Обретение

Молодость, где ты? Помнит она ее. Совсем недавно ведь было.

Смелая она была в молодости, даже немного отчаянная. Быстро собралась, за один день, решилась и уехала на юг. Долго, помнится, не могла сообщить родителям, и в последний момент, когда надо было уже отправляться в путь, решилась. На удивление, родители не стали сопротивляться. А может, наоборот, вздохнули, один лишний рот с плеч. Может и помощи, какой ожидали.

Собралась в один миг и упорхнула из отчего дома. Лишь когда оказалась в поезде, когда ехали они по бескрайним просторам, глядя в окно, ее охватила паника, страх, куда же она кинулась, как в омут с головой? Как же она там будет одна? Что ее ждет там, на чужбине? Ей хотелось сойти с первой же станции, вернуться домой. Но не сошла. Не вернулась. Поехала навстречу неизвестности.

Трудно было на чужбине, но как-то справлялась, пережила трудности, освоилась. Там и судьбу свою встретила. Замуж пошла, потому что уже возраст поджимал, да и надоело одной тянуть лямку неустроенного быта.

И вправду вдвоем с мужем уже стало легче. Как то свыклись друг с другом. Хорошим оказался мужчиной. Надежным. Прожили с ним пять лет. Двое деток у них родились.

Со временем, надумали строить дом. Денег лишних не было, поэтому впряглись в работу сами. Сами таскали цемент, месили глину, затирали. Там и здоровье положили. Однако дом построили.

Просторный, светлый, с огромными окнами, с длинной просторной верандой. Не дом, а загляденье! Радовались, мечтали, что рядом построят еще дом, чтобы с дочерьми встретить старость. Жить бы и радоваться, но не успел муж порадоваться. Заболел вдруг внезапно, и отдал Богу душу.

Погоревала она тогда, да что делать, как то жить надо было дальше.

Всю свою любовь она с тех пор отдавала дочерям. Старшую воспитывала в строгости, младшую баловала. Тяжело было поднимать одной детей, но она не роптала. Терпела. Разве она одна такая? Много таких.

Незаметно дети выросли. Ираида пыталась вспомнить, когда в последний раз разговаривала со старшей дочерью. Пыталась и не могла вспомнить. Нехорошо это, что они далеко друг от друга. Одни ведь совсем на этом свете остались.

Дочь изредка звонила, справлялась о ее здоровье.

До сих пор сердце сжимается от боли, вспоминая, как она тогда сидела на перроне, прощалась с дочерью. Украдкой утирала слезы, а сердце наполняла тоскливая боль. Предчувствовало оно, что увидятся они еще не скоро. Увидятся ли? Ираида вздохнула.

Надеялась она тогда на лучшее. Хотела сберечь младшую. В этом жестоком мире нужны когти, куда ей, ее младшенькой с ранимым сердцем и доверчивой душой.

Оберегала ее Ираида, как могла, чувствовала, что трудно ей будет выжить в большом мире, затопчут. Оказалось, как в воду глядела.

Диана

Нужно было протопить печь, чтобы как то выветрить застоявшийся запах в летнике. Открыв печь, она снова увидела красную книжечку. Она и забыла, что сунула ее в печь. Следуя, какому-то внезапному порыву, она вытащила ее, отряхнула от мусора, открыла первую страницу.

«Иногда мне ее жаль. Что она видела в жизни? Ей всю жизнь приходилось себя во всем ограничивать, чтобы вырастить нас. Приходилось жертвовать всем, чтобы нам было хорошо, а что она получила в ответ?

Она не познала любви, не познала радости семейного счастья, не познала материнское счастье благодарных детей. Мне кажется, что во всем этом виновата она. Не нужны такие жертвы никому. Нужно жить по воле своего сердца, по стремлениям своей души…».

«Мы опять поругались. Очень сильно. Я пишу, а сердце задыхается от обиды, гнева. Как любимый человек может так поступать? Зачем такая жизнь, когда нужно постоянно бороться, бороться за любовь, за счастье, за свободу. Устала… Где взять силы…?».

Диана захлопнула тетрадь. Что это? Будто она читала свои мысли.

Видимо этот дневник принадлежит девушке. Но кто она? Чей это дневник? Почему на записях нет дат?

