Осторожно, романтика!

Последнее обновление

Не знаю, как долго мы спали, с наслаждением предаваясь после всех злоключений такому долгожданному и полезному отдыху, но уже на следующий день нас разбудил подозрительный шум. Причём, доносящийся, насколько я выяснил уже мгновенье спустя, именно от входа в пещеру!

Как раз в этот момент мне начал сниться до невероятного фантастический сон, в котором мы с Зией бесконечно блуждали в тумане и говорили о чем-то таком, о чем я тут же забыл, едва лишь проснулся. Но едва забрезжил рассвет, точнее сказать, часа через три после того как мы с Зией уснули, в нашей пещерной гостиной раздалось высокое по звучанию, бодрое, и по-женски приветливое:

– Тяф, р-р–ррь тяф!

А затем спокойное, и по-мужскому басовитое:

– Гав!

Я, конечно, не представлял, что там могло приключиться, но прозвучавшее под конец приветствия по-мужскому не терпящее возражений рычание показалось мне довольно беззлобным. По крайней мере, мне не хотелось гадать, собирается нас сегодня кто-нибудь съесть, или нет. Лично я понадеялся, что наши нежданные гости не слишком кровожадны для этого.

Впрочем, что-то мне подсказало что всё прозвучавшее этим утром в нашем первобытном раю было похоже на обыденный разговор давно живущей вместе супружеской пары. Когда женщина, например, спешит в своих эмоциональных поступках, а супруг привычно говорит ей о том, что такая поспешность не очень уместна, и наверняка кому-то мешает поспать.

– Мне кажется, или у нас действительно ранние гости? – прошептала мне наухо Зия, испуганно прижавшись ко мне.

– Похоже, мы это скоро увидим, – едва слышно откликнулся я.

Сказав это, я с тревогой посмотрел на выход из спальни. Так уж получилось, что первая проблема знакомства сразу проявила себя. Ведь накануне большую часть наших вещей мы оставили просушиться в гостиной, и теперь встал вопрос, что в этой ситуации делать. Хотели мы того или нет, но теперь у нас не было не только верхней одежды, но и каких-либо средств для защиты. К счастью, мы встретили наших гостей хотя бы в нижнем белье. И именно этим гостям было всё равно, как хорошо мы одеты. Точнее сказать, насколько мы НЕ успели раздеться до их появления здесь.

Кстати сказать, злободневный вопрос, добрые это гости, или они с самого начала собирались нас вместо завтрака съесть, решился в течение первой же пары минут. Супруга-гостья. (как я её для себя окрестил), с радостно виляющим от бури эмоций хвостом, стремительно влетела к нам в спальню, и в мгновение ока запрыгнув в постель, прямо с ходу лизнула меня в правую щеку.

Не знаю, что испытала в этот момент моя красавица Зия, но лично мне это не очень понравилось. Хотя в какой-то момент я заметил, что лобызания гостьи предназначались не мне. Я всего лишь случайно оказался на пути неизвестности, загородив собой испуганно притихшую женщину.

Так что, все эти нежности предназначались только моей красавице Зии. Вот только, Зия в этот момент профессионально сделала вид, что превратилась в обычную каменную статую застывшего ужаса первобытной пещеры.

Неспешно вошедший вслед за этим супруг, при виде столь запутанной сцены, слегка повел одной бровью, явно удивляясь случившемуся. Я этот жест очень хорошо рассмотрел. В спальне было достаточно светло, чтобы увидеть детали. Но едва оценив ситуацию в целом, мудрый собакен понимающе фыркнул, и для порядка чихнув, с солидным видом улёгся у входа между гостиной и спальней.

В то же самое время его супруга наконец-то обежала меня (потому что я не менее профессионально изобразил из себя неподвижное изваяние в нашей первобытной пещере) и выдала Зии такое же радостное приветствие в правую щеку. Как и мне перед этим.

– Ну, вот и все, – констатировала Зия, наконец-то очнувшись. – Похоже, все вопросы со знакомством наконец-то исчерпаны.

Кстати сказать, слово "супруги"я использовал, конечно, условно. Просто я не знал, как ещё их назвать после того, как они появились у нас. Ведь их характерное для супружеской пары поведение явно говорило о том, что они действительно ведут себя как опытные в совместной жизни супруги.

