Высота Стекла

– И у нашего Яна Крейцера такой же браслет, так что все путем! – Весело воскликнул Миста С, приседая на обрубок каменной скамьи.

Когда-то эти тоннели рассекал теплый воздух вагонов метро и многие миллионы существ ежедневно пользовались этим уже устаревшим и канувшим в небытие видом транспорта. Когда-то здесь гулял запах старого, усталого железа, вместе с щепоткой ароматной резины и искусственного освещения. И через серый бетон тянулись нескончаемые потоки людей, которые, находясь в этом вынужденном заточении блеклого подземелья, стремились парой мгновений достичь желаемой остановки.

Здесь можно провести короткую метафору: «Ежели тварное бытие разглагольствует через тире и комкается для достижения мелких целей, то и наивысшим гладям можно помечать свою грудь лаконичным двоеточием», – а значение этих строчек будет изменяться от сознания к сознанию, кочуя в размашистом диапазоне множественных смыслов.

– У моей бабушки была колода Таро, – Начала рассказ Диана, – древней науки прорицания. Там красовались огненные булавы, острые пики, лучезарные чаши и звонкие монеты. И однажды, будучи еще маленькой девочкой, я взяла эту цветастую колоду, большой лист бумаги и клей. – Девушка остановилась на этом кусочке, выдерживая сентиментальную паузу. – Да, я сделала коллаж-звезду, форменное «безобразие», как то обозвала бабушка. Мне казалось, что данное творчество вполне достойно этой науки. – Диана рассмеялась. – Когда бабушка пришла с прогулки и увидела сие творческое панно, то пришла в такую дикую ярость, что отлупила мое мягкое место плотно скрученными ветками полыни.

– А потом, спустив раздражение и шок, она извинилась за свою агрессию и крепко обняла тебя, так? – Улыбаясь сказал Миста С. Он взял за руки стоявшую девушку, и усадил на скамью рядом с собой, благо место как раз хватало на двоих.

Диана продолжала:

– Нет, она меня вышвырнула из дома, сказав, что эта была единственная в своем роде колода, которую ей по молодости подарил ее горячо любимый человек. Единственное, что она сделала для меня после этой заварушки, так это расшифровала получившийся на бумаге расклад. Вот каковы были слова: «Высота Стекла пробьет брешь между мирами и недра Земли рассыплются в прах. Течение Наресина спасет мелкую кучку людей, которые всю свою жизнь посвящали служению людям. А твоя песня, Диана, завершится не раньше, чем на рассвете покажется птица синего огня». – На этом отрезке рассказа девушка пожала плечами, давая понять, что и по сей день эти словеса остаются для нее загадкой.

Парень приобнял напарницу, говоря:

– И происками дальнейшей судьбы тебя занесло в отряд Лагуна!

Диана рассмеялась, подтверждая фразу Мисты.

– Да, именно так.

Мужчина на каталке внезапно поднял правую руку, образуя ей и своим горизонтальным телом ровный угол. Его глаза открылись, зрачки бешено забегали и глотка вдруг исторгла душераздирающий крик. Диана выхватила из руки Мисты пузырек с жемчужным снадобьем и подбежала к нарушившему покой Яну. Придерживая одной рукой тому рот, вылила содержимое, полностью опустошив прозрачную склянку.

Крейцер разом обмяк, приняв данное ему умиротворение за вполне резонный подарок. Его сухие губы беззвучно шевелились, словно бы он рассказывал некую историю, предназначенную только для мертвецкой пустоты. К мужчине подошел Миста. Он извлек из объемной серьги, что отягощала его правое ухо, клочок пурпурной сваленной шерсти. Промокнул получившийся шарик собственной слюной, расплющил двумя пальцами и помазал этим диском основание носа мужчины, а также его сухие, растрескавшиеся губы.

Двое лагуномолодцев в молчании наблюдали за потерпевшим. Вдруг хриплый голос прорезался из темноты забытья, и стало слышно, как Крейцер глухо перебирал разные окончания: «… нин, тва, ве, ро, ов, тр, ын…».

– Он проглатывает слова! – Воскликнула Диана, собирая руки в кольцо. – Нужно сделать шейное растирание, пока его сознательное движение находится в полудреме. – Девушка возложила свои руки на шею мужчины и принялась мягко разминать его упругую глотку.

Парой раз за массаж Ян выдыхал мутные, замученные слова, но их значение оставалось загадкой и для Дианы, и для Мисты, который с напряженным лицом внимательно наблюдал за происходящим, стараясь не упустить ни одной крохи из спасательной миссии.

