мертвой точки. У меня не было ни одной версии, что произошло с сестрой. А время неумолимо утекало, затягивая меня в жизнь на Утесе. Иногда на меня наваливалось уныние. Тогда я доставала свиток, который прятала под подушкой, открывала и перечитывала свои заметки о сестре. И каждый раз пыталась мысленно воссоздать тот день, когда она пропала. Прожить его вместе с ней. Айс помогла мне собрать информацию обо всем, что тогда происходило. И на самом деле я не видела ничего такого, что могло привести к трагедии.

Утром Кала до обеда была на занятиях, где ее все видели. В столовой в обед она сидела вместе с Гаем и Майей, была веселой и обсуждала планы на каникулы. После этого Кала вернулась в свою комнату, Майя видела ее там. Дальше она появилась на тренировочном поле и два часа провела в небе: они отрабатывали сложный маневр на кондоре. Никто из наездников ничего не заметил, у каждого была своя зона полета. Но именно в тот день в свитке командующего появилась отметка о нарушении Калой маршрута полета. Могло такое быть? Да. Некоторые кондоры иногда проявляют свой характер и не слушаются наездников, сходят с маршрута. Но у Калы таких проблем с Любимчиком никогда прежде не было. И, завершив упражнения, она вернулась, завела Любимчика в загон, никому ничего не сказав. Может, не хотела признаваться, что не справилась с маневром? Хотела оставаться в списке лучших? А командующий узнал о нарушении через отслеживание полетов кондоров. Или кто-то заметил и донес на нее.

Когда занятие закончилось, Кала и Майя пошли к себе в комнату. Майя собиралась в купальню, но сестра отказалась и предупредила, что ей нужно вначале заглянуть куда-то. Майя думала, что Кала что-то забыла на тренировочном поле, и ушла мыться, а потом весь вечер провела у своего парня из первого блока, который выпустился в прошлом году. И она до сих пор не знала, возвращалась Кала в комнату или нет. Именно с этого момента я не смогла выяснить, что было дальше. Одна девушка из знающих сказала, что видела, как Кала поднималась на верхний этаж главного здания, когда та как раз спускалась по лестнице – они чуть не столкнулись. Но пошла ли Кала в библиотеку или к кому-то из командующих, неизвестно. А парень из второго блока рассказал, что видел примерно в то же время из окна наездницу, направлявшуюся в сторону тренировочных залов. Была ли это Кала, он не знал: уже темнело, а девушка находилась далеко и спиной к нему. Это могла оказаться и другая ученица, которая брела по своим делам. Вот только почему в костюме наездницы? Не самая удобная одежда, чтобы разгуливать в ней по Утесу. Если это была Кала, то почему она не переоделась, хотя после полета вернулась в комнату? Торопилась куда-то? Или все же то была не она?

Еще мне не давали покоя слова Майи о том, что последнее время после полетов Кала вела себя странно и замкнуто. Но она ведь могла быть всего лишь уставшей, поэтому не реагировала на болтовню Майи. Мне иногда тоже хотелось выключить ее звук и побыть хотя бы минуту в тишине.

Первую половину дня я носилась по главному зданию со свитком допуска к отбору. Мне нужно было не просто собрать печати командующих по необходимым предметам, как сделала наша умница Хлоя, но и закрыть все свои долги, сдать несданные вовремя домашки и отчитаться. А еще проверка, которую я прогуляла в свой день рождения. К обеду я последней выползла из зала, наконец получив нужные печати.

«Сама виновата. Надо было все делать вовремя, как Хлоя», – ругала себя.

Я уже собиралась плестись в столовую, но командующий Ворт окликнул меня и вручил целую гору свитков, которые нужно было отнести в библиотеку.

– Надеюсь, после отбора ты будешь усерднее, – попытался пристыдить он.

А мне так и хотелось ответить ему, что моему усердию могут позавидовать все остальные. Только я его направляю в другое русло.

Я поплелась наверх и, зайдя в библиотеку, сбросила с себя все свитки в корзину для разбора. Порций сидел за столом и что-то старательно выводил в огромном свитке.

«Неужели это та личная летопись старика, о которой я слышала? Ученики говорили, что Порций описывает каждый день жизни академии, а также отмечает, кто бывает в библиотеке, что берет, что возвращает. В ней могут быть заметки о том, была здесь Кала или нет в тот день».