Убедившись, что мы в безопасности, Зия обернулась ко мне, и размышляя о чем-то своём, едва слышно спросила.

– Интересно, каким образом они нас отыскали?

Я непонимающе посмотрел на неё. На что Зия смущённо ответила:

– Быть может, они покажут нам дорогу до города? Ведь мы не знаем, как здесь оказались.

Я с любопытством посмотрел на расположившихся возле нашей кровати самодовольных собакенов и с пониманием дела кивнул.

– Ну да, – наконец, опомнился я. – Вот только, я не говорю по-собачьи. Как мы это, по-твоему, выясним?

– Не знаю, – честно ответила Зия.

Мы молча переглянулись… и одновременно озадаченно посмотрели на наших гостей.

Словно поняв, о чем идет речь, энергичная гостья-супруга отрицательно покачала головой и вздохнула. Как и её супруг, который тоже не проявил особого интереса к поднятой теме. Вот только, глядя на них, я невольно подумал о том, что их вполне устраивает эта ситуация в целом. Особенно наше заточение в этой первобытной пещере.

– Ну, знаете ли, – решив, что я просто схожу с ума от случившегося, я философски от всего отмахнулся. – Пойду-ка я осмотрюсь. Быть может, где-нибудь рядом действительно есть дорога до города.

***

Ознакомительные главы

Астероид приближался к Земле со стороны туманности Андромеды, Он был ещё далеко, но именно после этого момента будущее Земли стало предрешено. Оно изменилось в совершенно непредсказуемую по всем логическим событиям сторону. Астероид был выщерблен от частых столкновений в космосе, в воронках и кратерах, но в целом выглядел впечатляюще. Он с самого начала был обустроен как транспортный сверхскоростной корабль, Он был жилой,

(выдержка из архива древней библиотеки первородных стражей племен планеты Квазар)

Читая эти строки, хранительница древних знаний племен, Индира Сингупта, невольно поражалась тому, что увидела в бескрайнем прошлом своей расы. В нем таилось много такого, что нынешнему поколению землян было просто неведомо. И эти факты впечатляли, И даже поражали своей неожиданностью.

По сути, находясь в библиотеке первородных стражей племен последние две сотни лет из своих девяноста тысячелетий, страж Индира Сингупта узнала об истории своей древней расы достаточно много, чтобы понять одну простую истину. А заключалась она в том, что до прибытия на Землю первородных Стражей Квазара, здесь не существовало разумных существ. И это был твердый исторический факт, который, по сути, подкреплялся уже не только документально, как отдельная глава из архива древней библиотеки Первородных Стражей Племён, но и не раз упоминался в фольклёре многих народов о бессмертных созданиях, когда-то живших на планете Земля.

Как бы там ни было, изучая имеющиеся в библиотеке первородных стражей материалы, страж Индира Сингупта постепенно узнавала, как все это было на самом деле.

– Шестьдесят пять миллионов лет освоения одной только планеты Земля, – поражалась она, – И это не считая дороги к ней. Причем, дороги, которая продлилась для них ещё порядка нескольких миллионов земных лет.

Хранительница древних знаний племен не могла даже представить себе такой огромный промежуток времени. Конечно, она могла увидеть его через память древнего стража, рожденного уже на Земле, но представить лично, Нет, этого она не могла!

И все же, читая древние рукописи на ныне неизвестном на Земле языке и материале, хранительница древних знаний племен невольно проникалась духом тех давних событий. И в первую очередь, она выделила для себя такой примечательный факт, который заинтересовал ее больше всего. А именно то, что Первородным Стражам Квазара, ведущим гигантский транспорт через просторы огромной вселенной, было куда труднее, чем тем, кто родился уже на Земле, но они не думали о трудностях. И это было вполне объяснимо, потому что среди множества будничных дел им было интересно. К тому же, они с самого начала полета имели цель, которую уже давно потеряли нынешние стражи Земли. Хранительница древних знаний племен прекрасно понимала, что это может значить на самом деле. По ее мнению (по крайней мере, насколько она и сама уже уяснила для себя, изучая документы тех давних времен), Первородные Стражи Квазара мыслили крупномасштабно, не забывая при этом о практичных деталях. Скорее всего, как, опять-таки, считала она, Первородные Стражи Квазара с самого начала полета привыкли к мысли, что им нужно доставить своих производителей с погибающего светила Квазар к новым местам, а затем сделать эти места достаточно пригодными для существования своей расы.

