Любовь по фэн-шую

– Я очень люблю мясо! Я не вегетарианка и не защитница прав животных, то есть люблю животных, даже подумываю завести у себя дома какую-нибудь собачку или котика, но не с тем, чтобы его в дальнейшем съесть. Ну да, собак и кошек же не едят, хотя в странах Азии можно встретить деликатесы из этих бедных животных, ах, какие же китайцы изверги. Разве мало им коров, овец, свиней…. Бедные свиньи…. – О Боже, какую чушь я несу? Но что только не сделаешь ради работы в этой компании.

– Ольга Геннадьевна, еще одно слово и вы точно будете уволены! – из уст шефа прозвучал стоп сигнал для моего словарного… кхм… и я наконец-таки замолчала. – Я вынужден вас оставить в компании. Но еще одна такая выходка – уволю без промедления. Вам все ясно? – шеф встал со стола, зависая надо мною, словно огромная скала, одарил меня суровым взглядом и вновь повторил свой вопрос. – Ясно, я спрашиваю? Зачем вы молчите?!

– Но вы же сами сказали, если я скажу хоть одно слово – вы меня уволите. Ну, все, теперь я точно уволена.

– Ольга Геннадьевна, идите вон из моего кабинета! Чтобы я сегодня вас не видел здесь!

– Куда? – не поняла я. Так уволена или нет?

Вдруг, Станислав Романович берет в руки пепельницу, сделанную из чистого хрусталя, и крепко сжимает ее в руках. Что он хочет сделать? Бросить ее в меня?!

– Работать! – его рык, наверное, слышало все здание офиса.

Скрывая от шефа расползающуюся по всему лицу улыбку, я бросилась бежать из его кабинета, боясь, что в любую секунду он может передумать и уволить меня. Но как только открыла дверь и моя нога уже переступила порог кабинета, я услышала за своей спиной «комплимент» от шефа: «Какая же она дура…», и это моментально заставило меня остановиться, повернуться и посмотреть на мужчину. Он все так же сидел за своим рабочим столом и задумчиво смотрел мне вслед. Даже то, что я услышала его оскорбление, ничуть его не смутило, ни один мускул не дернулся на лице, он просто смотрел на меня, как на умалишенную сумасшедшую.

Теперь точно никакой фэн-шуй мне не поможет, я сама, своими руками все испортила.

Остаток рабочего дня прошел, ну просто, ужасно: Илья Андреевич дал мне новый список заданий, уже в два раза больше прежнего и с такими же идиотскими заданиями, что вчера, а один из заданий выделялся больше остального – «К трем часам дня поехать на птицефабрику в отдел по переработке мяса, лично принять участие в работе и все доложить в письменном формате: сколько было истреблено птиц за день, весь процесс готовки мяса и в какие магазины продукция в дальнейшем поступает». Станислав Романович лично больше не связывался со мною, весь день за него приказы давала его правая рука – Илья Андреевич, а когда я вернулась из птицефабрики, вонючая, с опухшими от слез глазами и с сильнейшим впечатлением от увиденного, шефа уже не было в офисе.

Ближе к пяти часам вечера за мною зашла Таня, этим временем я унизительно намывала полы в кабинете шефа.

– Если бы знала, какая у тебя работа здесь, не дала бы тебе свою новую блузку, а принесла бы, к примеру, камуфляжную одежду.

Ну вот, мне еще насмешек со стороны подруги не хватает.

– Смейся, смейся, – зло выжала руками тряпку и бросила подруге под ноги, – как только меня повысят, первым, что я сделаю – то это уволю тебя.

– Ха, главной техслужащей что ль?

– Таня, не язви, а?! И так мне без тебя тошно. Еще подруга называется….

– Ну, прости. Я не хотела тебя обижать, просто совсем не ожидала увидеть Ольгу Геннадьевну, помощницу самого генерального директора, с половой тряпкой в руках. Ну, все, я молчу. Ты когда заканчиваешь мыть полы?

– Уже закончила. – Недовольно буркнула подруге, взяла свою сумочку и надела плащ.

– Ой! Что с твоим плащом?! – воскликнула вдруг Таня. – По тебе словно бульдозер проехал.

– Да, проехал, и еще вчера. – Осмотрела все еще испачканный, немного потертый плащ с высохшей поверх грязью.

– Только не говори, что ты в нем уже два дня как ходишь.

– А что мне еще остается делать? На улице холод, слякоть, нужно же мне во что-то одеваться.

– Не могла постирать?

– Нет, не могла, я не ночевала сегодня дома.

– Ууух ты! Неужели у вас все было?! – вдруг визгнула подруга на весь коридор.

– Ты о чем? – не поняла я.

А у подруги глазки уже загорелись любопытством, и в мысль пришла какая-то гадость про меня и шефа, стоит передо мною и странно улыбается так.

– Ну, рассказывай давай, где у вас все было? Он хорош собой? Ой, Олька, я тебе так завидую, роман закрутила с шефом, и это в первый же рабочий день!

Моя подруга точно больна параноидальной шизофренией, иначе как объяснить ее поведение: словно слышит голоса внутри себя и произносит нелепые, странные высказывания, не имеющие ничего общего с реальностью.

– Подруга, ты больна на всю голову. Я тебе говорю одно – ты слышишь совсем другое. Какой к черту роман? Все, не хочу больше ничего слышать, я вызываю такси, а ты езжай на троллейбусе, так будет для тебя же безопаснее.