Я подошла к нему и мило улыбнулась.

– Я свитки из второго зала принесла, – сказала я, а сама пыталась посмотреть, что он пишет.

– Спасибо, Аида.

– Я положила их в корзину разбора.

– Так и надо.

Порций оторвался и посмотрел на меня.

– Ты что-то хотела?

– Нет. Просто стало интересно, что вы тут пишете.

– Ничего достойного твоего внимания. Отмечаю, кто и что взял, кто и что принес.

– Меня вы тоже отметите?

– Обязательно. Из второго зала?

– Да.

– От командующего Ворта?

– Именно так.

– Не сомневайся, все запишу.

Я вышла из библиотеки и улыбнулась. Мне нужна его летопись. Осталось только понять, как ее добыть.

«Снова попросить Айс? И чем она мне поможет? Если командующие периодически покидают свои залы и кабинеты, а в хранилище вообще редко ходят, то Порций в библиотеке весь день, каждый день. Может, он и вовсе не выходит из нее? Сидит в своей башне и перекладывает свитки. Но спать-то он должен. Это точно. Значит, есть два варианта. Или после отбоя проникнуть в библиотеку. Но как-то я перед занятиями заходила за свитками для командующего и не видела никакой летописи на столе. Значит, он может ее уносить куда-то. А если попросить кого-то отвлечь его, а самой быстро найти тот день и прочитать? Но так ли это будет быстро? Вот бы Гая попросить. Он часто тут бывает, в отличие от Айс. Но что я ему скажу? Как объясню, зачем мне эта летопись и что я в ней ищу?»

На обед я опоздала и успела съесть только запеканку. Потом у нас начался обход за печатями по практическим тренировкам и заключительное занятие по самообороне, где мы сдавали нормативы. Я была словно в тумане и сама не знаю, как справилась с нагрузкой.

Я плелась к академии, еле переставляя гудящие ноги. А мысли были только о том, как мне добраться до летописи Порция, а еще – как вернуть Гая.

Хорошо хоть завтра у нас был выходной перед отбором, чтобы мы могли набраться сил и выложиться на полную. К тому же завтра прибывали важные гости и члены комиссии отбора. Так что все командующие будут предельно заняты.

– Извращенка, – услышала я откуда-то справа, и кровь застыла в венах.

Я медленно повернула голову. Увидев Итана, который привалился к стене столовой и смотрел на меня, захотела убежать и спрятаться на чердаке, распластавшись на люке, закрывающем вход. Я резко отвернулась и на негнущихся ногах, как могла быстро, пошла к арке, ведущей во внутренний двор. Я надеялась, что он не пойдет за мной, но совсем скоро он настиг меня и схватил за руку. Я выдернула ее и пошла дальше.

– Надо поговорить, – сказал он.

– Не трогай меня, – прохрипела я, чувствуя, что руки трясутся, а по коже идут мурашки. С того вечера на обрыве мы с ним почти не сталкивались, словно старались избегать друг друга. По крайней мере, я точно старалась. – Не приближайся.

– Ты что, боишься меня? – усмехнулся Итан, идя рядом.

– Нет. Я пытаюсь сдержаться, чтобы не убить, – попыталась я скрыть свой страх.

– Мертвый я бесполезен.

– Живой тоже.

– Обещаю в твою славную головку не лезть, если ты остановишься и выслушаешь. У меня есть для тебя кое-что.

Я сделала глубокий вдох и остановилась у входа в свое крыло.

– Что тебе надо? – спросила я, проговаривая каждое слово.

– Поговорить.

– Нам не о чем разговаривать, братик, – огрызнулась я.

– Да ладно тебе. Ты что, еще дуешься на меня?

– Ты реально такой? Или притворяешься?

Желваки заходили на его лице. Он поджал губы и, схватив меня под локоть, потащил в сторону.

– Отвали, – взвизгнула я и вновь попыталась вырваться. Но он вцепился, как люция, и тащил все дальше и дальше. Он дотянул меня обратно к сквозной арке и только после этого отпустил.

– Слушай, Дана, – сказал он тихо, а я ошарашенно уставилась на него.

– Ты с ума сошел? А если тебя кто-то услышит?

– Никто не услышит, – ответил он, но все же огляделся. – Все отдыхают. Это тебя пришлось ждать полвека.

