Путь III. Зеркало души

Снаружи вдалеке на этот раз уже несколько громче вновь раздались глухие раскаты грома…

«Знаешь, Алик, я, пожалуй, расскажу тебе одну давнюю историю, которой исполнилась уже не одна тысяча лет. Историю, повествующую о том, чем заканчивается искренняя вера в людей…» – мягко предложил Кот, делая очередной глоток и, убедившись в полном внимании собеседника, глубокомысленно закатив глаза, припоминая детали далёких дней, размеренно продолжил – «Дело было в небольшой отдалённой области, находившейся под протекторатом некогда великой и могучей империи. Бедность, нищета и голод, разорение и гнёт завоевателей довели местных людей до такого исступления и отчаяния, что они, позабыв обо всём, утратили веру в Бога, истинно уверовав только в силу бренного металла. Брат поднял руку на брата, друг на друга, раздоры, воровство и грабежи процветали в то время. Всепоглощающая холодная тьма заполнила людские сердца, заменив собой некогда присущее народу смирение и единство.

В этом беспробудном хаосе и смятении застал свой многострадальный народ, образованный интеллигентный юноша, вернувшийся на родину из далёких краёв. Со дня своего возвращения сутками напролёт он молил Бога вразумить братьев и сестер своих, дабы позабыв прошлые печали и обиды, смогли они обрести покой, разум и смирение ради их общего блага и будущего их единого народа».

«И что ему ответил Бог?» – с заметной долей интереса переспросил Легасов.

«А с чего ты, Шахматист, вообще взял, что он ответил? С чего вы, смертные, вообще возомнили себе, что Создателю есть до вас дело?!» – эмоционально вспылил Кот, после чего несколько придя в себя, в спокойной манере продолжил рассказ – «Время шло, но ответа всё не было. Юноша же тот без устали и ропота, ни на секунду не утратив своей веры и не усомнившись в Боге, день за днём продолжал возносить ему свои молитвы.

Душа его была столь невинна и чиста, что я ни разу не встречал, ни прежде, ни после. В своих попытках разбудить сознание людей ходил он по домам и площадям, неся всем окружающим и любому встречному, кто был готов слушать, своё слово. Люди же, окружавшие его, не слышали его стенаний, не понимали его молвы и не верили его словам…

В тот момент не Бог, а я, демон, откликнулся на его безответные мольбы, придя к нему в одном из снов. Долго мы говорили с ним на разные темы и был он спокоен, благожелателен и откровенен со мной, как никто и никогда до того момента. В конце разговора спросил он меня, могу ли я помочь его народу обрести свой пусть…

Я ответил, что из меня, демона, выйдет плохой пастырь для заблудших душ, ибо я знаю только одну дорогу. Дорогу, следовать которой по доброй воле и в здравом уме не пожелает никто… и только человек, чья душа чиста, сможет научить его народ, как обрести веру в Бога, веру в себя и братьев своих…

После он спросил, достаточно ли чиста его душа и сможет ли он повести людей своего народа за собой. Получив утвердительный ответ, он задумался, после чего попросил меня об одной услуге…».

«Вы заключили договор?» – поинтересовался Алик, неодобрительно покачав головой.

«Да, мы заключили контракт…» – с досадой в голосе произнёс Кот, со вздохом добавив – «Он завещал мне свою бессмертную душу в обмен на небольшое одолжение… Знаешь, вообще, странное это дело – многие люди ещё при жизни, торгуют своей грязной и никому не нужной душой, пытаясь обрести богатство, бессмертие, признание, славу, силу и прочую ерунду. Многие, но не он…».

«Что он попросил взамен?» – с интересом переспросил Легасов.

«За свою бесценную бессмертную душу попросил он сущую безделицу… По крайней мере, как мне казалось тогда…» – спокойно пожал плечами Котяра и, сделав глоток кофе, медленно произнёс – «Он попросил дать ему способность – способность являть чудо. Пусть маленькое и простое, но чудо, отличное от того что обычно кажут циркачи и фокусники людской толпе на площадях в базарный день…».

