Мой любимый герцог

– Хорошо, будь по-вашему! – досадливо пробормотал Рат. – Если это все ваши условия. Возможно, так даже лучше: поскольку я живу всего лишь через улицу отсюда, мне будет удобно заезжать к вам и проверять, все ли в порядке.

– Вы живете в Сент-Джеймсе? – удивилась Марлена: услышанное шокировало ее.

– Нас называли сент-джеймсскими повесами, если вы помните, мисс Фаст, – ехидно ответствовал герцог. – Мне нравится жить в этом доме, хоть он и немного меньше мейфэрского, а там, как правило, живут мои гости, когда приезжают в Лондон.

– Да, мне следовало знать, что у герцога может быть не один городской дом.

Не говоря больше ни слова, Ратберн сделал шаг вперед, сократив и без того очень небольшое расстояние между ними, и носки его сапог коснулись подола ее платья. Марлена даже ощутила тепло, исходившее от его мощного тела.

Не успев издать ни звука или хотя бы вздохнуть, она почувствовала, как пальцы герцога коснулись ее руки, и обнаженную кожу словно обожгло. Она бы, наверное, не удивилась, если бы его губы даже накрыли ее рот. Вместо этого она ощутила прикосновение теплых пальцев к подбородку. Герцог не смотрел ей в глаза, пытаясь развязать узел на ленте ее шляпы.

Марлена понимала, что должна бы испытывать дискомфорт, но охватившее ее чувство не было страхом. Это было что-то иное, более тревожное. Притяжение?

Она оказалась во власти странных, совершенно необъяснимых ощущений, и никак не могла разобраться, что происходит. Он ее не душил, но дышать она не могла. Он не причинял ей никакого беспокойства, но она дрожала. Ей не было больно, но изнутри грызла тревога, ее охватило мучительное томление, и она не могла его ни описать, ни объяснить.

– Что, по-вашему, вы делаете? – пробормотала Марлена, не в силах поднять на него глаза.

– Целую вас, конечно: безумно и страстно, – ответствовал герцог, продолжая распутывать узел.

Марлена наконец изумленно взглянула на него. Герцог улыбался с совершенно невинным видом, и на какое-то мгновение ей показалось, что он говорит серьезно.

– Это нелепо! Как вы смеете такое говорить? Это возмутительно! – с немалым трудом вернув себе здравый смысл, воскликнула мисс Фаст. – Вы ничего подобного не делаете и знаете это. При чем здесь поцелуй, если вы развязываете узел на моей шляпке, хотя и это неприлично?

Рат опять сосредоточил свое внимание на неподдающемся узле.

– Если знаете, зачем спрашивать?

Марлена ничего не могла ответить, да и вообще утратила способность соображать, оттого что герцог находился так близко, что кончики пальцев касались ее шеи. Чувства, которые она испытывала, обескураживали – она не понимала, что с ней.

– Думаю, я хотела сказать не «что», а «почему», – выговорила она с трудом.

Герцог продолжал возиться с узлом.

– Потому что вы, пребывая в столь сильном волнении – не дай бог, конечно! – можете удушить себя.

– С чего вы взяли, что я волнуюсь?

– Не сомневаюсь, что у вас есть на то причины.

– Как бы то ни было, я спокойна.

– Полагаю, узел так запутался из-за вашей беспрестанной болтовни, – сказал Рат, решив больше не спорить, чего не скажешь о Марлене.

– Вы делаете какие-то странные заявления, ваша светлость! При чем здесь моя болтовня?

– Вы постоянно дергаете ленту, и от нее у вас на шее уже появилась красная полоса.

Марлена попыталась отстраниться, но герцог повысил голос:

– Стойте спокойно! И ваше молчание тоже было бы очень кстати. Я уже почти развязал его, так что через несколько секунд сможете дышать нормально.

Марлена вовсе не была уверена, что когда-нибудь обретет способность дышать нормально после его прикосновений. Она опустила глаза и уставилась на широкую грудь герцога, коричневый стеганый жилет с обтянутыми такой же тканью пуговицами, который сидел на нем как влитой. На теле у герцога не было, похоже, ни унции жира – сплошь мышцы.

