Я – наложница для прайма

– Пошёл ты, – произношу беззвучно, едва шевеля губами. И даже правила "не говорить" не нарушила, мысленно хвалю себя.

Шевеление воздуха, шаги. Он отходит.

– Тридцать, и я её забираю, – равнодушный низкий голос прайма звучит по правую руку от меня.

– Но фрай Виг, откуда такая цена? – плаксиво спорит аукционист, – Разве вам не понравилось?

Я тут же настораживаюсь. А с чего ему должно было понравиться? Я же его укусила!

– Понравилось, но она не девственница. Долго сопротивляться не будет. Тридцать.

Аукционист молчит, а потом бросает громко.

– Уведите и готовьте к транспортировке.

Меня тут же подхватывают под локотки и выводят из аукционного зала, так и не сняв повязку. Тащат куда-то.

А мне хочется разреветься. То есть я сделала всё, как они и хотели? Получается, именно этого он и ждал???

Злость и чувство беспомощности накрывают с головой. Хотя…Думаешь, не долго буду сопротивляться? Посмотрим…Устанешь пальцы пластырем заклеивать.

5.

Только когда за спиной захлопывается дверь аукционного зала, с меня сдергивают повязку и развязывают руки. Я, потирая затёкшие запястья, встречаюсь взглядом с кирсанкой, приведшей меня сюда.

– Пойдёмте, айли Риана. Я переодену вас в подобающую вашему положению одежду, – в её зеленых глазах с продолговатыми зрачками мелькает что-то новое, подобострастное. Кажется, ещё секунда, и она склонится передо мной в вежливом поклоне.

Я с удивлением смотрю на сопровождающую меня женщину.

– Моим положением? И что у меня за положение такое, интересно?

– Вы теперь айли самого фрая Вига, – кирсанка произносит имя прайма с заметным придыханием. Брови её взымают вверх, будто она не понимает, как я могу быть не в курсе, кто он такой, и что мне это даёт. Но я не в курсе. А надо бы.

– Иии? – подталкиваю её к дальнейшим разъяснениям.

– Вы не знаете? – кирсанка кидает на меня укоризненный взгляд, – фрай Виг – член военной палаты Конфедерации, один из тринадцати маршалов Вилайской общины. Впрочем, подвластный ему сектор далёк от Земли, насколько я знаю. Видимо поэтому вы не слышали о нём, это простительно. Просто знайте, что ваше положение теперь очень высоко. Пока…

Она замолкает и поджимает губы, отворачиваясь.

– Пока я в себе, – хмуро заканчиваю за неё.

Мы входим в ту же комнату, в которой она готовила меня к аукциону.

– Не переживайте, – беззаботно улыбается кирсанка, доставая из шкафа одежду, – Говорят, фрай любит растягивать удовольствие. Не знаю почему. Поймёшь разве этих праймов. У кого-то каждую неделю по айли сгорает, а у кого-то, как у вашего, и предыдущая ещё держится.

Я замираю, распахивая рот от удивления. В первый раз такое слышу, чтобы прайм заводил одновременно не одну айли. Это он что же? Гарем собирает? Голубокровый извращенец. И та наверно уже с ума по нему сходит. Как бы мне глаза не выцарапала.

– Как предыдущую? – спрашиваю вслух, – Так бывает?

– Редко, но да, – пожимает плечами кирсанка, – Может та айли нравится ему, насколько конечно возможно понравиться прайму. Хочет подольше её сохранить, вот и взял вас как запасную.

Это безумие конечно, но я чувствую себя оскорбленной. Сначала цену сбил, взял практически со скидкой, теперь оказывается ещё и про запас. Хотелось если уж и умирать, то как-то более эксклюзивно что ли. Подумав о прайме, ощутила на языке вкус его крови, и это воспоминание принесло небольшое удовлетворение. Если он хотел сделать свою жизнь удобней, то сильно ошибся, выбрав меня.

Кирсанка меж тем бойко порхала вокруг, облачая меня в закрытое бирюзовое платье в пол. Легкая, удивительно мягкая ткань приятно холодила кожу и облегала так, что, скрывая всё, подчеркивала каждый изгиб. Длинные рукава, прячущие даже запястья, воротник-стойка, плотно обтягивающий шею, молния сзади вдоль всего позвоночника. Меня словно засунули в идеально подогнанный футляр. Я бросила на своё отражение критический взгляд. Удивительно, как можно быть настолько одетой и одновременно чувствовать себя практически голой. Думала, что и шагу ступить не смогу в этом обтягивающем меня как вторая кожа скафандре, но ткань послушно растягивалась при ходьбе, не причиняя никакого дискомфорта. Хм, модифицированная наверно. На Земле я подобных материалов не встречала.

