– …как-то всё не выходило. Да и муж не то, чтобы резко против был, но хотел, чтобы побольше дома была…Дети…А профессия врача очень много времени у семьи отнимает, сами знаете,– Люба перевела на него сфокусировавшийся лучистый взгляд.
– Знаю, – пробормотал Сергей. Его камень преткновения в своём собственном неудавшемся браке. Слишком много профессиии и слишком мало семьи…
– В итоге я проработала медсестрой в частной женской клинике в Краснодаре, очень хорошей. Там и своё родильное отделение тоже есть. Но клиенток немного, график у работников щадящий. И не дома сидишь в четырех стенах, и семью не обделяешь…– Люба замолчала, опять смотря куда-то мимо него.
– В Краснодаре?– уточнил Сергей.
– Да,– кивнула Люба.
– А в Питере как оказались? За мужем переехали?
– Развелась,– Любовь Павловна снова посмотрела на него в упор своими чистыми ореховыми глазами. И аккуратно вкрадчиво добавила,– Я ведь говорила уже, Сергей Иванович…
– Ааа, точно,– боже, он забыл – так увлёкся разглядыванием ординаторки, пристроившейся на его диванчике. Да и в голове у него не укладывалось, что с такой женщиной можно разойтись. Всё она ему замужней казалась…Какая-то веская причина должна быть.
– А почему развелись?
Ему было настолько интересно узнать ответ, что неловкости за ещё один слишком личный вопрос в этот раз Соболев даже и не думал испытывать.
Люба поджала губы и демонстративно промолчала. Словно границу прочертила мелом между ними. Не скажет. Это только её. Соболев, отвернувшись, размазал окурок по пепельнице. Его одновременно раздражало и восхищало её умение держать дистанцию. И он никак не мог определиться, какое из этих чувств ярче.
– Значит решили начать новую жизнь, переехав и поступив в ординатуру, Любовь Павловна?– криво усмехнулся Соболев, не скрывая налёт снисходительности. Похоже, раздражение всё-таки побеждало.
Но Люба лишь лучезарно и наконец искренне улыбнулась, опять его удивив.
-Свои мечты всегда надо исполнять, Сергей Иванович. Даже если они очень давние. Tanatum potes, quod credis.
5.
– Ну, что?– Зоя, лучшая Любина подруга ещё со времен проживания в общежитии медицинской академии, торжественно подняла свой бокал, полный красного вина, – За первый рабочий день?
– Ага,– Люба чокнулась с Городецкой и сделала маленький глоток. Потом тут же вскочила со стула и направилась к духовке. Таймер показывал, что пирожки пора доставать.
– О-о-о, давай мне!– Зойка, потирая руки в предвкушении, как зачарованная следила за вытаскиваемым, полным божественного угощения противнем.
– Кто ж с вином пирожки ест ,Зой?– рассмеялась Люба, – Ну, ты и чукча!
Но пару штук всё-таки положила на тарелочку и поставила перед облизывающейся подругой.
– Я худая- мне можно,– фыркнула Городецкая, с наслаждением откусывая. Пирожки у Любовь Павловны выходили замечательные. Чудо, а не пирожки. Зоя столько раз пыталась повторить. Даже неделю назад готовила под Любиным чутким руководством, но всё не то. Убого выходило. Тесто – оно ведь как живое, с душой. Кому-то даётся – кому-то нет. Вот Вознесенской давалось, а Городецкой нет.
– Это был намек, что мне нельзя что ли?– притворно возмутилась Люба, уперев руки в крутые бока.
– Оййй, да что ты! Не прибедняйся! – отмахнулась от неё Зойка, жуя,– Давай лучше рассказывай как день прошел? Я там многих знаю, интересно!
– Кого знаешь?– Люба потупила взгляд, рассматривая рубиновое вино в бокале, чтобы подруга не увидела вспыхнувший в её глазах болезненный интерес. Конечно, знает, скорее всего…Зоя специализировалась на ЭКО, а Соболев, её новый непосредственный начальник, на естественном родоразрешении многоплодных беременностей. А у экошников часто многоплодные…Да и вообще, вся эта медицинская среда- одна сплошная деревня. Даже в таком большом городе как Питер. Особенно в таком городе…
– Ну кого? Керефова Ани Рустамовна там есть, очень приятная женщина,– начала Зойка.