И они доставили. Первородные Стражи Квазара нашли подходящую для этого планету, освоили ее, – сделали пригодной для жизни своих производителей, и даже слегка улучшили ландшафт, чуть раздвинув при помощи природных явлений материки. А затем, вытащили на поверхность из моря множество островов для жизни своих родов и племен. Ею и оказалась планета Земля!

Однако когда освоение планеты закончилось, начались неприятности с новой для расы Квазара культурой, и известный всем ранее мир погрузился во тьму и междоусобные войны.

Когда же на глаза хранительницы древних знаний племен попались донесения из разных частей некогда спокойной планеты, она поняла, что пришло время действовать. Хранительница древних знаний племен, Индира Сингупта, пришла к единственно возможному выводу, что наступило время для созыва нового совета старейшин.

Поблизости от нее находился лишь один свободный кандидат, который мог с этим справиться. Страж по имени Хо! Его-то она и отправила на поиски независимых стражей племен, прекрасно понимая тот факт, что без общих усилий им с назревшей проблемой определенно не справиться.

"Тахион, – гипотетическая частица, движущаяся быстрее скорости света, в противоположность обычным частицам, называемым в теоретических работах тардионами, движущимися всегда медленнее света. Предположительно, если тахион всё-таки существует, именно он может помочь людям будущего обуздать путешествия во времени, о которых человечество мечтало ещё с незапамятных времён нашего далёкого прошлого".

(выдержка из ознакомительной статьи о теории тахионов для тематического раздела научно популярного журнала)

– Что за наивный юношеский подход! – буквально припечатала по столу глянцем журнальной обложки доктор Ария Зоуи.

Невольно прихлопнув в задумчивости зазевавшуюся там под лучами яркого, весеннего солнца, полусонную муху, она рассеянно посмотрела на часы, продолжая свою мысль, словно читая доклад на предстоящем научном симпозиуме:

– Тахион принадлежит своему времени, он живёт во времени, продолжаясь в последующих копиях таких же тахионов, как и он сам, но в других временных сегментах. Да что там скрывать! По сути, он и есть структурная составляющая ствола временного потока. Ещё бы он был для нас материален. Он всегда будет гипотетичен, потому что мы никогда не сможем увидеть его своими собственными глазами! И если уж на то пошло, живя внутри элементарной частицы временного потока, или, я бы даже сказала, являясь материальной частью этого самого тахиона, мы можем только гипотетически предполагать, каким огромным он может оказаться на самом деле. Но он не движется. Движется лишь энергия времени, которая всегда быстрее скорости света, ибо энергия света материальна и является частью временного сегмента. То есть, частью этого самого гипотетического тахиона. На чём моя идея, собственно говоря, и основана. Так что, благодарю за внимание, мои дорогие друзья и коллеги!

Сказав это, доктор Зоуи победоносно раскланялась внимающей её слову истины "гипотетической аудитории", и улыбнулась, вернув взгляд к минутной стрелке часов.

Та неумолимо приближалась к рубежу, когда в её лабораторию должен был прийти журналист, который и написал этот яркий теоретический опус в известном всем научном журнале столицы. И который доктор Зоуи только что разгромила, без труда разнеся его наивные предположения о материальных временных путешествиях в пух и прах.

И это произошло. Не успела она завершить свою отточенную и даже во многих местах до гениального блестящую мысль, когда минутная стрелка часов дошла до последнего деления, отграничивающего понятие "вовремя"от "совершенно поздно"… поэтому, давайте встретимся с вами, "например, никогда"… когда в дверь её лаборатории постучали, и через порог переступил молодой мужчина с аккуратно ухоженными усами, и несколько старомодными на вид очками словно в последний момент перед падением зависшими на кончике его по-весеннему загорелого носа.

– Доктор Зои? – спросил он прямо с порога. – Точнее сказать, доктор Ария Зоуи? Это ведь вы?