– Ну извини, – с издевкой произнесла я, совершенно не планируя извиняться.

– Ага. Извиняю.

– Говори, пока я еще могу себя сдержать, – сказала я, чтобы придать себе уверенности и хоть немного отогнать страх, который сковывал все внутренности.

– Я скучаю по тебе.

Я ошарашенно уставилась на него, пытаясь понять, что он задумал.

– Можешь не отвечать. Я знаю, что и ты скучаешь.

– Нет, – сухо сказала я. – Не скучаю.

– Ты уверена? Да, иногда я веду себя по-скотски. Не знаю, что на меня находит.

– Ты сам на себя находишь. Вот что.

– Ладно, не хочешь нежностей и признаний, будь по-твоему. Я здесь не для этого. Я кое-что добыл. Но отдам, только если ты сделаешь для меня одну вещь.

– Ни за что! – тут же сказала я.

Он усмехнулся и взъерошил свои черные волосы.

– Я не об этом. Хотя…

– Я сказала нет, Итан.

Он растянул широкую улыбку.

– Нас же могут услышать, – усмехнулся он. – Но мне нравится, как ты произносишь мое имя, особенно когда злишься. И мне казалось, что тебе нравилось мое внимание.

– Тебе казалось.

– Ну-ну. Ладно, я не об этом. Ты же хотела попасть в зал, где хранятся свитки? У меня есть ключ от него.

– Откуда?

Итан ничего не ответил, лишь вновь растянул свою хищную улыбку, нагло меня разглядывая.

– И что я должна сделать, чтобы ты отдал мне ключ?

– Украсть один свиток.

– Что в нем?

– Тебя это не касается. Я тебе ключ, а ты мне свиток.

– Почему ты сам не заберешь его? Сходил бы в библиотеку, набрался ума, – уколола его я.

– Есть нюансик. А мне нужен этот свиток. Сейчас.

– Какой такой «нюансик»? – насторожилась я.

– На двери в зал стоит энергетический блок. Увы, его я не смогу открыть. – Он попытался провести пальцем по моей шее, но я отшатнулась. Итан тут же поставил руку на стену арки, преграждая мне путь.

– Энергетический блок? – сглотнула я, пытаясь вновь вернуть наш разговор в нужное русло. – Но я тоже не смогу открыть его. Любой всплеск энергии, тем более в помещениях академии, будет пойман уловителями. И они определят, что всплеск от энергика. А энергиков всего двое. Как думаешь, на кого падут подозрения? Ну уж нет.

– Об уловителях я позабочусь. – Итан убрал руку. – Завтра вечером все командующие и старикан будут заняты гостями. Это лучшая возможность, что у нас будет.

– Они не оставят техническую комнату без надзора, – сопротивлялась я.

– Я же сказал, – с нажимом прошипел он. – Я обо всем позабочусь.

– Нет. На тебя я больше не могу положиться.

– Разве я когда-то подводил тебя? – Итан растянул самую милую улыбку, на которую был способен.

Я усмехнулась его наглости.

– Хорошо. Давай попросим Айс, если ты мне не доверяешь. Но времени на раздумья у тебя нет. Завтра единственный шанс пробраться туда. И, увы, только ты сможешь это сделать.

– Ты пытался, – задумчиво произнесла я.

– Конечно. Ты такая наивная, Дана. Иногда ты просто поражаешь. Как ты выжила в Топи, с твоей-то наивностью?

Я промолчала.

– Так мы договорились? – спросил Итан и вытащил из кармана небольшой ключ, сделанный из пера кондора.

Я кивнула и потянулась к ключу, но Итан резко отдернул его.

– Первая стойка у стола, верхняя полка, самый последний свиток.

– Ладно, – я все еще тянула руку.

– Завтра, после отбоя, – добавил Итан. – Мы с Айс отвлечем наблюдателя, если он будет на посту в технической комнате. В чем я сильно сомневаюсь. И вырубим все приборы, чтобы было надежнее.

Только после этого он отдал мне ключ. Я быстро пошла к себе, а в мыслях роились вопросы.

Как Итан достал ключ? Зачем ему нужен какой-то личный свиток? Про кого он собирает информацию?

Глава 18

На следующий день я была напряжена, а все мысли крутились вокруг предстоящего вечера. После завтрака я подкараулила Айс у столовой и убедилась, что она придет вечером и поможет мне. Вернувшись в комнату, увидела, что Хлоя и Люма стоят у окна и внимательно на что-то смотрят.

