Последний

О том, что Алевтина родила ему сына и умерла родами, Семён Рябинин узнал лишь в 1958 году, получив на руки документы о полной своей реабилитации. После упорных поисков он нашёл своего двадцатитрёхлетнего сына в Алма-Ате. Парня звали Александром, и носил он татарскую фамилию. Вернув Саше фамилию отца, они вместе уехали в Норильск, где у Семёна Алексеевича были работа, уважение коллег, трёхкомнатная квартира и даже небольшая дача на краю тундры.

Здесь отец показал Саше настоящее природное чудо – плато Путорана. Это самый крупный монолитный горный массив русского Заполярья, расположенный в южной части Таймыра, между реками Лена и Енисей, примерно в ста километрах от Норильска. Место это называют страной тысячи озёр и водопадов. На самом деле их гораздо больше. Отец рассказывал Саше, что вода в них ледниковая. При этом, проходя сквозь толщу горных пород, возраст которых более 250 миллионов лет, вода минерализуется особым образом, становясь целебной.

Путорана произвела на Сашу неизгладимое впечатление. Всё происходящее с ним в то время походило на волшебную сказку. И только парень начал привыкать к своей новой жизни, как неожиданно умер отец – инфаркт. Сказка закончилась. Проведя поминальные сороковины, Саша улетел в Алма-Ату. Позже он возвращался в Норильск лишь дважды: один раз с другом Иваном Веригиным, чтобы показать ему прекрасную полярную природу, и второй раз – чтобы продать квартиру и дачу своего отца.

После этих событий прошло много лет. В жизни Александра Рябинина были счастливые часы и дни разочарований – до тех пор, пока его окончательно не погубила водка. В каморке, где жил или, вернее, ночевал Саня Рябинин, оставались непропитыми только радиола «Ригонда-Стерео» с выносными звуковыми колонками (по безумной цене в 230 рублей) и уникальная коллекция пластинок. Музыка составляла счастье и смысл жизни Рябинина: тот, кто приносил ему портвейн «Агдам» за два рубля шестьдесят копеек, мог наслаждаться своей любимой музыкой, а иногда, под настроение хозяина, – ещё и увлекательной лекцией об истории какого-нибудь музыкального шедевра или о биографии великого музыканта.

За месяц до трагической гибели Саши Рябинина – тот сгорел от цирроза печени – Веригин появился в его халупе, чтобы за бутылкой водки разделить с Сашей тяготы пути к «просветлению». Он нашёл хозяина в подавленном состоянии и, как говорится, подшофе. Саша сидел на табурете и, тихо всхлипывая, слушал необычную музыку.

– Что случилось, братишка? – спросил Веригин, удивлённый таким видом Сани.

Тот приложил указательный палец к губам: «тихо, молчи!» – и прошептал: – Это «Кармина Бурана»… вершина музыкальных возможностей.

– Может быть, расскажешь? – так же тихо попросил Веригин, раскладывая закуску.

– Изволь. – Рябинин выключил радиолу и не закусывая выпил предложенную рюмку водки. – Карл Орф родился в конце прошлого века в Мюнхене, в еврейской музыкальной семье. Когда в Германии к власти пришли фашисты, он, чтобы не уезжать из Германии, но выжить, старался доказать свою благонадёжность. Например, в то время, когда произведения еврея Мендельсона Бартольди были запрещены, он единственный из композиторов принял предложение бургомистра Франкфурта сочинить музыку к шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь». С тех пор нацисты старались «не замечать», что Орф – еврей.

Однажды в руки Орфа случайно попал оригинальный манускрипт – средневековый монастырский песенник из бенедиктинского монастыря Бойерн на территории современной Баварии. Сборник был датирован 1300-м годом и содержал множество текстов, написанных вагантами – странствующими певцами и поэтами. Это были лирические романсы и любовные серенады, застольные песни и весёлые пародии. Орф выбрал из манускрипта двадцать четыре стихотворения и на их основе написал сценическую кантату.

– Что такое кантата? – нахмурил лоб Веригин.

– Торжественная хоровая песня с инструментальным сопровождением, – пояснил Саша. – Своё сочинение Карл Орф назвал праздником победы человеческого духа через равновесие плотского и вселенского. Верига, ты только вдумайся в это: праздник победы человеческого духа через равновесие плотского и вселенского! – Саня повторил фразу, выделяя каждое слово. – Вот какие задачи ставил перед собой Карл Орф. Это тебе не халам-балам!..

(Пройдут годы, наполненные всевозможными событиями, прежде чем Веригин до конца поймёт значение того, о чём тем вечером говорил с ним Саня Рябинин.)

– Название «Ка?рмина Бура?на» означает по-латыни «Песни Бойерна», – продолжал Рябинин. – Премьера состоялась во Франкфурте-на-Майне 8 июня 1937 года и произвела настоящий фурор. Публика была в восторге от такого необычного лицедейства. Сценическая кантата – это прежде всего зрелище, мистерия. В ней должны сочетаться слово, музыка, балет, вокал… Помимо звукового воздействия, Орф придумал оригинальное оформление – в течение всего часа, что шло представление, на сцене вращалось огромное колесо Фортуны, которое повергло публику в экстаз. Carmina Burana пришлась по душе не только Геббельсу, но и самому Гитлеру. И я могу их понять! – Снова не закусывая, Саша выпил рюмку водки. – Никогда не слышал эту кантату со сцены, но даже в записи она приводит меня в трепет и заставляет плакать. Фортуна – повелительница мира! О Фортуна!

