Развод. Я прошу, возвращайся

Сделала это неосознанно – совершенно не желала даже представлять, что эти дети живут здесь. При одном только взгляде на обшарпанную прихожую становилось не по себе.

– Папа уехал уже, наверно, – сказала Арина и, высвободившись, все же зашла в квартиру. – Как же ему теперь карточку отдать?

Она сказала это, и у меня от сердца отлегло. По крайней мере, в том вопросе, который занимал мои мысли больше остальных. Теперь стало очевидно – девчонка соврала.

Я все же проследовала за нею и Стасиком, что шагал за Ариной, будто привязанный. Машинку сжимал одной ручонкой, а второй держался за край одежды сестры.

– А мама спит… – проговорила она как-то потерянно, и только теперь я заметила женщину, которая лежала навзничь в одном из углов, развалившись на груде старого тряпья.

Рот ее был приоткрыт, руки раскинуты в стороны, и если бы не слова Арины, я бы вообще подумала, что она мертва.

– Уверена, что спит? – уточнила я, краем глаза увидев пустую бутылку, валяющуюся рядом.

– Уверена, – кивнула девочка в ответ.

Подошла к матери, выудила плед из барахла, на котором заснула мать Арины и Стаса, и трогательно-бережно ее укрыла. Я же снова испытала облегчение – на такую дамочку ни один нормальный мужчина не позарился бы. И Дима, разумеется, не был исключением.

Эти мысли немного успокоили, я прошлась по квартире, пытаясь оценить обстановку, в которой жили дети. Не знала, почему это делаю, но понимала, что судьба этих двух несчастных уже меня очень сильно зацепила. Квартира была скудно обставлена, но среди убогой обстановки яркими пятнами выделялись две детских кровати – одна с голубым балдахином, вторая – с розовым. А еще игрушки, которых здесь было довольно много и каждая из них стоила вовсе не три копейки, уж я в этом разбиралась.

– Это нам папа покупает, – проследив за моим взглядом, сказала Арина. – Он хороший, но жить с нами постоянно не может.

Она развела руками, а я нахмурилась. Придуманный (а может и настоящий) папа не мог быть моим мужем, в этом я успела себя уверить. Ничего не ответив, я прошла на кухню и открыла холодильник. Продукты в нем имелись, но на то, чтобы приготовить из них что-нибудь путное, уйдет время.

И почему я вообще собираюсь накормить этих детей? Уж не потому ли, что поймала голодный взгляд Стасика, который вперился в сосиски и целую курицу?

– Приглашаю вас немного посидеть в кафе, пока ваша мама спит, – вдруг сказала я, не узнавая саму себя.

И в то же время понимая, что я попросту не могу поступить иначе.

– Признаться честно, я очень хочу есть! – добавила, улыбаясь. – Так что давайте угощу вас пиццей или пастой, а еще молочными коктейлями и мороженым, – предложила я и взглянула на детей выжидательно.

Стасик не сдержался и тут же одобрительно кивнул. Потом спохватился и посмотрел на сестру.

– Не хочу тратить столько папиных денег, – помотала головой Арина.

– Я же сказала, что угощаю, – продолжила настаивать я. – Так что папины деньги мы не потратим.

Присев на корточки перед Стасом, я решила действовать через него.

– Ты какое мороженое любишь? Клубничное? Шоколадное? Может, банановое?

Стасик призадумался.

– Беленькое! – ответил он.

– Тогда будет тебе беленькое мороженое, – кивнула я. Потом повернулась к Арине: – Я не кусаюсь. И вижу, что твой брат голоден. Но хозяйничать тут не могу, сама понимаешь, – развела руками.

Арина хмурила брови и смотрела на меня, а я вдруг невольно занялась тем, что начала искать в ее внешности черты схожести с Димой. И что вообще мне в голову пришло?

– Ладно, – решила она. – Только ненадолго. Мама быстро выспится, я знаю.

Я продолжала улыбаться, но делала это натянуто. Спящая в соседнем помещении женщина, которой было плевать на собственных детей, не вызывала у меня ничего кроме злости и отвращения. У меня под сердцем, как я надеялась, жил мой малыш, и я уже знала – не позволю ничему плохому с ним случиться!

– Договорились, – согласилась я, распрямляясь. – Идем, я присмотрела по дороге неплохую тратторию.

В пиццерии поняла, что и Арина, и Стасик бывают в таких местах довольно редко. Что же там еще и за отец такой у них, интересно? Раз уж оставил детей жить с пьющей матерью, но при этом, судя по приличным кроваткам и игрушкам, наверняка участвовал в их судьбах, мог бы и почаще забирать их к себе. Или выгуливать, скажем, в кафе или парках аттракционов.

– Так, мы будем Маргариту, еще детскую пасту фарфалле со сливочным соусом, две порции, пожалуйста. Три клубничных молочных коктейля, а еще мороженое – одно ванильное и другое шоколадное, – сделала я заказ официанту, когда мы уселись за столик и дети изучили меню.

Я заметила, что у них глаза разбегались, когда они смотрели разноцветные фотографии блюд, однако выбрали себе еду скромно – маленькую пиццу и сок. Так что пришлось мне проявлять инициативу и брать все в свои руки.

– А ваша мама… – начала я, подбирая слова, чтобы дети не закрылись.

И Стасик, и Арина только-только начали оттаивать. По крайней мере, уже не выглядели такими расстроенными и насупившимися.

– Она… ну, быстро перестанет пить? Сможет вас накормить завтра? – спросила я. – В холодильнике много продуктов. Их вам папа принес?

Арина кивнула.

– Папа.

Она взяла салфетку и стала складывать из нее кораблик.

– А готовить я и сама умею. Так что мы не пропадем.

О, в этом я уже не сомневалась, но все равно сердце было не на месте.

– То есть, мама ваша так и продолжит пить? – задала я вопрос, приподняв бровь. – И давно она так?

Стасику было годика три, эта женщина что, пила даже во время беременности?

– Нет, – помотала головой Арина. – Недавно. Она хорошая была… То есть, она и сейчас хорошая. Только папку сильно любит, а он женат на другой. Вот она и пьет, чтобы забыться. Так мама сказала.

Я кашлянула, скрывая волнение, которое меня охватило. Нет-нет! Не нужно думать о карточке и ее владельце! Не нужно…

– Поэтому они с ним и ругаются? Мама просит вашего отца, чтобы он жил с вами? – предположила я.

Арина склонила голову набок и ее пронзительный взгляд, казалось, стал смотреть в самое мое нутро.

– Вы такие вопросы задаете, – размеренно сказала она, – но даже не назвались.

– Таня… Меня зовут Татьяна, но вы можете звать меня тетя Таня. А как зовут вашу маму?

Девочка так и продолжала смотреть на меня, словно рентгеном просвечивала. И думала, думала, думала… Я так и видела, как в ее прелестной головке происходит усиленная работа мысли.

– Яной. И да, ругаются они поэтому… Ну еще недавно ссорились, когда папа телефон мне новый купил, а мама забрала и кнопочный свой дала.

В подтверждение своих слов, Арина достала из кармана озвученный мобильник и продемонстрировала мне. Он действительно был кнопочным и очень-очень старым.