– Именно так, – откликнулась доктор Зоуи привычной шуткой, сложившейся с незапамятных времён в её бесшабашенной молодости, и встав со своего кресла, вышла из-за стола навстречу молодому мужчине лет тридцати. – Именно "ария Зои", из никому, судя по всему, неведомой оперы, которую я, какой-то там научный сухарь двадцати пяти лет наверняка никогда не исполню. Проходите, молодой человек, погрязший в мечтах и околонаучных теориях.

– Остроумно, – вежливо улыбнулся мужчина, завораживающе пригладив кончиками пальцев свои слегка топорщащиеся усы. Что, в общем-то, понравилось Арии, да и всегда казалось ей в противоположном поле весьма мужественным и возбуждающим. – Кстати, я знал, что это вы, доктор Зоуи. Так сказать, профессия обязывает. Извините, конечно, за некоторую путаницу с вашей фамилией, но если честно, я вас сразу узнал. По одному только фото с симпозиума. Прекрасному фото, смею отметить, так что, у меня просто не было шанса вас с кем-нибудь перепутать теперь.

– Ну что ж, будем считать, что извинения приняты, – польщёно улыбнулась доктор Зоуи, заинтересованно посмотрев на своего раннего гостя. – А теперь, давайте, наконец, приступим к тому, для чего мы здесь, собственно говоря, и собрались. У меня мало времени, поэтому, давайте сразу же перейдем к сути дела. Кстати, как ваше имя, позвольте спросить?

Кивнув мужчине в сторону кресла, находящегося напротив её рабочего стола, она выжидающе приподняла одну бровь.

– Рауль… Рауль Кроули, – поспешно подсказал журналист, располагаясь под её внимательным взглядом в указанном кресле. Затем, помолчав, более рассудительным тоном добавил. – Думаю, наше интервью не займет много времени. В конце концов, я уже слышал, что вы находитесь на грани какого-то серьёзного научного открытия в теоретической физике, поэтому мне осталось всего лишь уточнить у вас кое-какие детали. В любом случае, я вас не особо отвлеку.

– Не сомневаюсь, именно так вы и сделаете, – согласилась доктор Зоуи, продолжая изучать, казалось бы, такие обычные усы журналиста. Затем, посмотрев в его искрящиеся неким внутренним светом глаза, благоразумно вернула себя в рамки идущей беседы. – Скажу даже проще. На данный момент, ни для кого не секрет тема моей работы. Тахион! Точнее сказать, "тахион, – такой, каким мы его себе не представляли"! Большинство моих рабочих статей, кстати, неоднократно издавались во многих научных журналах столицы, и при желании вы всегда можете узнать нужные вам детали из них.

Кроули что-то быстро записал в своём блокноте, положил его на стол поверх стопки недавно вышедших в свет научно-популярных журналов, и оторвавшись от записей, посмотрел на доктора Зоуи заинтересованным взглядом.

– Вы выглядите сегодня просто великолепно, – признался он, не сдержавшись. – Наверное, это из-за некоторого воодушевления которое явно читается в ваших глазах.

– Думаю, так и есть, – кивнула доктор Зоуи в знак согласия. – И этому действительно есть своё логическое объяснение. В конце концов, моя работа уже подходит к завершению и теперь я могу смело сказать, что через пару недель мне выпадет честь представить её для всеобщего ознакомления на ближайшем научном симпозиуме. Так что, как вы говорите, воодушевление определенно должно читаться в моих глазах. Или что-то в том же духе, как вы, журналисты, обычно любите выражаться для красного словца. Но давайте лучше вернёмся к делу, Рауль. Ведь вы наверняка заглянули ко мне не просто для того, чтобы непременно за мной поухаживать?

– Думаю, так и есть, – невольно повторил её слова Кроули, снова взявшись за блокнот. – А поэтому, извините, док. Однако поухаживать за вами я был бы не против. А раз так, давайте не будем закрывать этот вопрос на совсем.

– Допустим, не будем, – согласилась Ария, улыбнувшись. – Но так же, не будем пускать его вперёд всех оговоренных дел. Договорились, Рауль?