После переодевания кирсанка усаживает меня перед зеркалом и начинает поправлять макияж, хотя на мой взгляд придраться не к чему. Я наблюдаю за женщиной сквозь отражение и почему-то не нахожу в себе смелости спросить ещё что-то, хотя в голове роится тысяча " как" и " почему". Наверно, их просто слишком много. Хочется узнать о фрае Виге, но что именно? Скоро я сама его увижу. Что-то про то, как живут и что должны делать айли, или наложницы? Мне это тоже и без неё объяснят.

– Вы очень красивы, айли Риана, – произносит кирсанка, внимательно разглядывая меня в зеркало.

– Готова? – дверь в комнату приоткрывается, и на пороге показывается аукционист. Спрашивает он у кирсанки, меня не удостоив даже взглядом.

– Ещё чуть-чуть. Прическа, – отвечает ему женщина, кивая на мой уже не настолько идеально-гладкий хвост.

– Быстрей давай, там фрай Виг решил сам её забрать. Ждёт, – мужчина произносит это и тут же исчезает, хлопнув дверью.

А кирсанка начинает заметно суетиться. То ли мне передается её нервозность, то ли добивает осознание, что сейчас я увижу наконец своего как ни крути господина, но сердце в груди начинает биться немилосердно чаще, больно ударяясь о ребра. И никакие внутренние приказы успокоиться не срабатывают.

По коридору к выходу я бреду за кирсанкой на ватных ногах, периодически замедляя шаг. Моя спина такая ровная от напряжения и попытки сохранить достоинство, что можно всерьёз заподозрить, что я проглотила кол. Сил озираться по сторонам просто нет. Всё как в тумане. Лишь дверь мелькает впереди, и я всё ближе к ней, словно мотылёк к огню.

Нам открывают гвардейцы, первой выходит кирсанка. Затем ступаю я и тут же жмурюсь от непривычного слишком яркого голубого солнца. Моргаю, пытаясь побыстрее адаптироваться. В уголках глаз собираются слёзы, отчего картинка окончательно расплывается.

– Фрай Виг, ваша айли, – слышу заискивающий голос кирсанки и, щурясь, пытаюсь рассмотреть высокую тёмную фигуру передо мной. Глаза потихоньку привыкают к иному освещению на этой планете. И я застываю, не в силах перестать разглядывать его.

6.

Я никогда не видела праймов так близко раньше. Мой взгляд, не стесняясь, жадно ощупывает стоящего передо мной мужчину. Издалека можно подумать, что он человек. Строение скелета то же, кожа почти такого же цвета, вот только кажется чересчур бледной с бирюзовым отливом из-за голубой крови, бегущей по венам. Высокий, гораздо выше любого земного мужчины. Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Может два тридцать или два сорок. Жилистый, кажется, что жира в его теле нет совсем. Светлая кожа обтягивает литые мускулы, так хорошо очерченные, что по прайму впору изучать анатомию. Я бы назвала его худощавым, но за счёт роста его тело всё равно выглядит очень мощным по сравнению с моим. Длинные конечности, крепкая шея, рубленые черты лица, светлые волосы коротко подстрижены и, наверно, ощущаются колючим ежиком. И глаза…

Я встречаюсь с праймом взглядом и из последних сил стараюсь выдержать хоть пару секунд и не отвернуться. Голубое свечение радужки ослепляет, словно на солнце смотришь, заставляет нервничать. В голове моментально зарождаются странные мысли о собственной слабости и беспомощности. Это как любоваться на ядерный гриб. Красиво, но ты знаешь, что если видишь его, то скоро умрёшь.

Лицо прайма ожидаемо не выражает ничего. Ни любопытства, ни раздражения, ни радушия. Такое ощущение, что он смотрит на предмет мебели, а не на свою новую наложницу, за которую только что выложил целое состояние.

– Пойдем, – произносит мой новый господин своим низким хрипловатым голосом и, не дожидаясь моей реакции, направляется к лётмобилю, припаркованному в паре шагов от нас.

Я киваю кирсанке, прощаясь с ней, и бегу за праймом. "Удачи" летит мне вслед. Невольно кривлюсь от её пожелания. Какая уж тут удача. Разве она поможет?

– Ты – Риана, – произносит прайм ровным голосом, когда мы поднимаемся в небо.

– Лучше Ри, – поправляю машинально. В ответ мужчина едва заметно кивает.

Дальше мы молчим. Я ёрзаю в своём кресле. И всё? Вот и поговорили?

– А тебя как зовут? – интересуюсь через пару секунд. Надо же с чего-то начинать наше милое сотрудничество.

– Вас, – тут же поправляет меня прайм, но в голосе раздражения не чувствуется. Хотя, возможно, он просто не в курсе, что это.

– Вас как зовут? – послушно соглашаюсь я.

– Фрай Дезире Виг.