«Чудо?» – с мягкой улыбкой переспросил Алик, после чего сделав глоток кофе, понимающе кивнул.

«Да – чудо… Лечить людей и прочее в этом духе…» – коварно улыбнулось потустороннее существо, продолжив рассказ – «Впрочем, я сильно ошибся тогда, думая, что он бездумно и бездарно променял свою душу на эту глупость. Много ли чести, явить чудо, из которого нельзя извлечь денег, власти и славы? – думал тогда я. Даже в страшном сне я и представить себе не мог, какое влияние на умы людей могут произвести подобные мелочи… Что сложного в том, чтобы вылечить хромого или вернуть зрение слепцу? Всё это сущая банальность для любого кто, пожелает заключить со мной контракт, не говоря уже о стремительном развитии медицины в последние века.

Впрочем, люди… Эти странные, непредсказуемые и алогичные люди… Лицезрев чудо, они превознесли его до небес… Все они словно прозрели после долгой болезни и, наконец, услышали слово, что он нёс им долгие годы. Они восприняли его мольбы, пойдя за ним по пути праведному.

В тот момент я понял, что человек с чистой душой и верой в людей вполне может изменить этот бренный мир, если ему есть что сказать другим и если он знает, как убедительно преподнести своё слово обычной многоголосой и разношёрстной людской толпе».

«Что стало с ним?» – переспросил Легасов, ожидая продолжения.

«Его казнили – казнили другие люди, боявшиеся его слов более всего на свете, словно заразы, способной уничтожить устои их собственного жалкого и убогого маленького мира…» – спокойно продекларировал Кот, продолжив – «Впрочем, дело не в том, что люди, ненавидевшие и боявшиеся его, убили его из своих корыстных побуждений. Истинная трагедия всей этой истории в том, что люди, верившие ему и следовавшие за ним по показанному им праведному пути, своим невежеством и догматизмом довели его здравые начинания до абсурда…».

За окном где-то поблизости раздались громкие и продолжительные раскаты грома, от которых в доме тихо зазвенели оконные стёкла…».

«Что стало с его душой?» – поинтересовался Алик, уточнив – «Контракт был исполнен?».

«Вмешались определённые форс-мажорные обстоятельства, не позволившие мне получить свою долю по данному договору…» – уклончиво, прикусив губу, произнёс Кот и, побарабанив когтями мохнатой лапы по столу, по всей видимости, раздумывая говорить или нет, наконец, продолжил – «Это была жертва. Великая жертва, великого человека, и посему ему были открыты врата – врата в царствие небесное. Я не получил искомой души, но и не жалею об этом, ибо я получил несравненно больший удовольствие – развлечение наблюдать за слепцами, пошедшими в полном одиночестве по его тернистому пути… А сколько новых душ принесли они мне!

Знаешь, меня удивляет, как странно порой люди воспринимают всё новое, пропуская это через кривую призму своих собственных мыслей, страхов и вожделений. Вот же удивительное дело! Он говорил им верить в Бога – они же снова уверовали в силу власти и бренного металла! Он призывал людей любить – они же начали продавать любовь за деньги! Он наказал им жить с терпимостью к иной вере – они же зажгли костры инквизиции в погоне за еретиками! Он завещал им молиться одному лишь Богу – они же построили огромные храмы, молясь каменным изваяниям! Он учил их не отнимать человеческой жизни – они же стройными походами пошли проливать реки невинной крови, убивая неверных в его честь…

В странной манере люди воздали ему по заслугам его…».

«И что он сделал?» – вопросительно взглянул Алик на демона, одухотворённого и завороженного собственными воспоминаниями о далёком прошлом.

