Не Перечь Своему Сердцу

*****

Спустя некоторое время, глубокой ночью, Шинбей проснулся и обнаружил Киоко полностью одетой, но спящей рядом с ним на одеяле в тихо шелестящей траве.

Не желая будить её и вновь смотреть в лицо своим грехам, он бесшумно отнёс спящую жрицу вместе с её вещами в стены хижины, где спали остальные члены группы.

Пристроив её на обычное место между стеной и Зуки, он медленно сполз по противоположной стене, подтянув колени к груди — счастливый и одновременно испуганный, как никогда в своей жизни. Если ему было суждено умереть в ближайшие два часа, он бы умер счастливым.

Шинбей закрыл глаза, размышляя над тем, что хуже: прозрение Киоко или её беспамятство. Он знал, что никогда не полюбит другую, ибо для любви нужно сердце, а у него сердца не было. Он уже отдал его. Киоко забрала его сердце в тот же день, когда он впервые увидел её.

Если он не погибнет утром от кинжалов Тои, он знал, что ему придётся остаться там, где он был, тайком любя её и надеясь на то, что она когда-нибудь это заметит.

Глава 2. Утренние страхи

Шинбей вздрогнул и проснулся от крика Тои. Он почувствовал, как все мышцы его тела свело от одной перспективы быть нашинкованным его кинжалами. Любопытство всё же заставило его приоткрыть аметистовые глаза и посмотреть, что происходит.

— Заткнись! — завопила Киоко, вскинув свою руку вверх и прочитав заклинание усмирения. В этот же момент она схватилась в панике за голову, как будто боль пронзила её мозг насквозь.

— Зачем ты это сделала? — прорычал внезапно упавший Тоя, сверля её глазами с пола.

— Ай… — она скривилась и сжала губы в колечко. — Ш-ш! — добавила она в надежде на его понимание.

Шинбей вздохнул, зная, что Киоко мучается с похмелья, и от криков Тои ей было не легче. Он был рад тому, что она смогла парализовать его, хотя и находил странным то, что заклинание усмирения действовало только на Тою. Иногда он даже завидовал этому. Тоя также был единственным, кто мог прыгать назад и вперёд во времени и следовать за ней в её родной мир. В понимании Шинбея это ещё больше сближало их друг с другом.

Он попытался понять, помнит ли она прошедшую ночь с учётом степени её опьянения. Шинбей закрыл глаза и почувствовал, как сжимаются его внутренности, когда Тоя выругался на Киоко за использование заклинания. Пока всё идёт нормально. Его воспоминания вернулись к той ночи в попытке восстановить полную картину произошедшего. Ему показалось странным, что даже для него те события были похожи на сон.

Он вспомнил, что прежде чем принести её в хижину, он наложил на них обоих маскировочное заклинание, чтобы скрыть все запахи от их любовных услад. Не осталось ли следов? Он снова открыл глаза, зная, что никакие уловки не помогут, если она вспомнит о случившемся. Затаив дыхание, Шинбей наблюдал за тем, как Тоя подсел к Киоко, обнюхивая её.

Тоя поморщил нос:

— Киоко, от тебя пахнет алкоголем? — Он присел перед ней, услышав её наполненный болью и стыдом вздох. Она так и не убрала руки от лица. — Как тебе не стыдно, Киоко? Ты напилась? — Тоя не смог сдержаться и снова повысил голос, и тут же закрыл рот, когда она отдёрнула руки и злобно посмотрела на него.

— Тоя, прости. Но если ты сейчас же от меня не отстанешь, я сделаю нечто, о чём мы оба пожалеем, — глаза Киоко прищурились. Она подняла руку, как будто собираясь снова наложить на него заклинание, поэтому Тоя был вынужден быстро отодвинуться, недовольно ворча.

Шинбей не смог сдержать довольную усмешку, наблюдая за тем, как Киоко ставит Тою на место. Он спрятал её за кашлем. Иногда эти двое были… забавными. Другой кашель привлёк его внимание. Он заметил, что Камуи, склонившийся над Тоей, тоже не знает, куда деть свой смех.

«Проклятье. Какой же грозной она иногда бывает», — подумал Тоя, спрятав ладони под спущенными рукавами и отвернув лицо в сторону.

— Ладно, потом расскажешь! — Он скосил на неё свои золотые глаза, когда осознал, что сказал это слишком громко. Вскочив на ноги, он вышел за дверь, не желая ждать, когда ей снова придётся его усмирять. Хорошо, что это дурацкое заклинание действовало недолго, иначе оно было бы ещё более унизительным.

Зуки не проронила ни слова и просто с интересом наблюдала за Киоко. Когда Тоя, наконец-то, вышел, она осторожно придвинулась к Киоко. Наклонившись, она прошептала:

— Киоко, я схожу тебе за водой. Хорошо? Я скоро вернусь, а ты пока приляг, — покачав головой, она мягко положила руку на плечо Киоко, пытаясь понять, где их невинная жрица могла так напиться. Решив повременить с этим вопросом, она развернулась и покинула хижину, чтобы набрать воды для своей подруги.

Камуи не мог упустить такую возможность и расплылся в улыбке от уха до уха:

— Как же ты, Киоко, могла уйти на попойку и не позвала меня с собой? — Его улыбка расширилась ещё больше, когда Киоко косо на него посмотрела. Ощущая, что Каэн ждёт его снаружи, он вышел из хижины и присоединился к своему огненному другу.