В тот вечер они много раз ставили диск Карла Орфа и, слушая кантату, оба рыдали в голос, как дураки. Это была последняя встреча двух друзей. С тех пор Веригин бросил пить, а «Кармина Бурана» помогает ему правильно мыслить.

…Сейчас, слушая эту кантату, Иван Дмитриевич вспоминал своё давнишнее путешествие с Сашей на плато Путорана. Это бесподобное по красоте место на Земле: горы, нетронутая тайга, лесотундра, арктическая пустыня и первозданные озёра с бирюзовой водой. Не посетить этот уголок России – значит прожить жизнь зря.

Carmina Burana в ушах и Путорана перед глазами сделали своё дело: включили Веригину мозги.

* * *

К концу дня Веригин позвонил полковнику Шехтеру и попросил его приехать.

Через час дверь офиса открылась, и в комнату ввалился большой и, как полагается будущему генералу, солидный (чтобы не сказать грузный) Леонид Семёнович Шехтер. Веригин бросил на друга оценивающий взгляд и, пожимая протянутую руку, заметил:

– Сегодня воскресенье, Лёня, а ты в кителе. Ты его и на ночь не снимаешь?

– Конечно, не снимаю. Я хочу, чтобы моя жена постоянно чувствовала себя полковничихой – и днём и ночью, – поддержал шутку Шехтер. – Кстати, тебе от Нади привет.

Жена Шехтера была лучшей подругой жены Веригина. Когда у Леонида и Надежды родилась внучка, её назвали Айгуль – в честь безвременно погибшей супруги Ивана.

Друзья удобно расселись по креслам, и Веригин начал:

– На первый взгляд, в этом деле нет ничего необычного. Банальное преступление выжившего из ума маньяка. Однако в том, что я сегодня увидел, много некоего символизма. Я бы даже сказал – избыточно много. Хотя не исключаю искусственного нагромождения смыслов… Этот старик был убит предположительно между тремя и пятью часами вечера, и не в этом парке, а в другом месте. Уже после смерти несчастного ему в упор стреляют в сердце, а затем аккуратно отрезают голову. Возникает вопрос: с какой целью? Это обезглавливание мертвеца не похоже на проявление садизма. Это скорее демарш со стороны палача, манифестация чего-то большего и значимого. Зачем убийца, рискуя попасть кому-нибудь на глаза, доставил остывающий труп в людное место?.. Почему именно сюда, в центр города, в двух шагах от зданий МВД и КГБ, хотя и бывших?.. Думаю, тот факт, что рядом Уйгурский театр, – простая случайность.

Дальше начинаются уж совсем странные вещи, как будто готовится театральное представление. Труп тщательно укладывают внутри нарисованного круга, который, в свою очередь, вписан в квадрат. Тем самым создают «художественную композицию» с явным подтекстом. Хочу напомнить тебе, мой друг, – подчеркнул Веригин, обращаясь к Шехтеру, – что подобную картину много веков назад написал античный архитектор Марк Витрувий Поллион, проиллюстрировав таким образом, существование пропорциональности в нашей Вселенной. Позже Леонардо да Винчи, находясь под впечатлением от предложенного Витрувием образа Вселенной, решил дополнить его мыслью о существовании в природе цикличности глобальных процессов и изобразил витрувианского человека[1 - Витрувиа?нский человек – рисунок Леонардо да Винчи, выполненный в 1492 году и изначально известный под названием «Пропорции тела человека согласно Витрувию». Изображает человека в двух наложенных друг на друга положениях с расставленными руками и ногами, вписанным одновременно в круг и квадрат.] в своей книге, посвящённой архитектору. Мне интересно: о чём думал наш садист и убийца, цитируя гениальных мистиков?.. Какой знак он подаёт нам?.. Неужели решил напомнить, что в окружающем нас мире всё подчинено всеобъемлющей логике пропорций и закономерностей?..

В этом месте Веригин специально сделал паузу – чтобы полковник смог правильно оценить его выводы относительно значения сигналов, посылаемых преступником.

Через минуту он продолжил:

– С какой целью он намалевал на теле несчастного слово «Цербер» латинскими буквами? При этом, заметь, палач повторил известный приём Леонардо да Винчи, которым тот пользовался, делая записи в своих дневниках. Для самого Леонардо смысл такого письма заключался в том, чтобы эти записи могли прочесть только посвящённые люди, используя для этого зеркало. В наше время этим приёмом никого не удивишь. Мне кажется, убийца был уверен, что мы легко прочтём эту надпись. Тогда к чему огород городить? Что он хотел этим сказать? В современном мире любой подросток знает, что Цербер – это персонаж древнегреческой мифологии, многоголовый пёс, охраняющий подземное царство мёртвых. На какие наши ассоциации рассчитывал палач, используя такое эпическое понятие? Чего он ждёт от нас, непросвещённых грешников?