Люба только головой отрицательно покачала. Нет, её не видела.
– Кауцкий Михаил Ефремович, Слободян Армен Давидович, Соболев Серёга…
Люба чуть не подавилась. Взяла пирожок с тарелки и положила обратно, так и не откусив.
– А что это ты всех по имени- отчеству, а его " Серёга"?– хрипло поинтересовалась Вознесенская, прячась за поднятым бокалом. Щеки жарко вспыхнули, но это наверно от вина…
– Да знакомы хорошо, несколько раз на конференции вместе ездили. В Вене в январе так зажгли…Ууххх! – заливисто засмеялась Зоя, а потом хитро покосилась на притихшую Любовь.
– А что?
– Да ничего,– Люба покрутила в пальцах тонкую ножку бокала, стараясь придать голосу и лицу как можно больше равнодушия. Но всё равно ей почему-то не было. Ещё и это Зойкино "Уухх"....
– Соболев- заведующий отделения, куда меня с кафедры направили, еще и к себе прикрепил, представляешь?– медленно подняла глаза на подругу, следя за реакцией. Зоя сейчас шутить начнет по этому поводу, а Любе слушать это не очень хотелось. Хотя обычно она была той ещё хохотушкой, да и в таком узком кругу приличной сплетницей, как и все женщины.
– Правда? Да ла-а-адно…– протянула Зоя, отставляя свой бокал.
– Правда,– вздохнула Любовь.
Пара секунд тягостного молчания. А потом Зоины глаза опасно и с азартом загорелись, а Люба внутренне приготовилась отбиваться. Не ошиблась…
– Ну и как он тебе?– вкрадчиво начала подруга наступление. Господи, как предсказуемо.
– На отделении уважают его. Вроде бы как начальник – хороший…Посмотрим…
– Ой, не надо мне тут лить! Как мужик он как тебе, я спрашиваю?– у Городецкой даже голос на фальцет от прорывающегося любопытства сорвался.
– Как- как…– забормотала Люба хмуро, будучи не в состоянии нормально ответить на этот вопрос.
Потому что…потому…Потому что соврать и сказать, что "никак" язык не поворачивался, а сказать честно, что "как" не поворачивался тем более. От одной этой мысли внутри вспенивалась волна протеста.
– А тебе как?– Люба решила уйти от каверзного вопроса и заодно узнать, что ж там за "ууухх" такой.
– А мне-то что?– моргнула Зоя, искренне не понимая,– У меня Василий…
– Ну…ты сказала зажгли…– Люба начала ковырять ногтем салфетку, поглядывая на подругу. Василий у неё, как же. То расстаётся с этим Василием, то сходится опять. Не поймёшь их. Вот сейчас вместе, а в январе…Люба уже и не помнила, что там у Городецкой было в январе…
– Да не было у меня с Серёгой ничего,– отмахнулась Зойка, и Люба невольно облегченно выдохнула.
– Так, поцеловались пару раз…
Люба моментально опять напряглась.
– Но это по пьяни и по халявному командировочному воздуху…А вообще огонь же мужик, Любаш! Умный, симпатичный, адекватный, что по нынешним временам, знаешь ли, редкость, – продолжила Зойка как ни в чем не бывало. Подалась в подруге через стол, тыкая в неё откусанным пирожком с курагой,– В общем, Любка, надо брать, пока свободный ходит. Долго не проходит- это я тебе точно говорю! Итак уже затянул что-то…
– Надо брать,– фыркнула Любовь, не скрывая сарказма, и встала за очередной порцией пирожков,– Как-будто он на лавочке лежит никому не нужный, только меня, сердобольную, и ждёт. Даже если в теории....В ТЕОРИИ…я и не против…В ТЕОРИИ,– в третий раз повторила Люба, чтобы подчеркнуть, насколько эта её теория далека от реальности,– То с чего ты взяла, что я ему нужна? Я ж не торт…
Люба, вздохнув, поставила перед подругой пирожковую добавку, подлила в бокалы вино и, сев напротив, подперла подбородок кулаками.