Точки притяжения

– А у них хорошие отношения? – спросила Кира и, чтобы вопрос не выглядел взятым из ниоткуда, добавила, – У моей мамы есть брат, так она его на дух не переносит.

Она даже покачала головой для пущей убедительности. Это, конечно же, было враньём: у её мамы была только обожаемая младшая сестра; но Алиса оценила бы этот ход по достоинству.

– Да, у кого как… – задумчиво ответил Амир, – Нет, у них хорошие отношения. Если ты слышала, как они разговаривают друг с другом, – продолжил он, и Кира разозлённо подумала «Нет, я не слышала!», – то тебе могло бы показаться, что это не так, но они, на самом деле, отлично ладят.

Он ненадолго задумался.

– Я даже завидую им. У меня есть старший брат, но у нас… сложные отношения, – сказал он, явно взяв время на то, чтобы тщательно подобрать подходящее прилагательное.

Кира с трудом могла представить себе Амира, находящегося с кем-либо в сложных отношениях.

– А у тебя есть братья или сёстры? – спросил он, побоявшись, видимо, закончить разговор на неприятной ноте.

– Нет. Я единственный ребёнок.

В это время двери лифта открылись. Когда они вышли, Амира перехватили другие коллеги с этажа: влившись с ними в один поток, он, бодро переговариваясь, ушёл вперёд.

Той немногочисленной информации, которую ей удалось добыть за этот диалог, Кире оказалось достаточно, чтобы думать об этом на всех перерывах и даже вечером – после работы.

День 11, неделя 2, четверг

По прошествии нескольких часов после начала рабочего дня, Тина снова пригласила Киру на ланч, объяснив это тем, что «её девочки» в сегодняшний перерыв пойдут по магазинам и опять оставят её без компании.

– А чего это я тебя приглашаю, только когда девочки меня бросают? Ходи с нами, – сказала Тина, когда они пришли в кафе.

– А они не будут против? Я только за.

Тина фыркнула так, как будто без слов говорила «кто в своём уме может быть против компании?». Кира действительно была очень рада такому решению: ей было одиноко проводить перерывы в обществе только своего телефона; к тому же то кафе на пятнадцатом этаже, в которое она ездила только потому, что оно было расположено ближе всех остальных заведений, постепенно переставало её удовлетворять; она знала, что Тина с двумя другими девушками любили разнообразие и бывали здесь нечасто.

Выбрав еду и сев за стол, они некоторое время ели в тишине, утоляя обострившийся перед перерывом аппетит. Тина первой прервала молчание:

– Ты занимаешься чем-нибудь? Физическим.

– Нагрузкой, ты имеешь в виду?

– Ну да.

– Бегаю иногда.

Тина сделала пару взвешенных кивков, очевидно означающих «неплохо, неплохо».

– Я вот не очень довольна собой, – призналась она.

Киру немало удивило это откровение: обычно, когда девушки говорили, что не были довольны своим телом, они имели в виду, что считали себя полными и хотели бы похудеть; Тина же и так была заметно худой.

– Да, не говори, – отреагировала она на озадаченный взгляд Киры, – Большинство девушек мечтают быть худыми, а мне хочется… – она ненадолго задумалась, подбирая слова, – Больше тела, что ли. Я и так коротышка. В прошлом году даже записалась в тренажёрный зал.

– Ого. И как?

– Ходила какое-то время, – ответила Тина, – Как-то заметила там своего соседа – парнишу лет семнадцати, – вспомнила она после короткой паузы, – Тщедушный такой. Пришёл массы поднабрать. Я так думала. Оказалось, что набор массы его, как таковой, не интересует – ему нужны мускулистые руки.

Кира, как и всегда в неформальных разговорах с Тиной, почувствовала, что скоро, возможно, станет очень смешно.

– Только руки?

– Только руки. Он был настойчив. Только руки.

– И как? – спросила Кира, не сдержав улыбку.

– Хорошо. Накачал такие бочки, – продолжила рассказывать Тина и ладонью показала уровень его «бочек» над своей тонкой рукой, – Как у кузнеца. Сам-то остался таким, – она показала мизинец, – А что? Он был доволен собой. Майки стал носить. Я как его в подъезде потом стала видеть, улыбаться стала. Он, наверное, думал, что теперь такой крутой, что тётя по соседству рада его видеть…

– Нашла тётю, – укоризненно ввернула Кира: на вид Тине было немногим больше тридцати лет.

– Ну-ка. Не льсти начальнику. Он думал, что я рада его видеть, а я просто старалась не заржать. Ну ты не упади лицом в еду!

Киру так внезапно скрутило от смеха, что её волосы опасно нависли над тарелкой; Тина поддалась атмосфере и тоже начала смеяться.

– Неплохо здесь, да? – спросила она, когда волна смеха спала.

– В кафе? – недоверчиво уточнила Кира: еду здесь подавали по большей части неудовлетворительную.

– Нет же. Здесь. В принципе. В компании. Дела хорошо идут. Штат постоянно расширяют. Я здесь работаю уже давно, но, кстати, всё ещё помню, кто когда пришёл. Если продолжат расширяться, то тогда уже начну путаться.

– А сколько ты здесь работаешь?

– Шестой год пошёл. Ты же кого-нибудь знаешь уже? Давай, потестируй меня.

– Девочки.

– Эти подружки пришли одновременно. Примерно два года назад.

– Амир.

– Примерно год назад. Ты же Таню знаешь, да?

– Только по имени.

– Неважно. Она пришла недавно. Месяца два-три назад.

– Я знаю Макса.

– Он здесь уже года три. Ты же знаешь, что он сын нашего Марка?

– Да, знаю.

– Не похож, да? Ой! Ну ты ешь аккуратнее! Тебе помочь?

Кира подавилась так внезапно и начала так сильно кашлять, что большинство сидящих неподалёку людей тревожно обернулись на неё. Руками показав Тине, что к ней не нужно было подходить, она, окончательно откашлявшись и выпив воды, тут же поняла, что больше не сможет продолжать диалог в такой же лёгкой и будничной манере, как и ранее: она впала в такое оцепенение, что могла отвечать Тине только односложными словами. До конца перерыва она выглядела удручённой и рассеянной: её придавила настолько тяжёлая глыба стыда за свой неуместный комментарий при знакомстве с Максом, что она с облегчением подумала о том, что он был в отпуске – она бы не смогла смотреть ему в глаза и, скорее всего, начала бы его избегать.