КИСЛОРОД. За стеной

– А эти?

– Смеси, как и многое остальное, мы берем из отсека утилизации. Там их никто не считает. Целые горы еды, витаминов, вещей, старой техники, всего, что только можно. Там у нас работает Вена. Ее муж был убит, и она охотно присоединилась к нам.

– А сколько тут человек? – озадаченно спросила Зои.

– Нас было восемь. Вместе с Даром.

– Мне очень жаль. – Бабушка ничего не ответила, только сжала ее ладонь, потянула к себе и поцеловала. – Вы все живете здесь?

– Нет. Здесь живу только я и Лайм. Остальные живут на поверхности и помогают мне закончить то, что мы начали с Даром. То, что я не сделала много лет назад.

– Почему ты ничего мне не рассказала? Неужели ты не доверяла мне? – спросила Зои, и в ее словах слышалась горечь и тихая скорбная обида.

– Что ты, милая. Я всегда доверяла тебе. Но ты самое ценное, что было в моей жизни. Я не могла рисковать тобой. И когда опасность подобралась ко мне во второй раз, я сделала выбор.

– Исчезнуть?

– Чтобы спасти тебя. Мы должны были завершить то, что начали. Мы знали, что один неверный шаг, всего один промах, и правда будет стерта навсегда. И тогда мы с Даром придумали ребус, который мог привести тебя к ответам и ко мне. Я всегда надеялась, что мы справимся со всем сами. Но все затянулось, а мы так до конца и не поняли, как спасти людей, как остановить чистку. А последние несколько недель Дар был сам не свой. Он перестал приходить в штаб, почти не выходил на связь. Написал только, что все понял, но должен проверить. Он сказал, что мы ошиблись. Ошиблись во всем. А потом его убили.

– А я нашла дневник и ключ-карты.

– Ты знаешь, что имел в виду Дар?

– Нет. Но зато я знаю, кто во всем виноват.

– Поэтому мне нужна твоя помощь. Всем нам.

Глава 1

Прошли две недели с тех пор, как ее не стало. Четырнадцать бесконечных дней тянули с собой контейнеры секунд, минут, часов, которые цеплялись друг за друга и никак не хотели отрываться и падать в бездну.

Я должен был что-то предпринять. Должен был остановить их. Но я…

Я бы спас ее, если бы она не сделала это с собой.

Сумасшедшая! Чокнутая!

Я улыбнулся, пока из глаз катились несколько предательских капель. Резким движением вытер их со своей кожи. Ненавидел эту соленую обжигающую жидкость, признак слабости и ущербности. А слезы все равно появлялись в глазах, скапливались и рвались вниз, когда я думал о ней.

Я бы вытащил ее из изолятора той ночью.

Но она не умеет… Не умела ждать.

Надо было как-то предупредить ее. Но я самонадеянно считал, что все контролирую.

А на самом деле не контролирую ничего. Даже свою жизнь.

Воспоминания вновь накрывали с головой.

Я шел в бордовой одежде по темному коридору к ее изолятору, сканеры были отключены, дверь разблокирована и отъехала от легкого давления. А дальше только пустая камера. Я сразу пошел к защитнику, дежурившему в ту ночь. Мне было плевать, что он узнает меня, что заподозрит неладное, что я потеряю все.

– Где обнуляемая, которую сегодня осудили? – спросил я грубо.

– Так она умерла через три часа после приговора, – спокойно ответил он.

– Что ты сказал? – переспросил я, потому что не мог поверить в это. Не мог принять.

– Сменщик сказал, что она не стала ждать обнуления. Сама вытащила трубки.

Я сдержался, чтобы не ударить кулаком по его спокойному бледному лицу.

– Где тело? – спросил я, стараясь удерживать в легких воздух, который якорем держал меня в вертикальном положении.

– Не знаю. Я на смене только час. Наверное, увезли уже в крематорий.

Я вышел из изолятора. Все вокруг казалось нереальным, несуществующим. Невозможно черные мрачные облака, душные улицы, слишком влажный пар, который оседал на лице, но не мог успокоить полыхающую кожу. Я домчался до крематория, отсканировал чип и ворвался в здание. Внутри было сумрачно и пусто, только голограмма администратора горела яркими приторно-веселыми цветами.

—Зои, статус два, чип № 543 787. Мне нужно увидеть тело.

Голограмма администратора зависла. Через несколько секунд механический голос назвал номер ящика, из которого обычно забирают контейнер с прахом и чип.

– Зои, статус два, чип № 543 787. Мне нужно увидеть тело, – повторил я, испепеляемый яростью. – Глупая программа! Ее не могли так быстро сжечь, – выкрикнул я.

Но голос вновь произнес номер ящика. Я хотел уничтожить все вокруг, раскрошить в прах. Но пришлось взять себя в руки, надеясь, что завтра я устрою им такое за предоставление недостоверной информации.

Ее не могли так быстро…

Я сглотнул и посмотрел на стеллаж с ящиками. Отрицательно помахал головой, сжал кулаки, но направился к нему.

Ее там нет. Не может быть. Я хотел убедить себя в этом. Набрал номер на мониторе и тут же выехала полка, на которой стоял контейнер с наклейкой «Зои № 543 787», а рядом лежал маленький чип.

С той ночи прошло четырнадцать дней. Я каждый вечер прихожу к Архиву, держа в руках контейнер с тем, что от нее осталось, и не могу заставить себя войти внутрь.

Ей бы понравилось оказаться среди реликтов. Но тогда мне придется попрощаться с ней, отпустить ее. А я не могу. Не верю, что ее больше нет. Все было слишком невозможно, быстро и странно.

В ту ночь я ворвался к отцу и начал сумбурно говорить, что этого не может быть. Но он только пожал плечами и напомнил мне сведения из ее досье.

– Она и до этого увлекалась такими вещами. Чему ты удивляешься, сын? Так даже лучше. Сама постаралась, стерла себя и нет проблем.

– Перестань говорить о ней в таком тоне, – хрипло сказал я.

– А что не так в моем тоне, Август? У нее были неприличные, негражданские, антисоциальные наклонности. Ее давно пора было обнулить.

Ярость во мне дошла до кипения. Я придвинулся к отцу, чувствуя, что готов совершить ужасное, готов на все. Но потом вспомнил Зои в паровой кабине с ножом в руке. Вспомнил как стекала ее кровь по бледному влажному телу. Тошнота подошла к горлу, я отошел на шаг от отца и уперся спиной в холодную стену.

– Что происходит, Август? Неужели она смогла окислить твой разум?

– Она никого не убивала, – выдавил я наконец.