«Он столь сильно любил людей, что не смог вынести подобного зрелища… День за днём наблюдая за тем, как, сбившись с начертанного праведного пути, люди уверенным маршем снова следуют в бездну отчаяния, свету небесной выси он предпочёл покой и забвение лунного света…» – тихо и печально произнёс Демон и, задумчиво взглянув куда-то вдаль за окном, добавил – «Меня попросили дать приют и комфорт его уставшей душе… Я выполнил эту просьбу. Вот и сейчас, сидя в одиночестве в своём небольшом домике с садом на далёком морском побережье, позабыв о прошлом, он с безмятежной улыбкой и радостью смотрит на бесконечную лунную дорогу…».

«Весьма печальная история…» – медленно произнёс Легасов, после чего, сделав очередной глоток кофе, с холодной улыбкой добавил – «Впрочем, я не уверен, что могу доверять твоей интерпретации прошлого. Прости, за грубость, но ты, Демон, мягко говоря, лицо заинтересованное. Вполне, вероятно, что всё было несколько не так или же совсем иначе…».

В глазах пушистой бестии, чувства которой были бесцеремонно проигнорированы наглым юнцом, стремительно промелькнула ярость, сменившаяся холодным душераздирающим оскалом зубов, после чего Кот медленно со злостью произнёс – «Давно мне не приходилось слышать подобной дерзости в свой адрес. Да, ты, Шахматист, определённо не какой-нибудь наивный майор, но во что бы ты там не верил, не надейся – это тебе не поможет, ибо твоя тёмная душа уже принадлежит мне!».

«Демон, а ты ведь нарушил наш контракт…» – спокойно и деловито произнёс юноша, подливая кофе в чашку, припомнив – «Согласно нашему договору, в случае твоего поражения, ты должен был оставаться в этом облике в этом доме, до самой моей смерти. Оставаться здесь, не делая ничего, что прямо или косвенно могло бы причинить мне вред…».

«Я здесь… И я всё в том же глупом обличии, в котором меня угораздило явиться к тебе в тот раз» – сквозь зубы холодно процедил Кот и, медленно пододвинув свою морду с улыбкой многочисленных зубов юноше на расстояние вытянутой руки, добавил – «Или ты, скажешь, что ты этого не заметил?».

«А вид, кстати, просто роскошный, даже не знаю, что тебе в нём не нравится…» – с улыбкой пожал плечами Алик, мягко потрепав рукой белоснежный мех на щеке кошачьей морды.

«Вот только без фамильярностей!» – искренне в сердцах возмутился Кот, отбросив в сторону руку юноши, после чего с обиженным видом усевшись обратно в кресло, пояснил – «Вид в целом, конечно, неплохой и признаться честно, за эти годы я к нему даже привык, но, вот обычные люди, к сожалению, воспринимают его как-то неоднозначно…».

«Что же до договора, то ты нарушил последний пункт, наведя на меня людей, искренне желавших моей смерти…» – мягко произнёс Легасов, внимательно оценивая реакцию собеседника.

«Я всего лишь оказал небольшую услугу твоему другу, который искал тебя днями напролет. Что же в этом предосудительного?» – с улыбкой пожал плечами Кот, добавив – «В конце концов, не ты ли сам назвал майора другом в одном из писем при формировании трастового или как его там фонда, разве нет?».

«Да, но ты знал, что за ним следили…» – настойчиво продолжил Алик.

«Шахматист, это ты и только ты сам, нажил себе всех этих врагов. Моя же совесть чиста…» – коварно улыбнулся Кот, добавив – «Да и откуда мне было знать, что целью тех, кто следил за майором, был именно ты? Даже мне, Демону, не подвластно будущее, определяемое волей людей! Откуда же мне было знать, что они шли за тобой? Поэтому это не нарушение договора. Это просто судьба – твоя судьба, Шахматист…».

Где-то за окном в очередной раз раздался громкий раздражающий удар грома…

«Жалкий лепет…» – холодно и безальтернативно произнёс юноша, предусмотрительно опустив вертевшееся на языке окончание фразы, гласившее – «…неудачника».

«Что?!» – яростно взорвался эмоциями Кот и, распрямившись во весь рост, оскалив огромные зубы, тихо прошипел – «Я Демон, если ты не забыл, Шахматист! И не пристало мне отчитываться здесь, в своих владениях, перед смертным, кем бы он ни был!».