Она решила, что она должна узнать, что случилось с прежними хозяевами дома.

Ираида, конечно, уверенно говорит, что они не приедут, а вдруг приедут? Она решила, что ей нужно срочно, не откладывая на потом, сходить в поселок, поговорить с оставшимися старожилами, выяснить, наконец, правду.

Она шла по пустынному поселку в надежде увидеть кого-нибудь из местных стариков. Наконец, впереди, она увидела старика, сидящего на завалинке. Она подошла к нему, поздоровалась.

– Здравствуй. Откуда ты? – спросил старик.

– Я из города. Приехала вот немного погостить у вас. Раньше я жила у вас. Называя фамилию деда, она надеялась, что старик что-то вспомнит, но старик равнодушно молчал.

– Да полно здесь людей было с такой фамилией. Однако, знаю дом этот, и хозяина помню. Хороший мужик был, мастеровой, как умер он, так и сгинул дом.

– Скажите, кому продали дом? Кто потом стал хозяином дома?

– А разве его кому – то продавали? – вопросом на вопрос ответил старик.

– Я знаю точно, что дом был продан. Мне интересно, что случилось с новыми хозяевами? Где они?

– Не знаю, может быть, уехали. Эти дачники то с шумом переезжают, потом резко уезжают. Кто их тут укараулит. Не знаю ничего, ты съезди в администрацию, там, наверное, скажут.

Она попрощалась с дедом, чувствуя еще большее смятение.

Наутро она уже собралась в районный центр.

Проезжая мимо дома Ираиды, она видела, как та обеспокоенно смотрит на нее из окна.

Дорога до районного центра занимала около часа. Она быстро добралась до него. В отличие от поселка, районный центр разросся, похорошел. Новые дома стояли далеко за границами центра.

Следуя советам прохожих, Диана довольно быстро нашла здание администрации.

Оно было довольно внушительных размеров. На входе охранник объяснил, в какой кабинет ей нужно пройти, в какую очередь встать. Очередь состояла из нескольких человек, сидящих на стульях в холле.

Все стулья были заняты, поэтому Диана ходила по холлу, терпеливо ожидая своего вызова.

Наконец, очередь дошла до нее, и она зашла в заветный кабинет.

В кабинете ее встретила женщина средних лет. Узнав суть вопроса, она долго рылась в каких – то бумагах, затем произнесла:

– Дом и земельный участок принадлежит администрации. Если вы хотите там жить, вам нужно оформить договор аренды.

– Скажите, а что случилось с прежними собственниками? Разве дом этот не был куплен у кого-то?

– В этом поселке практически все дома являются собственностью администрации. Дом пустует уже лет как десять. Больше ничего вам пояснить не могу. Если хотите там жить, то вам необходимо оформить договор аренды. Можете подождать, как только начальник подпишет, я отдам вам ваш экземпляр. Вам нужно будет подождать какое-то время.

Она вышла из администрации в еще большем смятении чувств. Что же это получается? Дом принадлежит администрации. Значит, права была Ираида. Тогда чьи же там вещи? Чей дневник? Чей альбом? А где же прежние хозяева? Диана решила присесть на скамейку, чтобы успокоить нервы.

Из дверей выглянула женщина и жестом пригласила ее в здание. Она пошла за ней, чувствуя странное волнение. Женщина вела ее в другое крыло. Здесь была довольно роскошная обстановка. Наконец, пройдя через всевозможные двери, она завела ее в какой – то огромный кабинет.

За огромным столом, который стоял прямо у большого окна, сидел мужчина. Не смотря на серьезный вид и строгость, видно было, что он еще очень молод. Он даже не смотрел на них, увлеченно смотря в экран монитора компьютера.

Женщина вкратце рассказала суть вопроса.

Он жестом кивнул ей, и она вышла. Диана чувствовала себя не очень комфортно. Ей совершенно не нравилось эта роль просительницы, к тому же у нее начинало закипать внутреннее раздражение, от того, что ей не только не предлагают присесть, но даже не удостаивают взглядом. Она не вытерпела и решила нагло присесть самой. Наконец, он оторвался от экрана монитора, посмотрел на нее, спросив высокомерным тоном:

– Скажите, зачем вам арендовать дом в этом вымирающем поселке?

– Я хочу этого.