Голос помраченного Крейцера снова затих, а потом обрел осмысленные нотки. Теперь его губы уверенно выплевывали целые предложения: «Фери много может рассказать, ваша песня – не очки на глазах, а только мешанина потерянных образов детства. Моя дочь, Мерцелла, параболой выгнулась из-за грубого Оранжа и мелочности сих властителей. Если бы я мог пронестись через громады тысячелетий по эллипсу эх-Юпитера, то я бы расколол сердцевину Башни на мелкие кусочки. И Настоящее никогда бы не увидело Свет».

Глава четвертая

– Деревянное недоразумение седьмого же слоновьего пота! Нексус, как тебя угораздило не только профукать беднягу Крейцера, но и вляпаться на оранжском же средстве передвижения в одиноко стоящее оранжевое дерево? – Один из Глав раскатывал желеподобными телесами на манер тучного облака, извлекая слова из тонкой щелочки, которые находились в надбровных складках лица.

Нексус оказался в очень светлой и просторной зале, в самой середине стоял одинокий стол со стулом, а впереди, протяжным полукругом расположились Главы, а по всему периметру огромных пространств залы мигали и щелкали камеры. Прямой эфир упруго высвечивал лицо мужчины.

– Присаживайся, уважаемый столбец. Можешь принять в знак особой признательности то, что мы не заставили приходить тебя голым и твою голову не покрывает красный набалдашник из мягкого велюра. Все-таки старые заслуги чего-то да стоят! – Сказал Второй Глава и заливисто рассмеялся, стреляя яркими молниями вокруг себя и уносясь в дебри веселящего душу делирия.

Оранжский глава сел за стол, на его поверхности лежали тонкие листы белой бумаги и бардовая авторучка.

Уверенным, громким голосом Третий Глава дал старт процессу:

– Перед нашим чутким вниманием предстал глава местного департамента по безопасности Наресин Нексус. Его промахи навлекли на наше славное достояние, Башню, множество кривых зеркал перетолков и проклятий из народных масс. Люди словно одним махом разуверились в силе нашей власти. Видимо, градус кипения достиг наивысшей точки. От господина Наресина Нексуса мы требуем внимательного участия в данном процессе и самое главное, Правды! – Высказал, даже выплюнул в воздух Третий Глава и требухой затрясся в своем мягком ложе; потом принялся выхлопывать собственные полу-руки полу-требы в подобии оваций.

Остальные последовали его примеру. Просторный зал означился громовыми рукоплесканиями.

В этот участливый момент в светлую залу вошли четверо хранителей. Гипнотизирующими пассами они приблизились к стеклянным стенам и просочились в гладкую структуру Башни, сливаясь с его величественными объемами. Смея наблюдать за сим преображением мужчину прошибло холодным потом. Он вдруг почувствовал, что вся уверенность и силы начали покидать его мудреное тело. Наресину вдруг надоел весь этот диковинный фарс, и он взорвался оправдывающей тирадой:

– Я вот уже триста лет хромаю на две ноги, и всегда исполнял предписанный мне долг главы штаба Оранжа. То, что произошло – неслыханная дерзость, я не спорю. Яна Крейцера мы слижем с лица планеты длинным языком правосудия, будьте уверены. Но машина и моя невнимательность – это просто дело несчастного случая, поймите же, я при том практически не при чем!

Камеры снимали Нексуса, отдельно акцентируя внимание на его способной к стеклянной певучести глотке. По стенам Башни расползлось охранительное движение, и Главы, почувствовав это, во все стороны стали метать длинные тонкие грозы.

Сидящей за одиноким столом мужчина отрешенно поглядел за спины тучных Глав, в громадное панорамное окно, и его взору предстало удивительное цветное действо: на горизонте между небом и оранжевой землей возникла тонкая полоска фиолетового воздушного образования. Она не была настолько далека, что ее силуэт расплывался с землей, нет, но и близко эта формация тоже не подплывала. Где-то на отдалении фиолетовый горизонт бугрился и сжимался-разжимался в такт биению сердца Нексуса.

– Наресин, ваша доблесть сыграла с вами злую шутку, – говорил Третий Глава. – Через две недели вы должны привести Яна Крейцера сюда, в Высоту Башни и вместе с тем дать подробный отчет обо всем произошедшем. Если по истечению данного времени меченный не переступит порог нашей великолепной Башни, мы заставим ваш фиолетовый Горизонт пылать синим огнем.

Грозы снова засверкали, вся зала теперь освещалась электрическим разрядами, посылаемыми Главами. Стены тоже дрожали, а камеры выхватывали любой писк и треск, записывая увлекательное кино.

До Нексуса наконец дошли слова Главы, и он встрепенулся. «Так значит это образование вызвали Главы? Дело действительно серьезное…». Оранжский глава знал, что значит «пылать синим огнем», в их реалиях то являлось тотальным уничтожением без права на какую-либо «загробную» жизнь.