Девушка очень старалась стоять спокойно, но это было невозможно, так что несколько раз она переступила с ноги на ногу, опустила руки, сцепила перед собой, потом за спиной и, в конце концов, скрестила на груди. Герцог требует от нее слишком многого! Неужели не понимает, что еще никогда в жизни мужчина не подходил к ней так близко? Если он провозится еще немного, она вполне может сделать что-нибудь возмутительно неподобающее… к примеру, начнет перевязывать его шейный платок.

Когда наконец его руки замерли, Марлена подняла глаза, и взгляды их встретились. В гостиной повисло напряженное молчание, но Марлена не знала, что сказать. Да и нужны ли здесь слова?

Ее шляпа упала на пол, но его пальцы все еще касались шеи – теплые, сильные, нежные. Это было удивительно приятно. Почему он не отодвигается? А почему не отодвигается она?

Как и в тот момент, когда герцог вытер платком грязь с ее щеки, по телу пробежала волна дрожи – интригующая, завораживающая. По причинам, которые Марлена не понимала, ей захотелось остановить время. Предвкушение чего-то нового – она не могла описать это словами – возникло где-то в глубине ее естества и стало быстро разрастаться внутри. Она не могла остановить то, что происходило между ними, да и не хотела.

Теплые пальцы герцога скользнули по ее шее, ладонь легла на затылок, лицо приблизилось к ее лицу. Марлена инстинктивно уставилась на его губы и слегка приподняла подбородок.

– Марлена, смотри, что я принесла! – нарушил волшебство момента женский голос.

Она обернулась: в комнату вошла Евгения с охапкой книг и замерла на месте, увидев подругу рядом с мужчиной. За ней с оглушительным лаем в комнату вбежал Тат и принялся носиться вокруг гостьи и прыгать, требуя внимания.

Смущенная и сбитая с толку, Евгения проигнорировала песика и пробормотала:

– О, прошу прощения. Я не вовремя?

Щеки Марлены стали пунцовыми. Хоть Евгения и прижимала книги к груди, было понятно, что герцог легко может прочитать заголовки – если пожелает, конечно. Ну что за невезение! Почему Евгении нужно было прийти именно в этот момент! Неужели судьба еще не устала испытывать ее на прочность?

Что же делать? Евгения принесла экземпляры брошюры Гоноры Труф «Мудрые советы юным леди», и герцог Ратберн с интересом смотрел прямо на них. Марлене срочно нужно было чудо.

Глава 3

Вы можете подумать, что он всего лишь хочет коснуться вашей руки, а он пытается добраться до самого сердца.

    Мисс Труф

– Нет, что ты, Евгения, не говори глупости! – поспешно воскликнула Марлена. – Конечно же, входи. Герцог всего лишь помог мне развязать ленту шляпы.

Поискав глазами шляпу, к своему немалому ужасу, она отметила, что та валяется на полу довольно далеко от места, где они с герцогом стояли.

Она хоть и сказала Евгении чистую правду, но при этом чувствовала себя виноватой, и дело даже не в том, что позволила герцогу распутать этот проклятый узел. Ей надо бы поблагодарить свою счастливую звезду – если таковая имеется где-то на небесах – за то, что их застала подруга, а не кузина.

Как она допустила, что герцог оказался к ней так близко?

«Все дело в том, что он повеса и знает, как соблазнить невинную леди».

Ей следовало бы возмутиться, но она, несмотря на соображения здравого смысла, стояла как бесхребетная дурочка, позволив ему ужасные вольности. А все потому, что ощущения, которые она при этом испытала, оказались ошеломляющими, и ей хотелось испытать их опять.

– Ты сказала, что он герцог? – тихо спросила Евгения.

Встревоженный взгляд ее голубых глаз метался между подругой и привлекательным джентльменом, спокойно стоявшим посреди комнаты и бесстрастно наблюдавшим, как она прижимает к груди наглядные свидетельства тайных деяний Марлены.

Тем временем песик воспользовался ситуацией: подбежал и принялся скрести передними лапами сверкающие сапоги, оставляя следы от острых коготков на прекрасно выделанной коже, – но герцог, судя по всему, даже не заметил его, с увлечением наблюдая за дамами.