Черная дыра. Том 2

– Меня хотят слить из-за твоих бесконечных проколов, ты, бездельник!

– Босс…

– Заткни свою пасть, ублюдок! Только и делаешь, что скидываешь вину на других, сам ничего не можешь сделать. Исчезни на время, потом я решу, что делать с тобой. У меня хватает людей на твое место, которые не только своим хреном думать будут, и я предупреждал тебя.

– Босс! – Ерлан подошел ближе. – Коней на переправе не меняют.

– Меняют, если конь оказался тупым ослом! Пошел вон! – Кайрат поморщился и вжался в спинку кресла, откинув голову. – Язык прорезался? – уже тише добавил Кайрат и тяжело задышал.

Его рука скользнула к груди и спустя мгновения он, чувствуя, что не справится с очередной пуговицей, потянул ворот так, что пара пуговиц с треском оторвались от рубашки и упали на стол перед ним.

– Босс?

Кайрат, лицо которого стало багровым, лишь указал куда-то в сторону двери и попытался встать, но в ту же секунду его массивное тело с грохотом опустилось на стол. Ерлану даже показалось, что все предметы, стоявшие на столе, одновременно взлетели и так же синхронно опустились на свои места. Он подбежал к Кайрату и не без труда усадил его обратно в кресло.

– Что такое, босс? – поняв, что Кайрат не в состоянии говорить, Ерлан достал мобильный.

Набирая номер доктора, контролировавшего здоровье Кайрата, он подбежал к двери и распахнул ее, надеясь увидеть Айгерим или кого-нибудь, кто мог бы помочь ему привести босса в чувство. Познания Ерлана в медицине равнялись нулю и поэтому он растерялся, оказавшись в подобной ситуации.

К его удивлению, в гостиной никого не оказалось. Лишь та же тишина, что удивляла его минутами раньше и пылинки, так и не нашедшие себе покоя в огромной комнате. Немного постояв в раздумьях, Ерлан обернулся. Было сложно понять, что именно происходит с Кайратом, но в чем Ерлан не сомневался, так это в том, что боссу очень худо. Он вновь задумчиво осмотрел пустую гостиную и отменил вызов как раз тогда, когда на том конце линии послышался голос доктора. Вновь посмотрел на Кайрата и шагнув обратно в кабинет, осторожно затворил дверь. Босс, не отводя взгляда от Ерлана, снова попытался встать, но и на этот раз потерпел неудачу. Пол сотрясся так, что даже стоявший у двери Ерлан почувствовал вибрацию у себя под ногами. Он медленно обошел стол и встал над Кайратом, со смешанным чувством глядя ему прямо в глаза. Лежа в ногах Ерлана, Кайрат более не казался таким могущественным, каким казался все те годы, что Ерлан знал его. Даже чувство, сковывающее свободу Ерлана в присутствии Кайрата, куда-то улетучилось и теперь он видел только болезненно располневшего старика, умирающего на паркетном полу своего кабинета.

Ерлан облизнул губы и рукавом пиджака вытер выступившие на лбу капли пота. Он почувствовал, как и по спине пробежались две холодные струйки. Кайрат все не утихал, дергаясь на полу. Его ноги задевали то ножку кресла, то стол, который отодвигался все дальше, но он не сводил глаз с Ерлана. Было сложно определить, видит ли вообще Кайрат Ерлана или его взгляд неосознанно остановился на знакомом лице. Краем глаза Ерлан заметил, как стала открываться дверь кабинета. Прежде чем она распахнулась на всю ширину, в комнату уже вошел нескладно сложенный помощник Кайрата, который занимался его бытовыми вопросами. Несмотря на то, что он выглядел молодо, все его движения и манеры выдавали в нем хорошо сохранившегося старика. Ерлан, даже не посмотрев на него, резко опустился на пол и приподнял голову своего босса.

– Босс, что с вами, босс?! – завопил он так убедительно, что помощник вздрогнул и слегка согнул ноги, готовый бежать в ту же секунду, в которую ему станет известно куда бежать.

– Санжар! Что встал, звони доку, босс умирает!