Веригин нашёл в телефоне фото жертвы, чтобы показать Шехтеру, и вновь представил себе увиденную им надпись на теле убитого.

– Это слово было аккуратно нанесено акриловой краской чёрного цвета. Не у каждого человека в доме есть акрил, и не каждый человек знает о том, что эта краска быстро сохнет и удобна для надписей на гладкой человеческой коже. Мало у кого в доме есть кисточки профессионального художника. Следовательно, убийство не было спонтанным. Палач готовился к преступлению и загодя купил краску и кисти. А может, не только это… Уверен, что даже чёрный цвет был выбран не случайно. Меня занимало – почему палач выбрал чёрный акрил? Я не поленился и прочёл несколько умных статей об интерпретации цветов в древнегреческой культуре и даже выписал кое-что… вот послушай, – Веригин прочёл вслух: «Чёрный цвет символизирует распад, разрушение, неравновесие, переходность состояний». Каково? – Он посмотрел на Шехтера, ожидая его реакции. – Я убеждён, что такая характеристика заслуживает особого к себе внимания.

Не отпуская эту мысль, Веригин встал, чтобы сварить кофе себе и внимательно слушающему Шехтеру. Разливая кофе по чашкам, задумчиво заметил:

– Кем же надо быть, чтобы сначала убить старика, потом выстрелить в сердце, отрезать ему голову и, подражая гениальному мистику, написать слово на латинском языке…

И вдруг его осенила мысль: «Цербер – не просто слово. Это личная подпись палача, его факсимиле! – Он запрокинул голову, прикрыл глаза и, устремив взор к плывущему в его сознании палачу, молча прокричал: – Ты думаешь, что мифический Цербер и ты, простой смертный, самовольно взявший себе это имя, – одно и то же?.. Ты ошибаешься!»

Наблюдавший за поведением Веригина прагматик Шехтер видел перед собой страдающего логореей[2 - Логоре?я – многословие, безудержность речи и ускорение её темпа. Наблюдается при некоторых нервных и психических заболеваниях. Здесь в переносном смысле – «словесный понос»: бессмысленная болтовня.] друга. Тот стоял, нервно покачиваясь взад-вперёд, его мышцы были напряжены, а закатившиеся глаза напоминали сексуально озабоченного студента.

– Стоп! – прогремел голос полковника, от которого Веригин даже вздрогнул. – Ты что несёшь, Верига?! Ты не видишь, как тебя разводят?.. Какой-то придурок, начитавшись заграничных книжек, вознамерился прославиться на весь мир. Придушил несчастного пенсионера, пустил в него пулю, отрезал башку… и дальше по списку. И этого достаточно, чтобы заморочить нам голову? Опомнись и берись за дело!..

– Минуточку… – заёрзал в кресле Веригин. – А что ты скажешь по поводу странного вида палки? И мешка, которым накрыли обезглавленное тело?

– Промолчу!

– Тогда мы спросим у доктора искусствоведения, специалиста по Древней Греции.

Веригин набрал домашний телефон Леонида Шехтера.

– Алло! Надюша, привет!

– Добрый вечер, Ванечка.

– Как дела?

– Всё хорошо. Внучка растёт. Домашние все здоровы. Правда, всё хорошо, слава богу. Ты чего звонишь-то?

– Мы тут с твоим полковником поспорили по одному делу. Просвети нас, пожалуйста: что может означать с точки зрения искусства древности холщовый мешок из натурального льна с тремя прорезями и длинная палка с загнутым концом?..

– Холщовый мешок с отверстиями для головы и рук похож на рубище – символ свободы суфия, – сообщила Надя. – Длинная палка с загнутым концом, – скорее всего, пастушеский посох. В рубище и с посохом изображались странствующие монахи, паломники. Между прочим, в Древней Греции в дохристианские времена в каждом доме на каком-нибудь колышке висело рубище, а в углу стоял посох. В то время мужчина имел право без объяснения причин навсегда покинуть свой дом. Сегодня это можно интерпретировать как символ абсолютной мужской свободы. Но если вы с Шехтером решитесь воспользоваться правом на такую свободу и сбежать, важно помнить, что дом следует покинуть налегке, то есть босыми и в рубище. А, и ещё! – добавила супруга полковника. – Согласно традиции, Лёня будет обязан финансово обеспечивать меня до конца моих дней, а если вдруг умрёт раньше, на мне будет обязан жениться его младший брат, чтобы заботиться обо мне дальше. Вуаля!

– Спасибо тебе большое, Наденька. Если Лёня навострит лыжи, у меня есть для него запасное рубище. Целую тебя, дорогая.

После беседы с женой Шехтера поток новых мыслей полностью захватил Веригина. Он замолчал и уставился в одну точку.

Телефонный звонок вернул его в реальность.

Это звонил судмедэксперт, и прежде чем ответить, Иван включил громкую связь, чтобы их разговор слышал полковник.