– Почему?

– Я сейчас стараюсь прямо здесь не придушить тебя, а в замкнутом пространстве, да еще и на скорости, ты точно от меня никуда не денешься.

О, моя квартирка! Пусть съемная, но все же…. Неужели я дома? А такое чувство, будто меня не было здесь минимум как две недели. Хорошо, что я так и не решилась завести какого-нибудь домашнего зверька, несчастные либо умерли бы с голода, либо сбежали бы к соседям. Был кот Стасик, его и то пришлось на время увезти к своим родителям, пока не найду себе новое жилье, с адекватной хозяйкой, при всем огромном желании, мне все равно не удастся привести в дом четвероногого друга, ибо хозяйка этой квартиры, Кристина Викторовна, сущий дьявол, сошедший из самой глубины ада, сорокапятилетняя антифеминистка, со своим личным убеждением, что квартиранты – бесправные холопы собственника, находящиеся в полной зависимости от своего хозяина. Недаром, на кухонной двери висит список требований, оставленный Кристиной Викторовной как напоминание: 1. Разгром в квартире не устраивать, 2. Соседей не топить, 3. Не шуметь и не включать громкую музыку в течение всего дня, 4. Мужиков не водить, 5. С подругами не засиживаться до поздней ночи, 6. Собак, кошек, хомячков, попугаев и прочих пернатых и пушистых нечистей не заводить на территории квартиры, ибо тут же будут отравлены. 6. За квартплату платить в срок, не позднее пятого числа каждого месяца, 7. И самое важное – во всем слушаться хозяйку.

Вот такая у меня добрая хозяйка квартиры.

В принципе, если не брать во внимание Кристину Викторовну, жить в этой однокомнатной квартирке одно удовольствие: новопостроенный дом располагается в бесшумном, элитном райончике Москвы, пятый этаж, прекрасный евроремонт, современный, модный дизайн с шикарной мебелью. Но самое главное, сама хозяйка наведывается ко мне не чаще одного раза в месяц, только с тем, чтобы взять с меня плату за жилье и проверить обстановку внутри квартиры, и как обычно, прочитать десятиминутную лекцию из того списка, что до сих пор висит на моей кухонной двери.

Первые полгода я жила в ежедневном страхе, что однажды, вот-вот да заявится Кристина Викторовна, в самый неподходящий момент, скажем, когда в квартире находились посторонние в лице моих веселых, громких подруг, но моя вредная, принципиальная хозяйка не появилась даже тогда, когда я осмелилась пригласить в свое новое жилье бывшего парня и оставить его на ночь. Вот только закон подлости еще никто не отменял, пятого числа следующего месяца мне пришлось выслушивать от всевидящей Кристины Викторовны первые слова предупреждения и лекцию, что можно и что нельзя делать, так и появился список на кухонной двери.

С момента заселения, меня всегда удивляла одна вещь: чтобы я не делала, чтобы не произошло, об этом всегда было известно моей хозяйке. Вначале я думала, в квартире имеются камеры слежения, пришлось досконально перемыть всю квартиру, все ее углы и проемы, но ничего подобного не было найдено. И только потом до меня дошло: камера расположена не в самой квартире, а вне ее, и зовут эту камеру слежения – Ирина Алексеевна, моя соседка с прекрасным слухом и зрением шпиона, с качественным видео зрачком на двери и нанотехнологичным слуховым аппаратом.

– Добрый вечер, Олечка! – как только в моих руках забренчали ключи от входной двери, соседская дверь тут же распахнулась, и оттуда высунулся нос Ирины Алексеевны, худощавой шестидесятилетней женщины – пенсионерки. – Что-то тебя вчера не было видно…. Ночевала аль где? Или я недоглядела?

– Не доглядели, Ирина Алексеевна, не доглядели. – Быстренько вставляю ключ в замок и живо открываю дверь, во избежание компрометирующих вопросов соседки.

– А в котором часу ты пришла?

Черт, неугомонная женщина!

– Ох, не помню уже, Ирина Алексеевна, или в пятом, или в шестом часе. – И тут же захлопнула дверь перед самым ее носом.

Уффф, пронесло….

Скидываю с себя пальто, бросаю грязные вещи в стиральную машину, и, не теряя ни секунды, тут же бегу в душ. Мне еще нужно успеть подготовить вещи для завтрашнего рабочего дня, приготовить скорый ужин, и лечь, как можно пораньше в постель. Теперь рабочие дни предвещают быть тяжелыми, утомительными и ненормированными, кто знает, что меня ожидает завтра, поэтому я должна быть готова на все, как говорится, сполна заряженной энергией.

Стоило мне только выйти из душевой, как вдруг мне позвонили. Юлька.

– Что делаешь?

– Спать собираюсь лечь. – Соврала подруге, пропустив пункт с ужином.

– Так рано?! Даже не смей! Я не хочу слышать никакие отговорки, потому что мы с тобой прямо сейчас идем в ресторан праздновать твое повышение. Столики уже заказаны, такси вызвано, и через десять минут я буду у тебя.

– Вот как? – удивилась я скорости своей подруги. – А ты ничего не забыла?

– Ммм…. – В трубке на пару секунд образовалась тишина, видимо девушка вспоминала, что бы могла позабыть. – Парней позвать?