Она не Я

– Я не сумасшедшая!

– Я этого и не говорил… а где эта женщина сейчас?

– Она сбежала!

Муж посмотрел на меня так, словно действительно стал сомневаться в моем психическом здоровье.

– Возможно, тебе просто показалось, что тебя преследовали. Она шла по своим делам, а ты напала на нее, напугала…

Я его уже почти не слушала. Вцепившись пальцами в его руку, пробормотала:

– Я могу доказать! Это все правда! Она сбежала, но ее бейсболка и очки все еще там! Идем!

Я потянула мужа на себя с силой, свойственной одержимости. Мне так важно сейчас было показать ему: это никакие не игры моего воображения. Я нормальная… нормальная!

– Идем, – повторила, уже балансируя на грани истерики.

– Хорошо… я иду, иду!

Муж освободился от моего захвата, поудобнее устроил в своих объятиях Лилиану и вышел из машины. Я выскочила следом, думая только о том, чтобы поскорее оказаться на том месте, чтобы он увидел все сам и понял… понял, что я не рехнулась!

– Скорее, скорее, – торопила я его, почти перейдя на бег.

Мы вошли в переулок, я кинулась к тому месту, где столкнулась с незнакомкой и замерла, парализованная.

– Ничего нет… – вырвалось едва слышно.

Я затравленно огляделась по сторонам: нет, все верно. Переулок тот самый… вот обувная мастерская, вот черный вход ресторана… но вещей, брошенных моим двойником, здесь не было.

Я стояла, дрожа всем телом. Ощутив потребность в опоре, прислонилась к стене. Слова застряли в горле, голова кружилась…

Словно сквозь слои ваты до меня вдруг донесся голос мужа:

– Софи… похоже, нам действительно пора обратиться к серьезным специалистам.

И в этот миг, окончательно лишившись сил, я сползла по стене вниз и разрыдалась.

Глава 11

– Софи, ну что с тобой такое?

Длинная тень нависла над столом, за которым я сидела, почти закрыв собой искусственный свет люстры. Я подняла глаза и встретилась взглядом с мужем. Подумала вдруг: так ведь можно охарактеризовать и всю мою нынешнюю жизнь. Кирилл поглощал меня полностью; я никого и ничего, кроме него и не видела с тех пор, как мы встретились. Он стал единственным светом, единственным ориентиром, заслонив собой все прочие цвета и краски.

И меня это устраивало. До этого дня. Когда он во мне засомневался…

И все же привычка, потребность быть с ним честной и откровенной, заставила меня сказать:

– Что со мной? Мой собственный муж, самый близкий мне человек, считает меня ненормальной. Вот что со мной.

Слова прозвучали поразительно спокойно, словно во мне больше не осталось сил даже на эмоции. Но внутри болело. Внутри я кричала.

– Это не так.

Он присел рядом, протянул ко мне руку и накрыл своей ладонью мою. Я зажмурилась, отдаваясь этому ощущению: теплу, которое исходило от его кожи; обманчивому моменту близости между нами…

Где-то на фоне едва слышно, словно бы нехотя, двигались стрелки настенных часов. Помимо этого робкого звука, ничто не нарушало тишины кухни, но эта тишина говорила больше иных слов…

В ней скопились, сконцентрировались все вопросы, все недоверие, все отчаяние, невидимыми тенями стоявшие между мной и тем, кому так абсолютно верила.

– А как? – наконец разорвала я молчание первой. – Ты мне не поверил. Ты хочешь, чтобы я лечилась…

Нет, я и сама хотела того же. Хотела понять, что со мной происходит. Но не была готова к тому, что на пути к собственному разуму потеряю мужа. В момент, когда мне так безумно нужна была его вера в меня. В то, что со мной все в порядке.

– Софи, я не считаю тебя больной, – его пальцы сомкнулись на моем запястье, словно хотели пробудить во мне импульс, словно искали жизнь. – Но вся эта история с провалами в памяти плохо на тебе отражается. В таком состоянии неудивительно, что тебе мерещится всякое…

Я с силой выдернула руку из плена его пальцев.

– Ты что, психолог, чтобы ставить мне диагнозы и делать такие выводы? – сорвалась неожиданно. – Откуда тебе знать, что мне это всего лишь померещилось? Тебя там не было!

Он взглянул на меня и от выражения его глаз сердце мое мучительно, разочарованно заныло. Он смотрел сочувственно, почти с жалостью. Так, как никогда прежде.

– Я иду спать, – бросила коротко и, не оглядываясь, направилась в спальню.

Но боль и обида неукоснительно шли за мной по пятам.

Следующий день начался для меня довольно поздно.

Когда я открыла глаза, солнце зло ударило мне в лицо, вынуждая зажмуриться от боли. Закрывшись от него рукой, я наощупь поискала на столике телефон, чтобы узнать, сколько сейчас времени…

Одно неловкое движение – и я смахнула смартфон на пол. Послышался жуткий треск, заставивший меня мгновенно распахнуть глаза шире и подскочить в постели…

Свиснув с кровати вниз, я подобрала телефон с пола. Весь его экран был покрыт множеством уродливых трещин. В приступе отчаяния я потыкала в экран пальцем, понажимала боковые кнопки… но он остался все таким же черным и безучастным.

– Черт, – выругалась с досадой.

С этим что-то нужно было делать. Но сначала следовало заглянуть к дочке. Так странно, что она до сих пор меня не разбудила…

Сердце забилось вдруг чаще, тревожнее. Я выскочила из спальни и почти бегом направилась к соседней комнате. В голове мелькали идиотские, но пугающие мысли: а что, если Лили там нет? Вдруг Кирилл решил изолировать меня от нее?..

Вздох облегчения вырвался из груди, когда я распахнула дверь и увидела, что Лилиана мирно играет на ковре; рядом с ней сидела, приглядывая, Мария.

– Проснулись? – улыбнулась она мне приветливо.

– Который час? – хрипло выдохнула в ответ, пытаясь унять дрожь во всем теле. От пережитого страха, от облегчения, что все чудовищные мысли оказались лишь моей паранойей.

– Скоро уж двенадцать.

– Кошмар… как я могла так проспать?..