Юноша спокойно кивнул головой в знак согласия, не проронив ни слова.

Яркий огонь, стремительно бушевавший в огромных зелёных глазах бестии, медленно погас, после чего Кот, сев на кресло и вновь взяв в руки любимую чашечку с кофе, рассудительно произнёс – «Возможно, я и был в чём-то не прав. В конце концов, а, действительно – да кто такой этот Мазаев, чтобы ему так доверять?! Сегодня друг, а завтра враг – сколько раз так бывало в истории, ведь так? Впрочем, и тебе, Шахматист, стоило с большей разборчивостью подходить к тем, кого ты называешь своим другом. Однако прошлого уже не вернуть, ибо это естественный порядок вещей…».

Легасов сделал глоток горячего кофе, с интересом ожидая продолжения, после столь интригующего начала.

«Знаешь, Шахматист, многие люди, здесь в этой самой комнате, стоя на коленях, слёзно молили меня о пощаде, обещая отдать всё, абсолютно всё, что у них было и даже собственную душу за шанс прожить ещё несколько лет, месяцев или даже дней… А ради чего? Все они наивно полагали, что за отведённое им время они успеют замолить свои грехи. О глупые и наивные смертные, возомнившие, что смогут меня обмануть! Подобные души я, не глядя, отправлял в самые пучины бездны…» – поучительно произнёс Кот, и, подперев своей пушистой лапой, голову, мечтательно продолжил – «Впрочем, были и весьма забавные исключения из этого общего правила – в основном, конечно, это были политики, общественные деятели и высокопоставленные чиновники. Люди, которые в обмен на годы своей бесценной жизни предлагали не деньги, золото и всякую ерунду, а… нечто намного более интересное – души. Души других людей, которых они приведут за собой, если я дам им второй шанс.

До чего же изобретательны и забавны были отдельные из них в своих искренних попытках меня убедить! Одни обещали мне допустить к обороту наркотики, а хотя бы и лёгкие, легализовать азартные игры и проституцию. Другие брались за то, чтобы засыпать оружием весь этот мир, развернув маленькие победоносные войны по какой-нибудь там неведомой оси зла. Третьи заверяли, что напишут книги и снимут фильмы о кризисе веры и величии тьмы. Иные же и вовсе делали ставку на нетрадиционную ориентацию во всех её проявлениях, предрекая развал и деградацию института семьи. А сколько ещё всего они мне предлагали!

Признаться честно, некоторым из этих людей я действительно дал второй шанс, но, разумеется, вовсе не из жалости, сострадания или симпатии их безумным идеям…».

«Всё ради эксперимента, надо полагать?» – с улыбкой догадливо поинтересовался юноша.

«Да. Признаться честно, меня всегда интересовал вопрос – насколько глубоко может пасть человек, лишённый веры и базовой системы ценностей… Впрочем, зачем мне самому ставить подобные эксперименты над людьми, если среди вас, смертных, всегда найдутся люди, желающие сделать это добровольно, весьма креативно и по собственному усмотрению? Всё что остаётся мне – это просто наблюдать…» – широко улыбнулся Котяра, с несколько извиняющимся видом, продолжив – «Знаешь, чувствуя за собой некоторую вину за то, что я не досмотрел за этим твоим Мазаевым, в результате чего произошло то, что произошло, я бы хотел, так сказать, в порядке исключения предложить тебе сделку…».

«Сделку?» – с интересом переспорил Легасов, ожидая подробностей.

«Именно – сделку» – одобрительно кивнул Кот, пояснив – «Я верну тебе остаток твоей жизни в обмен на твою душу…».

«Если не ошибаюсь, ты говорил, что моя душа уже принадлежит тебе, Демон…» – припомнил юноша, спросив, прямо глядя Коту в глаза – «Зачем же тебе договор на душу, которая уже и так принадлежит тебе? Зачем тебе давать мне остаток моей жизни, в обмен на то, что у тебя уже есть?»