Киоко застонала от пульсирующей головной боли. Зря она не попросила Зуки помочь ей порыться в рюкзаке. Она знала, что там можно найти какое-нибудь обезболивающее. В случае успеха она готова была принять всё, что там было. Она увидела поперёк себя чью-то тень и встретилась взглядом с пристальным взором Шинбея.

Внезапно в её голове пронеслись видения, как будто он лежит на ней, целует в губы и ласкает её тело. Это ведь был сон… верно? Пьяный сон, ага… она вспомнила. Несмотря на похмельное состояние, она не смогла сдержать поток мыслей и почувствовала, как на её щеках проступает румянец. В тот момент она благодарила судьбу за то, что одной из его сверхспособностей не является чтение мыслей, как у Кё.

— Киоко, с тобой всё в порядке? Что я могу сделать для тебя? — Шинбей чувствовал себя виноватым в том, что она считает произошедшее сном, как она и сказала той ночью. Но ему нужно было знать, помнит ли она что-нибудь. Судя по разлившемуся по её лицу румянцу, он подумал, что это, возможно, так и есть. Когда она, наконец, заговорила, он выдохнул с облегчением и одновременно со страданием. Где-то глубоко внутри, он надеялся, что она всё вспомнит, и положит конец этой игре.

Киоко слабо улыбнулась ему. Чёртовы сны… Почему ей из всех людей приснился именно он? То, что он ей приснился в таком виде — не так уж и плохо, но до этого он никогда не приходил к ней во сне так, чтобы она проснулась рядом с ним, чувствуя тепло его тела.

Она внезапно откинулась назад, подальше от всей этой близости, её изумрудные глаза широко раскрылись. Он смотрел на неё как-то иначе, как будто пытался заглянуть ей прямо в душу. Или хотел её соблазнить… Шинбей был для неё загадкой. Она мысленно покачала головой: «Нет. Не надо туда лезть, девочка. Не сейчас! Подумай лучше, что он спросил».

— Хм… Шинбей, ты не против поискать в моём рюкзаке коробочку с лекарствами? — Она снова приложила ладони к голове, пытаясь унять пульсирующую боль. «Заруби себе на носу, девочка: никогда, вообще никогда, не ходи на вечеринки к Тацуки и его друзьям».

Шинбей начал рыться в её сумке в поисках лекарств. Вынув коробочку, он передал её Киоко. Та случайно задела своей рукой его руку, и всё тело Шинбея как будто пронзила молния, которая заставила затвердеть определённую его часть.

«Ох, как же она сейчас уязвима! Хоть сейчас бери и… НЕТ! О чём ты думаешь? О, боги… как же все правы, когда называют меня извращенцем!»

В попытках быстро отдалиться на безопасное расстояние он нечаянно задел рукой её бедро.

Киоко внутренне содрогнулась от контакта. Зачем так вышло, что именно он начал ей помогать? Почему Тоя не мог остаться здесь, чтобы сверлить её глазами и орать на неё? «Эти губы, эти глаза… Хватит уже на него таращиться!» — она перевела взгляд обратно на свою аптечку и начала ковыряться в ней в поисках аспирина, который у неё там обычно хранился. Вскоре у неё на ладони было несколько маленьких таблеток.

Шинбей смотрел на неё, как заколдованный. Она ещё не попыталась кастрировать его — значит, ничего не вспомнила. «Что у неё с памятью?» — вздохнул он про себя.

Она вновь посмотрела на него, их взгляды пересеклись, и это на мгновение умертвило её мозг.

— Дашь запить? Пожалуйста. Ты даже не представляешь, какая это гадость без воды.

Шинбей совершенно растерялся, глядя, как она произносит эти слова. Её губы так и манили к себе… Он мог бы просто… Он наклонился… и увидел таблетки аспирина у неё на ладони. Соберись!

— Да, на них даже смотреть противно, — сказал он, разглядывая таблетки, хотя и не имел ни малейшего представления о том, что это такое. Дверь внезапно распахнулась, и он с виноватым видом оглянулся. Зуки и Камуи вошли с кувшином воды.

Зуки устало посмотрела на Шинбея.

— Что это ты задумал, хранитель?

Шинбей отошёл в сторону. Не прочитала ли Зуки тайком его мысли? У неё было необъяснимое чутьё на его проделки… По крайней мере, она могла что-то подозревать.

— Ох, Зуки, налей мне, пожалуйста, воды поскорее. Чем раньше я приму это лекарство, тем скорее мне полегчает, — попросила Киоко, зная, что Шинбей не сделал ничего плохого.

«Киоко спешит на помощь!» — порадовался про себя Шинбей.

Зуки налила немного воды в чашку и затрещала о том, как Тоя не давал никому покоя из-за того, что Киоко не вернулась вчера днём.

Шинбей прислонился к стене, наблюдая за Киоко и вполуха слушая разговор. «…Если бы он ещё хоть раз на меня крикнул, я бы тогда…» Подхватил бы тебя на руки и зацеловал бы до беспамятства. «…Это какой-то чванливый грубиян…» Как же я хочу тебя, Киоко. «…А как он относится…» Шинбей заволновался. Как долго он сможет держать это в тайне, после того как овладел ей?

— …Разве не так, Шинбей?

«А? Меня о чём-то спросили?» — Шинбей переводил взгляд с Зуки на Киоко, а они обе смотрели на него в ожидании ответа.

Не понимая, о чём шла речь, он выбрал безопасный ответ:

— Ну, да. Думаю, ты абсолютно права, Зуки. Если вы не против, мне нужно поговорить с Тоей, — с этими словами он быстро выскочил за дверь.