Санжар, создавая невероятный для одного человека шум, пересек гостиную и исчез в коридоре. По дрожи, пробирающей пол второго этажа, можно было засечь, сколько времени понадобится Санжару, чтобы добежать до телефона.

Кайрат, наконец, затих. Он даже закрыл глаза. Ерлан отпустил босса, случайно позволив его голове несильно удариться об пол, и вытянул свою шею, чтобы через стол посмотреть, пусто ли в гостиной. Облегченно вздохнув, он уже было отвернулся, исчезая за столом, как в гостиную по своему обычаю – бесшумно вбежала Айгерим. Ерлан вновь схватил босса и на всякий случай крикнул:

– Санжар, где док, твою мать?!

Все оставшееся время, пока не прибыла карета скорой помощи, Ерлан суетился вместе со всеми, кто был дома. Он кричал, раздавая приказы набежавшим парням из охраны, умело изображал паническую растерянность, глядя в глаза невесть откуда появившимся в доме членам семьи Кайрата. На самом же деле он хотел лишь одного – чтобы все исчезли, не раздражая его своими испуганными криками. Но, никто никуда не исчезал, и даже наоборот, с каждой минутой людей становилось все больше и каждый из них что-то говорил, задыхаясь от волнения и духоты. Никто не сомневался в тревоге Ерлана, так как она была как никогда настоящей, с той лишь разницей, что тревожило его совсем не то, что тревожило остальных. Он не находил себе места, думая о том, что Кайрат, даже теряя сознание, мог отличить попытку Ерлана помочь от бездействия. Да, он бросился на помощь, но он же был и тем парнем, что стоял, молча глядя в глаза босса.

Наконец, когда Кайрата погрузили в карету скорой помощи и вся взволнованная плеяда родственников и работников, еще некоторое время метавшаяся от дома к воротам и обратно, расселась по автомобилям и унеслась вслед за скорой, Ерлан остался в тишине. Постояв возле своего Range Rover-а, он велел Марлену закрыть ворота и никого не впускать в дом. Встревоженный Марлен кивнул и исчез в будке.

Войдя в дом, Ерлан поднялся в кабинет босса. Аккуратно установив на места все упавшие в суете предметы со стола и приведя в вертикальное положение кресло, больше походившее на трон, он прогнал домработницу, которая появилась на пороге гостиной с веником и совком. Девушка, хорошо знавшая Ерлана, и очевидно, уже забытая им, с радостью исчезла в своей комнате.

Ерлан набрал номер Нуржана и велел ждать его в Бельведере. Еще набирая номер, Ерлан хотел позвать Нуржана в бордель, но заметив время на часах и ощущая пустоту в желудке, в последний момент назвал свой любимый ресторан. Его отсутствие в больнице могло быть истолковано неверно родственниками Кайрата, но их мнение его мало интересовало. Все, посвященные в дела семьи, границы которой выходили далеко за кровные узы, знали, что Ерлан заботится о делах, пока босс не вернется в строй.

Обзвонив еще пару ребят, Ерлан уселся в кресло в гостиной, наслаждаясь тишиной. Тишина после шума, который стоял в этом доме последние пол часа, казалась блаженством. Все то же спокойствие, то же умиротворение. Все те же пылинки, продолжавшие свое бесцельное движение в летних лучах солнечного света.

Глава 6

16 выгравированных цифр обретали особый, зловещий смысл на мраморной плите, посреди тысячи других подобных ей. Несколько свежих цветков, перевязанные широкой лентой с надписью: «Управление по борьбе с организованной преступностью», опустив головки, безжизненно лежали на траве, как последняя дань человеку, который ушел навсегда. Вокруг ни души. Ни родственников, оплакивающих ушедшего парня, ни друзей, рыдающих, припав к земле. Все совсем не так, как представлял Арсен, одиноко стоявший у надгробной плиты так, будто в этот самый момент он вел неслышную беседу с человеком, с которым пришел попрощаться. Гонимые ветром облака проносились над городом с огромной скоростью, и надгробный камень то оказывался в их тени, то вновь ярко освещался солнцем. В листве деревьев, которые отдельными островками кучковались в неотведенных для захоронения местах, чирикали скрытые от глаз птицы. Наверное, в городе не осталось людей, которые бы помнили, что когда-то, это кладбище было сплошь погружено в тень деревьев, на смену которым теперь пришли могилы. Люди умирали, и каждая смерть отвоевывала у города очередные участки.