– Принято и одобрено, – удовлетворённо кивнул Кроули, и снова уткнувшись в свой блокнот, задал доктору Зоуи наводящий вопрос. – А теперь, расскажите мне в двух словах, на чём, собственно говоря, основана ваша работа. Но только попроще, чтобы я смог хотя бы в общих чертах обрисовать её нашим читателям более доступными для восприятия образами.

– Я постараюсь, – доктор Зоуи невольно коснулась выбившейся у виска из прически пряди волос, отметив при этом, что почему-то думает, как ни странно, о Кроули, а не о теоретической физике, одну из идей которой ей ещё только предстояло ему объяснить. Она смущённо улыбнулась, но тут же собрав свои скачущие мысли в единое целое, направила их на упорядочивание хаоса дебрей науки, а не на изучении так откровенно намекнувшего ей на свидание Кроули. – И начну, пожалуй, с того, – продолжила она, помолчав. – Что тахион, или говоря другими словами, та самая гипотетическая единица времени, которая по вашим предположениям и может помочь людям будущего овладеть путешествиями по разным мирам и эпохам… как кстати, принято считать во многих идеях теоретической физики… вовсе не крохотная элементарная частица, подобная атомам или окружающим их электронам. И даже не составляющая некоего вселенского вещества, которое как бы раздвинулось при рождении нашего мироздания. А именно единая часть, в которой наша вселенная и создала своё материальное существование. Или, проще говоря, наша вселенная и есть материальное содержание этого самого тахиона, ибо в реальности он вполне может оказаться размером с вселенную! Однако при этом, – подчеркнула доктор Зоуи, удовлетворённо посмотрев на завороженно внимающего её словам собеседника. – Каждый из тахионов является всего лишь крохотной частью, точнее сказать всего лишь одним из отдельных сегментов ствола временного потока, в котором он, а так же и мы с вами, понятное дело, и существуем. Вот так всё и обстоит в общих чертах в основе моей научной идеи, Рауль. Так что, сами судите, что из этого следует.

– Ну и дела, – только и смог вымолвить Кроули, посмотрев на доктора Зоуи непонимающим взглядом. – Никогда не задумывался о том, что тахион является единой частью нашего мироздания, или о том, что он может быть размером с вселенную. По правде сказать, мне даже представить сложно, что я нахожусь внутри какого-то там тахиона или, как вы его называете, временного сегмента. Впрочем, – добавил он, помолчав. – Наверное, как и цыплёнку сложно представить себя внутри ни разу не увиденного им прежде яйца.

Он выжидающе посмотрел на доктора Зоуи, и видя появившееся в её глазах изумление от литературной отточенности его профессионально подобранных слов, слегка поклонился ей в знак признательности.

– Вообще-то, я не утверждала, что тахион только один во всех мирах и вселенных нашего мироздания, – поправила доктор Зоуи, так же слегка поклонившись своему собеседнику в ответ. – Хотя я и допускаю мысль, что для каждого отдельного мира нашей вселенной он действительно может быть лишь в единственном экземпляре.

– Тогда я определенно не понимаю, что вы хотели этим сказать, – невольно задумался над её выводом Кроули.

– На самом-то деле, я имела в виду, что тахион в нашей вселенной один только на каждый отдельный сегмент ствола временного потока, в котором он как бы повторяется. Но если учесть вероятность существования других параллельных вселенных, а так же теорию многочисленности любых элементарных частиц и невозможности их существования в единственном экземпляре в материальном пространстве, даже в одном промежутке времени может существовать невероятное множество тахионов, а так же находящихся в них временных потоков. А следовательно, и параллельных вселенных, так же находящихся в них, тоже может существовать невероятное множество.

Посмотрев на своего собеседника торжествующим взглядом, доктор Зоуи триумфально завершила свою мысль:

– Словом, это и есть основа моей работы, которая может привести нас ко многим логическим объяснениям происходящего не только в отдельных темах теоретической физики о материальном существовании тахионов, но и во всех сопутствующих ей науках. А теперь, можете задавать мне свои вопросы, Рауль. Если, конечно, они у вас всё ещё остались.

Какое-то время Кроули молчал, напряжённо хмурясь и явно пытаясь сопоставить услышанное с тем, что сложилось в его разуме о теории тахионов исходя из прочитанных до этого научных статей, но затем не сдержался.