– За кем следите? – спросила я, подходя к ним.

– Летят. И челноки. Сразу два. Смотри какие.

Вдалеке были видны два темно-красных челнока, на носах которых развевались флаги Скал.

– А кто летит? Наездники? – спросила я.

– Сама Аморана и ее свита. У меня аж сердце замирает, – сказала Люма и прижала руку к груди.

– Аморана? Сестра Гая? Главнокомандующая?

– Да.

– Разве у нее нет дел поважнее, чем отбор на Утесе?

– Наверняка есть. Но она изъявила желание увидеть будущих наездников и защитников. Сейчас она помогает отцу готовить масштабное нападение на Равнины. Прошлая попытка провалилась, но поговаривают, что у нее есть план, который поможет нам выиграть в сражении и забрать источник, – произнесла Хлоя.

– Мы даже не знаем, где он спрятан. Территория Равнин огромна. Да и Элеус, верховнокомандующий Равнин, всегда наготове. Он сделает все, чтобы не позволить нам добраться до него, – сказала Люма.

– Если мы не вернем источник, то Скалы зачахнут. Отец говорит, что наша земля теряет свою силу, наши лечебные травы уже не такие действенные, как раньше. Урожая становится все меньше. Поэтому Бравий и направляет все силы на борьбу и не щадит никого, даже своих детей, – сурово ответила Хлоя.

– Но зачем Равнинам наш источник, если у них есть свой? – задала я скорее риторический вопрос.

– Вот и я бы хотела спросить. Они жаждут нас уничтожить. Погубить Скалы.

– Но почему?

– Не знаю, – выдохнула Хлоя и пожала опущенными плечами. – Ни в одном свитке такой информации нет. Еще сто лет назад Равнины и Скалы были частями единого целого, между нашими народами шла торговля, люди свободно перемещались между Скалами и Равнинами. У каждого государства был свой источник. – Она грустно улыбнулась и посмотрела вдаль. – Наш находился на пике Западных скал. Энергия спускалась с вершины и напитывала камни. А дальше их развозили по всем скалам. Дед называл это циркуляцией вечной жизни. Десяти камней, напитанных энергией, хватало, чтобы обеспечить на полгода целое поселение. Можешь себе представить? – Хлоя обернулась и взглянула на меня. Я мотнула головой, и она вновь повернулась к окну и стала рисовать по стеклу невидимые узоры. – У Равнин же источник хранится в священном водопаде и дает энергию через воду. Говорят, каждый дом на Равнинах окружен заряженной водой. Поэтому многие дети на Равнинах рождались энергиками. А на Скалах появлялись все остальные – крушители, мастера, сенсорики, внушители. Особенно в семьях, которые жили на Западных скалах. – Она изобразила на стекле очертания пиков скал и волн под ними. – Но потом что-то произошло, – Хлоя резко перечеркнула свою невидимую картинку. – Дед считает, это было где-то пятьдесят или шестьдесят лет назад. Именно тогда появился первый запрет пересекать границы между Скалами и Равнинами. Были запрещены межокеанские браки. И в итоге Равнины напали на Скалы.

– Не верится, что когда-то можно было пересекать океан и свободно попадать на Равнины. А про браки я вообще молчу, – сказала я. – Мне почему-то все жители Равнин кажутся жутко злобными.

– А мне чудовищами. Меня ими мама пугала в детстве, – добавила Люма.

– А когда-то все было иначе, – сказала Хлоя.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила я.

– Во всем «виноват» дед. Он любит историю, и когда я гостила у него, а это было несколько раз в год, то он рассказывал мне о том, что было когда-то. Мы даже пытались с ним найти в библиотеках старые свитки с летописями Скал и Равнин. Но нам сказали, что их не существует. Вот дед возмущался, убеждая библиотекарей, что читал их лично, когда был молод. Но знаешь ведь этих зануд. Они были неумолимы. Сейчас можно найти только хронологию Скал. И то переписанную. Ни слова про Равнины, про то, что было раньше.