Арсен ловил себя на мысли, что ему сложно поверить, что под этой землей, всего лишь в трех с половиной метрах лежит тело Думана, который еще неделю назад делился с ним планами на будущее. Планами, которые так ими и остались. Больше никогда он не вернется на землю, чтобы осуществить все задуманное, не познает радостей семейной жизни, не поведет на футбол сына, который теперь не родится, не откроет капитану банку пива из неиссякаемых запасов, хранившихся в его подвале. Маленькие земные радости, которые он никогда не испытает.

Арсену стало тяжело от мысли, что он больше не увидит, как Думан бережно и с любовью протирает свой полицейский жетон, не услышит слова «я же полицейский», в которых было столько гордости, сколько Арсен не слышал больше нигде. Старший лейтенант любил свою работу. Он никогда не жаловался. Пусть иногда он поступал неправильно, но он был достоин тех звезд, что носил на плечах. Он служил стране. Пусть не совсем так, как следовало, пусть где-то перегибая палку, но в целом, учитывая неспокойное время и людей, с которыми пришлось делить служебную клятву, он был хорошим полицейским. А слабости – они есть у всех. И вот, теперь их отделяет три метра земли и бессчётное количество дней, которые капитан должен провести над ней, храня в памяти каждый час проведенного с напарником времени.

Арсен нередко представлял свои похороны. Не потому что желал смерти, но потому что едва ли не каждый день смотрел ей в глаза. Он слышал ее дыхание в свисте пролетавших в считанных сантиметрах от головы пуль, в шагах незнакомцев, следующих за капитаном в ночном переулке. Арсен был готов уйти, если бы оно того стоило. Капитан думал, что именно он станет тем, над кем склонится Думан, закрывая горячей ладонью мертвые веки. Думан, в глазах которого всегда искрилась страсть к жизни, должен был остаться. Это справедливо.

– Я так и не узнала, любил ли он меня.

Арсен обернулся.

– Он никогда не говорил мне этого, а я боялась услышать нет и поэтому никогда не спрашивала, – Карина отрешенно смотрела на венок.

Ее бледное лицо с заплаканными глазами, создавало сильный контраст с черной одеждой. Арсен немного посторонился, освобождая ей место рядом с собой, которое она в тот же миг заняла.

– В начале, он казался мне несерьезным. Но потом я увидела в его глазах нечто такое, что заставило меня позабыть обо всем, – ее голос звучал бесстрастно, словно воспроизводимый программой, синтезирующей речь. – Я любила его.

Арсен вновь посмотрел на слово «Думан», красивым шрифтом нанесенное на мрамор. Что-то защемило в груди, разрывая капитана на части изнутри, но внешне он оставался спокойным и лишь стиснул зубы.

– А буквально за день до его смерти, я нашла кое-что в его полке. Договор с агентством, организующим праздники. Наверное, он хотел сделать мне оригинальное предложение. А может, не мне, но… теперь ведь это не имеет никакого значения, правда? Теперь я могу тешить себя мыслью, что тогда все было именно так, как я хотела.

Арсен тяжело вздохнул. С тихим гулом, не обращая никакого внимания на печальную парочку, мимо прокатился работник кладбища на электромобиле – модифицированной и соответствующе оформленной копии гольф-машины. Когда он остановился возле семейного склепа и исчез за его стеной, Карина сунула руку в свою сумочку.

– Думан много рассказывал о тебе и о твоей девушке, – сказала она, вынув небольшой альбом. – Ждал вашей свадьбы. Я затевала разговор о нашей, а он все время говорил о твоей, – она улыбнулась, но улыбка не выражала ничего. – Раз уж он не сможет присутствовать на ней, то возьми это.

Карина протянула альбом Арсену и он, какое-то время постояв в задумчивости, наконец, взял его.

– Я не верила в любовь. Мне казалось, что это просто мечты человека о том, чего ему никогда не испытать. А затем я влюбилась, как девочка. И все изменилось в моем мире с его появлением. Он не говорил мне нежных слов, но я была счастлива, просто находясь рядом с ним. Сердце замирало, когда я слышала его шаги на крыльце.