– Допустим, вы правы, – согласился он, улыбнувшись. – И тем не менее, ваша теория так и остаётся теорией, которую нельзя доказать какими-либо материальными фактами до тех пор, пока кто-нибудь не увидит всё это своими собственными глазами. Надеюсь, я вас правильно понял?

– Да, по большому счёту всё обстоит именно так, – подтвердила доктор Зоуи в знак согласия, но помолчав, возразила. – И всё же, что если я вам скажу, что не смотря ни на что, мне лично удалось кое-что сделать по этому некогда спорному поводу.

– Что именно вам удалось сделать? – непонимающе нахмурился Кроули, посмотрев на доктора Зоуи заинтересованным взглядом.

– Ну, скажем, что если я вам уже сегодня наглядно продемонстрирую тот самый гипотетический тахион, который и станет для нашего разговора последним материальным доказательством этого некогда спорного факта.

– Вы покажете мне… что? – невольно переспросил Кроули. – Извините, док, я вас правильно понял? Вы покажете мне тот самый тахион, который, предположительно, быть может даже не существует в природе нашего мироздания?

– Да. Именно так я и сказала, – подтвердила доктор Зоуи в знак согласия, и взяв со стола герметично закрытый стеклянный контейнер, передала его Кроули. – Словом, именно вам я и поручаю первым поведать миру о том, что мне удалось не только определить на практике, что такое тахион на самом деле, но и лично отделить его содержимое от энергетики нашего мирового пространства. А теперь, посмотрите на этот контейнер, Рауль. Именно в нём и находится та самая гипотетическая частица, которая по вашим предположениям и может мгновенно перенести нас во времени и пространстве. То есть, можно сказать, уже явно НЕ гипотетический тахион!

Провозгласив это, доктор Зоуи с любопытством посмотрела на ошеломлённо размышляющего над её словами собеседника, и понимающе улыбнувшись, добавила:

– Я, в некотором роде, заключила его в предохраняющем от внешнего воздействия защитном поле, как раз в тот момент, когда вы мне позвонили вчера, и вот теперь он перед вами таков, каков есть. Как вам такое подтверждение моих, якобы, теоретических выводов?

– Интересное научное тесто, – пошутил Кроули, не представляя, как к этому отнестись. – По-вашему, это и есть тот самый, как бы это поточнее выразиться… ну, предположим, пусть будет вчерашний тахион? – он выжидающе посмотрел на доктора Зоуи, но видя серьёзное выражение её лица, невольно снова задумался. – Впрочем, судя по всему, вы не шутите. Но каким образом вам удалось это сделать, позвольте спросить?

– А вы действительно хотите услышать детали, Рауль? – на всякий случай предостерегла доктор Зоуи. – Ведь этот вопрос слишком сложный даже в теории, чтобы объяснить его в двух словах, так что же говорить о неизвестных вам практичных деталях?

– Тогда, верно. Не стоит, я думаю, – растерянно согласился с ней Кроули, и помолчав, более рассудительным тоном добавил. – В конце концов, я действительно несведущ в некоторых технических тонкостях вашего дела. А поэтому, лучше скажите мне, Ария, ведь тахион, насколько я уяснил из ваших же слов, слишком огромен, чтобы мы смогли увидеть его своими собственными глазами. И вот, теперь вы показываете мне нечто такое, что называете тахионом. Неужели такое действительно может быть?

– А вы сами как считаете, Рауль? – поинтересовалась доктор Зоуи, выжидающе приподняв одну бровь.

– Не знаю даже, что и ответить, – признался Кроули с любопытством повертев в руках странную светящуюся субстанцию, завораживающе переливающуюся через стекло контейнера на солнце всеми цветами радуги. – В конце концов, я действительно вижу перед собой нечто такое, чему не могу дать какого-либо логического объяснения. И в то же время, вы утверждаете, что это и есть тот самый, если можно так выразиться, некогда гипотетический тахион. Который, подчеркну для достаточного понимания очевидной сути этого вопроса, даже по вашим словам невозможно ни потрогать, ни увидеть своими собственными глазами. Так что же вы от меня хотите, милая Ария? Я действительно не верю в то, что услышал.