Рядом с нашим окном промчался огромный стальной кондор с наездницей в белом костюме. Его клюв был усыпан драгоценными камнями, а по массивной груди шла расписанная золотом толстая белая шлейка, от которой тянулись поводья. Наездница держала их одной рукой, управляя птицей. Ее пшеничные волосы были стянуты в толстую косу, а по лбу шел кожаный обод с такими же, как на клюве птицы, разноцветными камнями меньшего размера. Наездница и кондор были словно партнеры, которые танцуют в полете.

– Аморана восхитительна, – вздохнула Люма, уставившись в окно.

– Это точно. Она тоже энергик? – зачем-то спросила я, хотя знала ответ.

– Нет, ты чего. Но управляет кондором она лучше всех. Ну или почти всех. Говорят, у Гая есть все шансы посоперничать с ней.

– Зачем им соперничать? Они же брат с сестрой, – ответила я.

– Ну-у-у, – растянула Хлоя.

– Что-о-о? – спародировала я ее.

– Гай тебе ничего о ней не рассказывал?

– Мы не обсуждаем с ним наши семьи. Это как-то неправильно.

– Ходят слухи, что у них натянутые отношения. – Люма пожала плечами.

– Слухи?

– Ты же знаешь, как ученики любят шептаться о таких, как мы. – Хлоя закатила глаза. – А ему перемыть кости всегда готовы, лишь бы почувствовать себя лучше него.

– Но именно с такими, как мы, подобное не обсуждают. Как будто это принизит их, опустит до нашего уровня – себя-то они считают выше нас.

– Так и есть. Но у меня и у Люмы хороший слух.

– И что же говорят?

– Ничего такого. Аморана хочет стать верховной. А вот Бравий с этим не согласен, он желает поставить на свое место сына. Энергика! Представляешь, какой переполох это может вызвать? Вот сестра и недовольна.

– А Гай как к этому относится?

– Не знаю. Но разве у него есть выбор? Я думаю, в их семье все решает старшее поколение. Тем более все представители мужского пола в его семье всегда были у власти, начиная с незапамятных времен, так сказать. Он потомственный верховнокомандующий. Если бы не силы, то никто бы не стал спорить, что именно Гай должен занять место Бравия. Но случилось то, что случилось. И теперь у Амораны есть все шансы.

Мы смотрели, как челноки причалили к берегу, но за каменными скалами не было видно, кого они привезли.

– Пойдем вниз, поглазеем на гостей? – предложила Хлоя.

– Там, наверное, уже вся академия собралась.

– Даже не сомневайся.

Мы выбежали из комнаты и помчались во двор, уже заполненный учениками, которые приветствовали Аморану. Она важно шла мимо них, улыбалась, что-то говорила. У ступеней главного крыльца стоял Гай и с трепетом смотрел на сестру. Я ожидала, что она подойдет к нему, обнимет, спросит, как у него дела. Вместо этого она только кивнула в его сторону и, не останавливаясь, направилась дальше. Я буквально ощущала, как Гай напрягся, но на его лице все так же играла улыбка. Только теперь она была горькой. Его энергия буквально вязла от обиды. Сейчас это чувствовала даже я, хотя до этого такого не случалось. По моей коже пробежали мурашки, и стало невыносимо душно. Я приблизилась было к Гаю, но, заметив меня, он резко развернулся и зашагал к нашему крылу. Я вернулась к девочкам.

«Моя жалость ему точно не нужна. Да и кому бы хотелось показывать, насколько его задевает такое отношение близкого человека. Если бы так поступила Кала, то я бы уже захлебывалась слезами».

Аморана поднялась на ступени и повернулась ко всем. И тут ее взгляд остановился на мне и вцепился так крепко, что я не могла шевелиться. Мне даже показалось, что она знает, кто я. Но этого не могло быть. Какое ей дело до первогодки-энергика из рыбацкой семьи.

Гул за мной усилился, Аморана оторвалась от меня, и я тут же повернулась в сторону главных ворот. По двору важно шествовали гости. Две женщины и шесть мужчин. На женщинах были длинные платья с вычурными росписями и камнями. На троих мужчинах была форма Скал с шипами на рукавах, выдававшими их высокий ранг. А вот трое других красовались в одежде знатных. Они улыбались и медленно приближались к крыльцу, ни на кого не глядя.

Когда все командующие и гости скрылись в главном здании академии, ученики стали расходиться.

– Ну я же говорила, – сказала Хлоя мне на ухо.

– Про что?

– Про сестру и брата. Ты это видела?

– Это видели все, – ответила я и пошла к себе.