– А сейчас танцуйте, уважаемый! Люди со всей оконечности Черного Подреберья хотят посмотреть на ваше умение двигать телами! Это будет ваша расплата за разбитое средство передвижения и покореженное оранжевое дерево!

Теперь тонкие грозы Глав стали извиваться еще активнее, показывая тем, что тучные сущи находятся в предвкушающим возбуждении.

Из прозрачных стен полилась легкая деревянная музыка. Ее такт напоминал старые провинциальные развалины родной когда-то Нексусу деревни под Оранжем. Всосавшиеся в гладкий стан Башни хранители начали волнообразное движение, заставив тем самым понестись верхние и нижние полы Высоты в светящееся рандеву. Все вокруг трепетало, предаваясь скорому танцу, светилось редкими огнями. Нексус закрыл глаза и потек в трясины полуразвалившейся юношеской памяти.

По туннелям из серых бетонных плит Ян Крейцер разматывал свою новую жизнь. Двое людей из Лагуны, Диана и Миста С, разглядывали его вздувшееся тело, словно он был не человек вовсе, а круглая кружка с цветными вставками. Мужчине казалось, что он вспомнил свое далекое параллельное бытие и клялся, что поможет утрясти Время так, как тому следует быть утрясенным. Еще, взволнованный Крейцер захотел прибрать к себе цвет волос Мисты С, но тот пригрозил, что достанет пушку и просто прихлопнет очнувшегося чудака, если он не успокоится.

– Моя вещь – не ваша заслуга, кофейные зернышки, – кряхтел им Ян. – Время следует наказать, но перед тем нужно предупредить моих друзей, что застыли льдом внутри Башенной прелести. Ночь не должна делать из нас рабов! – Прорычал Мужчина и с грохотом перевернул металлическую каталку, взбив сухую грязь с пылью.

– Послушай, Крейцер, тебе бы взять себя в руки, а не то твоя энергетическая активность выйдет из-под контроля, часы сломаются и всех нас разом обнаружат! – Говорила Диана, наливаясь красным оттенком раздражения. – Не нужно губить собственную красоту и нас, мы желает тебе только добра!

Ян с изумлением вперил свой взгляд на девушку, словно не веря ни глазам, ни ушам. Он собирался было разразиться какой-то особенно эмоциональной тирадой, но Миста ладонью ему показал знак «Стоп». И Крейцер потупился, успокаиваясь. Происходило что-то странное, контроль становился все тоньше и слабже, все это действо грозилось вылиться в смешной и грустный кавардак. Миста С обратился к мужчине:

– Наверно, ты хотел сказать, что Диана похожа на твою Мерцеллу. – Ян согласно закивал, а парень продолжил, – Это так, мы специально выбрали подобный аватар, чтобы взять твое нутро под контроль, ибо нам известно, что ты сильно тяготеешь к воспоминаниям о своей дорогой дочери.

Наресин казался глубоко изумленным и хотел задать вопрос, но парень снова показал ему знак, чтобы тот обождал.

– Ничего личного, просто уловка восприятия, которая поможет нам держать твою сущь в узде! – Заключил Миста С и довольно щелкнул своим красным носом.

Крейцерская тушка опустила руки и ошарашено села на огрызок скамьи. Он задал вопрос, который интересовал его с самого начала:

– Вы кто, певуны?

Магики Лагуны кратко поведали о себе и свой миссии, которая заключалась в безопасной доставке Яна в оранжерею Розовой Длани, где того подключат к цветочному источнику питания, и, произведя все необходимые приготовления перед этим, начнут процесс расщепления Крейцерской натуры на четыре равные части.

Первая останется здесь и будет блюсти порядок Башни Оранжа, ибо как тамошние хранители, да и Главы тоже, потихоньку выходят из строя. Вторая часть отправится в параллельный мир и разогнет плотное Время, освободив тем самым пространство от преступного застоя. Двое других примут облик неизвестности, скосят обе Вселенные на манер резного газона, а тот примет упорядоченный вид, отбросив лишнее. И эти две могущественные неизвестности соберут остатки вещества и замесят ими крем, которым напишут самую великолепную картину в истории всего достославного Вдохновения.

Говоря все это, напарники из Лагуны выглядели довольными и даже сказать счастливыми. Их лица были озарены светом важной миссии и знания о ее успешном завершении.

– Ваш план похож на кусок вонючей требухи, – сказал Крейцер, зажал одну ноздрю и смачно сморкнулся прямо на бардовый ботинок Мисты С, который стоял рядом с ним. Мужчина в злобе начал плеваться на лагуномолодцев:

– Больные ублюдки, нетореные сортирные отверстия, крикуны невидимого отродья!

Лагуномолодцы ожидали такой реакции и Диана, решив выступить дипломатической стороной принялась успокаивать крикуна: