Не делать ничего из всего, что поможет
Класть в ноги расписные золотом листья
Прошлогоднего лета.
Погремушка звонко смеется в руках:
Значит тепло близко.
Чесночный трюфель,
Козырное удовольствие,
Нутряные вставки сияют
Стеклянными стразами.
Червоточный трюфель,
Треножная мрачность умных голов,
Весеннему небу предстоит тут
Воспарить ещё громче и выше.
Ведь чем известнее тропа,
Тем чаще она иссякает Синий сумрак
И отблеск чужеродных сознаний.
Квазитуманная дымка и осечка на ногте —
Трескается нежное сердце гриба,
А ещё предстоит нести его в беспробудных ночах,
В сюрреалистических колкостях душных.
Нету тому названия,
Чьи тонкие тела не иссушались
Под натиском воли, одарённой свободой.
В квазарах размашистой породы, в недрах
Умоет себе землероек-врагов.
Блистающие трюфели Ночи:
Славные, трясущиеся руки и молодые тела
Накрывают литературный шедевр.
Звуки утробные манерой
Мягкого сердца,
В радужных областях отдохновений,
Начинают выходить за предметную поросль
Сюрреализма горькой Ночи. А также:
Вкусного приключения
И борьбы с неизвестной болезнью
Кровеносных систем.
Падает свежая ваза поэта,
Разбредается пыль её
По поверхности известных земель.
Вопрос: а Земля ли на самом деле
Такая круглая и вытянутая по орбите
К лучам солнечным или то есть
Зимняя сказка, мираж хрустальных дней?
Друзья нужны для того,
Чтобы пить вдохновение их,
Чтобы сухие полости затыкать ими,
Когда приходит время отхода ко сну.
Уверенность в силах Всего —
Признак гениальности,
Гения розовощекого,