Она присела и едва коснувшись рукой земли, снова поднялась.

– Не стесняйтесь своих чувств. Желаю вам счастья… Прощай.

Карина развернулась и быстро зашагала прочь. Арсен смотрел ей вслед. Наверное, думал он, следовало сказать ей что-нибудь, спросить, нужна ли ей какая-нибудь помощь, утешить. Но капитан стоял на месте, с глубокой тоской наблюдая, как ее черная фигура не оборачиваясь удаляется от всего, что связывало ее с этим городом.

Могильщик вновь запустил свою машину и двинулся дальше по тропинке, виляющей между могилами. Арсен подошел к захоронению сбоку и присев на корточки, вытянул руку. Он положил ее на еще не нагревшуюся от постоянно ускользавшего солнца надгробную плиту, словно на плечо друга. Его рот открылся, готовый что-то сказать, но он так и не произнес ни слова.

Перед глазами проносились различные воспоминания из дней, проведенных плечом к плечу с Думаном. Арсен не пытался отогнать их, как делал все это время. Скорее, наоборот, он хотел вспомнить как можно больше. Хотелось пережить, хотя бы в воспоминаниях, каждый миг их такой недолгой дружбы. Он вспоминал веселые и грустные моменты, ссоры и недопонимания, улыбку на лице напарника, шутки, которые так редко были способны рассмешить. В памяти всплывали не имеющие никакого смысла эпизоды, короткие, в целом ничего не значащие высказывания, места и даты. Арсен хотел полностью осознать, что его друга больше нет, и хотел отпустить его, наконец, покорно приняв утрату.

Кладбищенская тишина, разбавляемая лишь пением птиц, сменялась звуками из прошлого. Тишина, если к ней прислушаться, состояла из различных звуков, на самом деле, не оставляющих человека всю его жизнь. Каждый прожитый когда-то миг, имел свой звук, и вслушиваясь в него, было так просто поверить, что нет ничего невозвратного. Что время нелинейно. И человечество не сидит в поезде, держа в руках билет лишь в один неизбежный конец. Стоило лишь прислушаться.

Стоило лишь прислушаться, и каждый мог услышать этот звук.

Звук тишины.

Арсен выпал из времени, погрузившись в воспоминания, которые начинались с их первой встречи в коридоре Управления, и заканчивались тем мигом, когда лицо старшего лейтенанта навсегда исчезло под белым покрывалом, после окончания церемонии прощания с ним. Церемонии, на которую не явился никто из его родных. Лишь коллеги и несколько приятелей, с которыми он проводил свои редкие выходные. И конечно, Карина. Именно тогда Арсен поймал себя на мысли, что ничего не знает о личной жизни Думана. Он никогда не говорил о своих родных, Арсен не знал, были ли они у него и как складывались их отношения. Парадоксально, но проведя столько времени вместе, обговорив столько различных тем, они, все же, так мало знали друг друга. Что волновало Думана, не был ли он одинок, и о чем он грезил, оставаясь в тишине своего дома после утомительной рабочей смены? Все это казалось чем-то, о чем всегда можно будет спросить. Но не в этот раз. Не на службе. Не за кружкой пива. Арсен был слишком занят своими проблемами и делился ими с другом, в то время как тот, хранил все в себе. Хотелось верить, что у него их просто не было. И Арсен верил.

Пролистав альбом, переданный Кариной, Арсен лишь утвердился во мнении, что это незаконченный, а точнее, даже не начатый коллаж из фотографии Арсена и Асель, о существовании которых он даже не подозревал. Судя по некоторым из них, Думан планировал с юмором изобразить краткую историю знакомства Арсена с Асель. В некоторых файлах лежали какие-то клочки бумаги с рукописным текстом, заметками и комментариями к фотографиям. Так или иначе, идея Думана осталась нереализованной.

Неизвестно сколько просидев у последнего пристанища своего друга, Арсен, наконец, поднялся с места и с трудом смог устоять на онемевших ногах. Кивком головы он закончил никому неслышный разговор с Думаном, и медленно, слегка прихрамывая, направился к воротам.

Глава 7