Мой сосед сверху

–Неплохо, поставщики с Греции сказали, что у твоего внука есть дипломатическая жилка – я, по их мнению, неплохо веду деловые переговоры.

– Я и не сомневалась, ведь ты сын своего отца, мой внук, – загордилась бабушка, – недаром я поручила тебе заниматься делами в ресторане в моё отсутствие. Когда-нибудь мой бизнес перейдёт тебе. Как дела в Питере, как бизнес отца?

– Тоже неплохо. Я также подключился к благотворительности. Ежемесячно отправляю некоторую сумму в детские дома и для деток, страдающих артериальной гипертензией, – мой голос сорвался.

Бабушка лишь молча кивнула.

Ей явно не хотелось снова вспоминать, как она потеряла сына и чуть не потеряла внука.

Семья превыше всего, – говорила она, когда я ругался с родителями.

– Ты плохо выглядишь, что случилось, Максим? – бабушка прищурилась.

Ну, вот, началось!

– Ты пил? – лицо у бабули было сосредоточенное.

Я сдался.

– Это из-за девушки, – ответил я.

– Только не говори, что это из-за Ритки, – она презрительно фыркнула. – Не хватало ещё из-за этой… прохиндейки гробить печень!

–Нет, это из-за Кати, – устало вздохнул я.

– Какой Кати, нашей соседки? – искренне удивилась бабушка. – Из 35?

– Угу.

Бабуля задумалась.

Несколько минут мы ехали в тишине. Мы застревали на каждом светофоре.

Я снова начал раздражаться.

–Катя очень хорошая девочка, – наконец прервала молчание моя попутчица. – Всегда приветлива, вежлива, поможет с сумками, хотя, я ещё сама могу их носить, – улыбнулась бабушка. – Однако, постой, – нахмурилась она, – у неё есть молодой человек!

– Я знаю, видел этого дрища. Я облажался.

– Расскажи мне, что произошло.

– Я заявился к ней пьяный. В тот день тоска заела. Я видел Марго… Эта сука целовалась с каким-то мужиком. Потом я вспомнил родителей, – я сглотнул, – и мне стало одиноко.

Ты тогда была в Германии, вроде насчёт поставок. В итоге, я ей рассказал про предков, она – про своих. А потом мы поцеловались.

Я испугался. Я считал, что между нами, кроме ненависти, ничего не может быть. Но, я знал её всю жизнь.

Мне было десять, когда я с ней впервые встретился. Она такая весёлая и непоседливая. Мне нравилась её детская непосредственность. И я не удержался. Я действительно этого хотел.

Но потом, на утро вместе с похмельем пришло осознание того, что? я сделал, я понял, что полный урод. Она как…как роза среди сорняков.

Я понял, что недостоин её, превращу розу в сорняк. Поэтому встретился с Викой, подстроил так, чтобы Катя видела меня с ней и поняла, что я козлина. Но, я не могу её забыть. Хочу попытаться всё исправить, хочу быть с ней. А теперь у неё есть парень.

Всё это время бабушка молчала, смотря на дорогу. Мы снова ехали в тишине.

Я помог ей выбраться из машины.

Мы зашли в подъезд и стали подниматься.

Зайдя в квартиру, она пошла на кухню и поставила чайник. После пригласила меня в кухню. Я молча сел на стул.

– Я не думала, что ты окажешься таким глупцом, – сказала бабушка. – Ты всё похерил! Лучше попробовать и пожалеть, чем не попробовать и жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Тебе нужно поговорить с ней. Будет лучше, если ты объяснишься и попросишь прощения. Даже, если она не простит тебе твоё предательство, тебе будет легче. Поэтому поднимай свою распустившуюся задницу и поговори с ней. И Максим, – бабушка строго посмотрела на меня, – давай без глупостей. От любви до ненависти один шаг! Может быть, тебе повезёт, и Катенька простит тебя.

– Есть, мэм!

Бабуля рассмеялась.

– Я – мисс! Давай пить чай. Завтра поговоришь с ней. Кстати, расскажи мне о текущем положении в ресторане подробнее. Завтра я выхожу на работу, и мне нужно быть в курсе дел.

9

Реальность пробивалась сквозь сон. Мне не хотелось просыпаться, но пришлось. Из объятий с морфием меня вырвал запах бабушкиных блинчиков. Несмотря на то, что она была бизнес-леди, бабуля была прекрасной хозяйкой.

Я сел на кровати и потёр глаза тыльной стороной ладоней.

Солнце пробивалось сквозь плотно закрытые шторы. Пора вставать.

Я нехотя сполз с постели и поплёлся в душ. Под холодными струями воды я пытался взбодриться. Сегодня я поговорю с ней. Надеюсь, она примет меня.

Выйдя из душа, я поплёлся в кухню. На столе, рядом с завтраком, лежала записка. Буквы были аккуратно выведены бабушкиной рукой. В ней говорилось: «Удачи на любовном фронте! Завтрак на столе. Не испорть всё ещё больше. Целую, бабушка».

Я не мог дозвониться до Кати на мобильник. Тут было два варианта: она не может ответить и она не хочет ответить. Надеюсь, что первое.

Сделав уборку дома, я собирался к соседке.

Спустившись на третий этаж, я остановился у двери № 35. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я позвонил в дверь.

Через несколько секунд мне открыли.

Из квартиры доносились смех и музыка.

На пороге стояла Катя. Она была в белом шифоновом платье. Оно доходило почти до колена. Руки были открыты, а наряд держался на тесёмках, покоившихся на девичьих плечах. На ногах были открытые босоножки в тон платью. Волосы были убраны в высокий пучок, а на личике был макияж с алыми губами.

Я еле удержался, чтобы не подойти и не прикусить одну из них.

Увидев меня, соседка помрачнела.

Чёрт!